Тайны черных джунглей

Прошло два часа, долгих, как два века, во время которых ничто не нарушило тишины, царившей под густой сенью гигантского дерева. Было уже, наверное, около полуночи, когда Тремаль-Найку, который был настороже, показалось, что он слышит странный шум.
Это был какой-то подземный грохот, подобный тому, что бывает при землетрясениях, но более слабый и глухой.
Тремаль-Найк почувствовал, как им овладевает смутное беспокойство.
– Каммамури, – прошептал он едва слышно, – будь настороже.
– Ты что-то заметил? – спросил маратх, вздрогнув.
– Ничего, но я слышал непонятный шум.
– Где?
– Мне показалось, он идет из-под земли.
– Это невозможно, хозяин!
– У меня хороший слух, я не мог ошибиться.
– Что же это такое?
– Понятия не имею, но скоро мы это узнаем.
– Хозяин, тут какая-то страшная тайна.
– Ты боишься?
– Нет, я маратх.
– Тогда мы ее раскроем.
В этот миг из-под земли снова донесся тот же таинственный грохот. Оба индийца удивленно переглянулись.
– Так может грохотать огромный барабан, например, «хаук», – сказал Тремаль-Найк.
– Так и есть, – ответил Каммамури. – Но как он оказался под землей? Неужели эти таинственные люди устроили себе логово под джунглями?
– Скорее всего, Каммамури.
– Что будем делать, хозяин?
– Останемся здесь: кто-нибудь да придет сюда в конце концов.
– Тикора! – раздался вдруг в темноте чей-то голос.
Оба индийца вскочили на ноги. Голос прозвучал очень близко от них, буквально за их спиной.
– Тикора! – прошептал Тремаль-Найк. – Кто произнес это имя?
Он огляделся кругом, но никого не увидел; посмотрел вверх, но не заметил ничего, кроме ветвей баньяна, смутно проступающих в темноте.
– Может, кто-то прячется в ветвях?
– Нет, нет, – весь дрожа, сказал Каммамури. – Голос послышался сзади нас.
– Странно.
– Тикора! – воскликнул тот же таинственный голос.
Два индийца снова оглянулись. Ошибиться было невозможно: кто-то находился рядом с ними, но к их удивлению и даже ужасу, был невидим.
– Хозяин, – прошептал Каммамури, – нам придется иметь дело с каким-то духом.
– Я не думаю, что это духи, – ответил Тремаль-Найк. -Мы найдем того, кто развлекается, пугая нас.
– О!.. – воскликнул маратх, пятясь назад в испуге. – Смотри туда… хозяин! Смотри!..
Тремаль-Найк поднял глаза на баньян и заметил полоску света, пробивающуюся из расщепленного ствола. Несмотря на всю свою храбрость, он почувствовал, как кровь застыла у него в жилах.
– Свет! – прошептал он потрясенно.
– Бежим, хозяин! Бежим! – умолял Каммамури.
В третий раз из-под земли донесся таинственный грохот, и из ствола баньяна послышался пронзительный звук рамсинги. Издалека раздались другие похожие звуки.
– Бежим, хозяин! – повторил Каммамури, обезумев от ужаса.
– Никогда! – решительно возразил Тремаль-Найк.
Он зажал в зубах кинжал и взял карабин за ствол, чтобы в случае чего отбиваться прикладом. Но внезапно он передумал.
– Спрячемся, Каммамури, – сказал он. – Прежде чем вступить в схватку, надо посмотреть, с кем придется иметь дело.
Он увлек маратха шагов на сто от ствола баньяна, и оба притаились за колоннами, растущими здесь.
– Теперь ни звука, – сказал он. – В удобный момент начнем действовать.
Из огромного ствола баньяна раздалась последняя резкая нота, которая разбудила эхо Сундарбана. Полоска света, которая пробивалась из верхушки дерева, погасла, и вместо нее показалась человеческая голова, покрытая чем-то вроде желтого тюрбана.
Человек в тюрбане огляделся, чтобы убедиться, что никого нет в окрестностях огромного дерева, потом сделал еще несколько шагов наверх и вылез из расселины ствола, цепляясь за одну из ветвей. Следом за ним вылезли еще человек сорок и тут же соскользнули по стволу вниз на землю.
Они были почти голые. Только набедренные повязки грязно-желтого цвета прикрывали их тощие тела, а на груди виднелась странная татуировка: змея с головой женщины.
