Тайны черных джунглей

– Это там? – спросил Каммамури, с тревогой глядя под деревья.
– Да, там, – ответил Манчади, понизив голос. – Иди по тропке, что ведет через лес, и выйдешь к пруду, где упал Агур. Я подожду тебя здесь, спрятавшись в чаще.
– Хочешь собаку?
– Мне лучше одному. Туги не найдут меня, я уверен.
– Хорошо, через полчаса я вернусь. Дарма, будь внимательна и хватай первого, кто окажется перед нами. И ты, Пунти, приготовься задушить любого, кто нападет на нас.
Тигрица с глухим рычанием пошла впереди маратха, а пес позади, скаля зубы.
– Прекрасно, – сказал Каммамури, когда увидел, что бенгалец спрятался в чаще. – Никто не сумеет приблизиться ко мне без разрешения моих телохранителей.
Он вошел в лес, в котором царили мрак и тишина, и бесшумно двинулся по тропинке. Несколько раз он останавливался, надеясь услышать стон или зов Агура, но кругом было тихо.
– Плохо дело, – прошептал он, вытирая пот, который ручьями стекал с его лба. – Если бы Агур был еще жив, я бы услышал какой-нибудь стон, но вокруг совершенно тихо. Неужели он умер?
Он прошел триста или четыреста шагов, когда услышал, что кто-то насвистывает в зарослях странную мелодию. Тигрица заворчала, оглянувшись назад, пес беспокойно зарычал.
– Внимание, малыши, – почувствовав, как у него похолодела спина, прошептал маратх. – Подойдите ближе ко мне, и пусть этот человек свистит в свое удовольствие.
Луна скрылась за облаком, и в лесу стало еще темнее. Каммамури остановился в нерешительности: идти ему вперед или вернуться назад. Подумав, он двинулся дальше, но вынул из-за пояса пистолеты.
– Каммамури! – закричал кто-то в чаще.
– Каммамури! – повторил второй голос справа.
– Каммамури! – подхватил слева третий.
Тигрица зарычала, колотя себя по бокам хвостом и шерсть поднялась у нее на загривке. Несколько раз она порывалась броситься в сторону от тропинки, но маратх свистом звал ее на место.
– Спокойно, малыши, спокойно, – сказал он. – Пускай себе кричат. Они не духи, а люди, которые хотят напугать меня. Но я не из пугливых.
Он ускорил шаг, направив один пистолет вправо от тропинки, а другой влево, и скоро оказался у пруда.
Луна вышла из-за облака, и поток лунного света пролился на это место, освещая его, как днем. С несказанным страхом Каммамури заметил на земле человеческое тело, на котором уже сидело несколько марабу.
Пунти бросился к этому трупу, жалобно воя, и спугнул прожорливых птиц.
– Агур! – в отчаянии вскричал Каммамури.
Как безумный, он побежал к пруду и склонился над телом товарища.
На шее несчастного все еще был затянут аркан, тело истерзано марабу.
– Агур! Мой бедный Агур! – причитал Каммамури, обнимая труп. – Ах негодяи!
Вдруг он издал страшный вопль, и его глаза впились в камень, к которому прислонялась голова Агура.
В бледном свете луны, он прочел, дрожа, слова, написанные кровью:
«Каммамури, Манчади меня уби… «
Маратх вскочил на ноги. Он мгновенно все понял и оценил опасность, грозившую его хозяину.
– Дарма! Пунти! – закричал он сдавленным голосом. – В хижину!.. В хижину!.. Хозяина убивают!
И, не медля больше ни секунды, вместе с тигром и собакой бросился через леса.
Пока Каммамури бежал, задыхаясь, под темными сводами леса, коварный предатель не терял времени даром. Оставшись один, он тут же выскочил из чащи и бегом бросился к хижине, решив покончить и с Тремаль-Найком.
Он знал, что у него преимущество в добрую четверть часа, но тем не менее мчался изо всех сил, опасаясь быть настигнутым тигром и собакой, которых панически боялся.
Очень быстро он пересек джунгли и остановился на краю болота, приготовив второй аркан.
«Хозяин, наверное, настороже, – прошептал он. – Если он увидит, что я вернулся без Каммамури, он размозжит мне голову пулей. Этот человек шутить не любит».
Тихо-тихо он раздвинул бамбук и посмотрел в сторону хижины. Тремаль-Найк стоял на пороге с карабином в руках.
«Да! – прошептал негодяй. – Убить его будет не так-то просто, но Манчади хитрее, чем охотник на змей».
