Иоланда — дочь Черного корсара

— А ну подойди, если жизнь недорога... Получай, капитан!.. Вот тебе, солдатская мразь!.. Дрожишь! Гром и молния!.. Да я из вас отбивную сделаю!..
Оба испанца, забаррикадировавшись столом, тоже лупили напропалую, чтобы удержать подальше противников, и подняли не меньше шума.
— Ворюги!..
— Убийцы!..
— Вон отсюда, негодяи!..
— Вам нужна пиратская дочь? Вот она — с клинком в спине.
Пока все трое сражались с призраками, не осмеливаясь сделать ни шага вперед, Кармо отыскал наконец факелы, но не плантатора, который воспользовался суматохой, чтобы унести ноги.
— Посмотрим, что теперь скажут испанцы, — сказал Кармо, зажигая один из факелов.
Распахнув дверь, он бросился в комнату.
— Бросайте оружие или вам конец!
Но испанцы и не подумали опускать шпаги, а встали в позицию.
— Попробуйте только подойти! — закричали они.
Кармо воткнул факел в щель в полу и двинулся вперед, бросив гамбуржцу:
— Бери на себя солдата, а я капитана!
— Идет, — ответил Ван Штиллер.
Но прежде чем скрестить шпаги, Кармо сделал последнюю попытку.
— Мы достойные ученики Черного корсара, самого лучшего фехтовальщика на Тортуге, — сказал он. — Мы убьем вас, не сомневайтесь. Но не лучше ли сдаться и отдать нам сеньору Вентимилья?
— Такому негодяю, как ты, капитан Валера не сдается, — ответил испанец. — Увидишь, я выпущу тебе кишки.
— Гром и молния!.. Нам обоим!
Перепрыгнув через стол, за которым укрылись испанцы, Кармо скрестил шпагу с капитаном.
Ван Штиллер обошел препятствие и напал на солдата, который вынужден был оставить укрытие, чтобы обезопасить себе тыл.
Все четверо обнаружили глубокие познания в искусстве фехтования и показали себя отменными бойцами.
Однако оба пирата, прошедшие школу Черного корсара, равного которому было не найти в то время, с первых же ударов заронили сомнение в души испанцев, надеявшихся быстро одолеть флибустьеров, известных больше меткостью стрельбы.
Кармо яростно наседал на капитана, не давая ему ни минуты передышки. Он заставил его выйти из укрытия и отступить на три-четыре шага. Теперь оба сражались в углу комнаты.
Ван Штиллер теснил солдата. Дважды он уже кольнул его, но грудь у испанца была защищена кирасой, и ему все было нипочем.
Ясно было, однако, что солдату недостает ловкости капитана и что он долго не продержится. Видно было, что он зря теряет силы, нанося удары впустую.
— Сдаешься? — спросил через некоторое время гамбуржец, заметив, что его противник отбивается не так ловко, как раньше.
— Ни за что, — ответил тот. — Солдаты из рода Бардабо умирают, но не сдаются.
Почти прижатый к стене солдат сделал неожиданный выпад, заклинив рукоять шпаги противника, и, пока шпага гамбуржца была в плену, попытался сделать ему подножку и свалить на пол.
— Ах, подлец!.. — завопил гамбуржец. — Это не по правилам. Тогда умри!..
Резко отскочив в сторону, чтобы высвободить клинок, он молниеносно пронзил грудь солдата.
— Туше, — пробормотал испанец слабеющим голосом.
Он прислонился к стене, выронил шпагу, прошептал несколько слов и с вытаращенными глазами рухнул наземь.
— Ты этого хотел, — промолвил Ван Штиллер.
Потом бросился к Кармо.
— Иду на помощь! — крикнул он.
Капитан еще отбивался от флибустьера, но оказался прижатым к стене и имел весьма бледный вид.
Переложив шпагу в левую руку, он пытался сбить с толку Кармо, который, не будучи левшой, вряд ли обрадовался этому.
— Не забудьте про меня, — предупредил Ван Штиллер, нападая на капитана.
— Нет, так не пойдет, — остановил его Кармо. — Предоставь мне закончить дело.
При этих словах капитан, сделав последний шаг к стене, опустил шпагу.
— Я считал вас, — сказал он, — разбойником, способным на подлое убийство, но вы оказались джентльменом. Другой бы на вашем месте не отказался от помощи друга.