Тонкая шелковая веревка, вроде аркана со свинцовым шариком на конце, несколько раз была обернута у них вокруг пояса, и за нее у каждого был заткнут кинжал.
Таинственные эти фигуры молча спустились на землю и окружили старика-индийца, высокого, с властным взглядом, блестящим даже в темноте.
– Дети мои! – сказал он мрачным голосом. – Злая кара поразила нечестивца, осмелившегося вступить на эту землю, священную для тугов и неприкосновенную для любого чужака. Мы принесли его в жертву нашей богине, но богиня еще не удовлетворена.
– Мы знаем это, – ответили туги.
– Да, свободные дети Индии, наша богиня требует других жертв.
– Все, что прикажет наш вождь, мы готовы исполнить.
– Я знаю это, – сказал мрачный старик. – Но время еще не пришло. Нам угрожает большая опасность, дети мои.
– Какая?
– Другой чужак видел Деву, которая бережет пагоду нашей богини.
– О!.. – вскричали индийцы.
– Да, дети мои, какой-то наглец, нечестивец, осмелился смотреть в лицо нашей священной Деве, но он умрет, он погибнет от наших верных арканов.
– Кто этот человек?
– Вы узнаете в свое время. Принесите мне жертву!
Два туга встали и направились к тому месту, где лежал бедный Хурти.
– Ах негодяи! – воскликнут Тремаль-Найк при виде того, как эти двое схватили мертвого за руки и поволокли к стволу баньяна. Он вскинул карабин и прицелился.
– Что ты делаешь, хозяин? – пролепетал Каммамури, хватая ствол его карабина и резко опустив его вниз.
– Я пристрелю их, Каммамури, – сказал глухим голосом охотник на змей. – Они убили Хурти, и надо, чтобы я отомстил за него.
– Мы погибнем оба. Их же сорок человек.
– Ты прав, Каммамури. Мы перебьем их всех в другой раз.
Он снова опустил карабин и улегся на землю, кусая себе губы от бешенства.
Два туга приволокли Хурти в центр круга и бросили его к ногам старика.
– Кали! – воскликнул тот, подняв глаза к небу.
Он выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его в грудь Хурти.
– Негодяй! – заорал Тремаль-Найк. – Это слишком!
И он выскочил из укрытия. Огненная вспышка, сопровождаемая звуком выстрела прорезала темноту, и старик-индиец, пронзенный в грудь пулей охотника, упал на тело Хурти.
 
Глава 4
В ДЖУНГЛЯХ
Заслышав неожиданный выстрел, индийцы вскочили на ноги с арканами в правой руке и кинжалами в левой. Видя своего предводителя распростертым на земле, залитым кровью, они на миг забыли об убийце и бросились ему на помощь. Этого момента и хватило Тремаль-Найку с Каммамури, чтобы убежать незамеченными.
Джунгли, с их колючими кустами и густым бамбуком, представлявшие надежное укрытие, были всего в двух шагах. Оба индийца бросились в заросли и что есть сил побежали прочь. Так они мчались минут пять или шесть, пока не упали под сенью густого бамбука, надежно укрывшего их от глаз возможных преследователей.
– Если тебе дорога жизнь, – сказал Тремаль-Найк, – не двигайся!
– Ах хозяин! Что ты наделал! – запричитал бедный маратх. – Они набросятся на нас и задушат, как бедного Хурти.
– Я отомстил за моего товарища. Впрочем, они не найдут здесь нас.
– Они духи, хозяин.
– Они люди. Молчи и хорошенько смотри вокруг.
Со стороны баньяна послышались страшные вопли тугов.
– Месть! Месть! – кричали они.
Три громких звука, звука рамсинги, донеслось оттуда, а из-под земли послышался глухой рокот, как и раньше. Оба охотника сжались в комок, чтобы быть как можно меньше, и даже затаили дыхание. Они понимали, что если их обнаружат, минуты жизни их будут сочтены.
Не прошло и трех минут, как они услышали шелест бамбука, и в темноте показался один из этих людей с арканом в правой руке и кинжалом в левой. Как стрела, он пронесся мимо и исчез в густых джунглях.
– Ты видел его, Каммамури? – вполголоса спросил Тремаль-Найк.
– Да, хозяин, – отвечал маратх.