Он свернул в сторону и обежал хижину по дуге, прячась в зарослях тростника. Теперь дом был справа, и Тремаль-Найк стоял к нему боком. С предосторожностями он мог теперь приблизиться и кинуться на свою жертву.
Предатель лег на землю и пополз в траве, как змея, стараясь производить как можно меньше шума. Легкий ветерок, мягко колебавший верхушки бамбука, заглушал шорох травы.
Так, то двигаясь вперед, то останавливаясь и взглядывая на Тремаль-Найка, который, казалось, ничего не замечал, ему удалось подобраться к самой хижине.
Внезапно он вскочил прыжком тигра. Жестокая улыбка показалась на его губах.
«Теперь он мой, – прошептал он едва слышно. – Кали защитит меня».
На цыпочках он подкрался к стене хижины и остановился в десяти шагах от Тремаль-Найка. Бросил еще взгляд на джунгли, но ничего опасного не заметил.
Улыбка, еще более жестокая, промелькнула на его губах. Он быстро раскрутил аркан и бросил его, прыгнув вперед.
Тремаль-Найк рухнул на землю, как дерево, вырванное ветром, но, к счастью, одной рукой ему удалось перехватить аркан.
– Каммамури! – закричал он, хватая другой рукой веревку и таща ее к себе с отчаянной силой.
– Умри! Умри! – вопил убийца, волоча его по земле.
– Каммамури! На помощь!.. – звал Тремаль-Найк.
– Я здесь! – послышалось из темноты.
Вспышка разорвала мрак, раздался громкий выстрел. При свете ее был виден бегущий Каммамури, впереди огромными прыжками мчалась тигрица, рядом с ней Пунти.
Манчади отпрыгнул назад шагов на десять и опрометью пустился к берегу.
Раздался второй выстрел, и предатель ничком рухнул в реку, исчезнув среди ее тростников.
 
Глава 12
ЛОВУШКА
Едва почувствовав, что аркан ослаб, Тремаль-Найк вскочил, схватил валявшийся на земле карабин и кинулся к реке, надеясь покончить с предателем. Однако, когда он достиг берега, Манчади уже исчез.
Он вошел в воду, но ни одна тень не появилась на поверхности. Вероятно, течение увлекло убийцу, который, без сомнения, был ранен пулей маратха.
– Ах негодяй! – Тремаль-Найк был в бешенстве.
– Хозяин! – закричал Каммамури, подбегая вместе с тигрицей и собакой. – Где этот разбойник?
– Исчез, Каммамури, но мы найдем его.
– Ты ранен?
– Нет, меня не так-то просто задушить этим людям.
– У меня кровь застыла в жилах, когда я понял, что задумал этот негодяй. Я боялся, что не поспею вовремя. Ах каналья! Предатель! Попадись он мне еще раз, я изрублю его на кусочки. Так обмануть нас! Знаешь, хозяин, ты спасся просто чудом!
– Знаю, Каммамури. А Агур?.. Что случилось с Агуром?
Маратх замолк, горестно уронив голову.
– Говори, Каммамури, – приказал Тремаль-Найк, который уже и сам догадывался обо всем.
– Он мертв, хозяин, – прошептал Каммамури.
Тремаль-Найк в отчаянии схватился руками за голову.
– Мертв?.. Мертв!.. – кричал он. – Все погибают вокруг меня! Но что я сделал, Шива, чтобы терять всех, кого я люблю? Или я проклят богами?..
Он склонил голову, и слезы потекли по его смуглым щекам. У Каммамури, который впервые видел его плачущим, душа разрывалась от жалости.
– Хозяин, – пробормотал он.
Тремаль-Найк не слышал его. Сжав лицо руками, он сел на берегу реки и в отчаянии устремил взгляд на джунгли, над которыми веял легкий ветерок, напоенный ароматом жасмина и муссенды. Его мощная грудь время от времени вздымалась, как от рыданий.
– Хозяин, – воскликнул Каммамури, – Мужайся! Ведь борьба еще не кончена.
– Да, я должен бороться с этим роком, который тяготеет над нами, – сказал Тремаль-Найк с яростью. – Бедный Агур! Такой молодой, такой смелый! Ты уверен, что он и в самом деле погиб?
– Да, хозяин, я видел его труп собственными глазами. Он был там, на берегу пруда, с арканом на шее и кинжалом в груди. Негодяй Манчади повалил его на землю и прикончил этим оружием.