— Черный корсар научил меня благородству, — ответил корсар. — Ну как, сдаетесь?
Капитан взял шпагу в руки и переломил ее о колено.
— Я ваш пленник, — сказал он.
— Не знаю, что нам делать с пленными, — возразил Кармо. — У Моргана их прорва. Мы же пришли за дочкой корсара.
— Мне ее поручил губернатор, и без его указания я не могу ее выдать.
— Да он сбежал после первых же залпов в неизвестном направлении.
— Значит, город взят?
— Три часа, как он в наших руках.
— Тогда, сеньоры, раз сбежали все, включая губернатора, всякое сопротивление бесполезно.
— Где сеньора Вентимилья?
Поколебавшись немного, капитан заявил:
— Я отдам вам ее, если пообещаете уговорить вашего капитана выпустить меня из города.
— Даем слово, — сказал Кармо. — Морган вас отпустит.
— Тогда берите факела и следуйте за мной.
Ван Штиллер собрался идти, капитан вытащил из-за пояса ключ и направился к двери, видневшейся в глубине.
— Не торопитесь, сеньор, — остановил его Кармо, все еще не веривший капитану. — Вы здесь один?
— Здесь никого больше нет, — ответил тот. — На шум сбежались бы солдаты, и еще не известно, чем кончился бы тогда наш поединок.
— Может, и так, — сказал Кармо.
Капитан вставил ключ в скважину и, открыв дверь, вошел в довольно элегантный зал, освещенный люстрой в венецианском стиле. Стены зала были обшиты деревом, пол покрыт довольно толстым ковром, в глубине виднелся альков, красные занавески которого с выцветшей от времени золотой каймой были опущены.
— Сеньора, — позвал капитан. — Вставайте! За вами пришли знакомые вашего отца. Они вас ждут.
За занавесями кто-то изумленно и радостно воскликнул. Потом из алькова молнией выскочила девушка и уставилась на флибустьеров, стоявших перед ней.
Это была прелестная девушка лет пятнадцати-шестнадцати, высокая, стройная, как тростник, с бледной, почти алебастровой кожей, унаследованной от своего отца — Черного корсара, и двумя огромными иссиня-черными глазами с длинными ресницами, отбрасывавшими тень на лицо.
Распущенные волосы цвета вороньего крыла ниспадали ей на плечи и только под затылком были перехвачены маленькой ниткой жемчуга.
Одета она была в простое белое платье с кружевами и тонким золотым шитьем на широких рукавах.
Разглядев корсаров, она снова вскрикнула, обнажив при этом два ряда маленьких, как рисинки, и блестящих, как перламутр, зубов.
— Сеньора Вентимилья, — немного смущенно промолвил Кармо, — отпуская неуклюжий поклон, — мы верные моряки вашего отца, которых прислал сюда его старый помощник капитан Морган...
— Морган! — воскликнула девушка. — Морган!.. Капитан второго ранга с «Молниеносного»?
— Точно так, сеньора. Вы слыхали о нем?
— Мой отец слишком рано погиб, чтобы успеть рассказать мне о нем, — с большим сожалением сказала девушка, — но в его записях я часто встречала имя этого верного и доблестного корсара, следовавшего за отцом по морям и помогавшего ему расправляться с врагами. Где он сейчас?
— Здесь, в Маракайбо, сеньора.
— Морган здесь? Значит, флибустьеры С Тортуги заняли город?!
— Сегодня утром.
— Смогу я его увидеть?
— Когда захотите.
— А вы, капитан, разрешите? — обратилась она к испанцу.
— Вы свободны, сеньора: губернатор бежал.
— Ах, так, — воскликнула с легкой издевкой девушка. — Граф Медина испугался флибустьеров с Тортуги. А я-то думала, он храбрее.
— Лучше сбежать, чем быть убитым.
— Конечно, если люди не способны постоять за себя. Итак, я свободна?
— И можете положиться на нас, сеньора, — сказал Кармо.
— На вас, как вы раньше сказали?
— На верных слуг вашего отца — Черного корсара.
— Как вас зовут?
— Кармо и Ван Штиллер.
Девушка провела ладонью по лбу, словно вспоминая о чем-то далеком.
— Кармо... Ван Штиллер... — сказала она затем. — Не вы ли сопровождали моего отца во Флориде... после того, как был взорван корабль моего деда герцога?.. В записках, оставленных отцом, мне часто встречались ваши имена...