Ночные маски

– Опа, – сказал он, и Айвен так же точно повторил это слово, обнаружив полное сходство с братом.
Два дворфа с полуслова понимали друг друга.
– Когда ты спустишься… – начал он поучать родича, но тут вокруг уязвимого дворфа внезапно собрались гоблины.
Айвен обрадовался и приготовился к бою, забыв обо всех обидах на Пайкела. В конце концов, стоило ли досадовать на того, кто вверг его в самое пекло такого веселого приключения?
Гоблин, возглавлявший ватагу пришельцев, прокрался через густой подлесок, поняв, что стоящую впереди заставу ему не преодолеть. Чудовище принюхивалось к следам на утоптанной местности, то чувствуя преследователей, то отрываясь от них. На минуту оно ощутило себя свободным. Не успев подумать, куда бы рвануть, распорядившись долгожданной свободой, гоблин вдруг снова учуял погоню, которая неумолимо приближалась. Он метался из стороны в сторону, прижав уши, пытаясь зарыться в землю, – пока не увидел женщину, мчавшуюся прямо к нему со зловещей улыбкой на лице.
Даника потрясала кулаком, угрожая расправой, и изрыгала проклятия, нагоняя страх на и без того напуганного врага. В мгновение ока нагнав гоблина, она оседлала его. Ее свободная рука зажала глотку, не давая дышать, а другая, сжимавшая кинжал с золотой рукоятью, с яростным упорством кромсала вонючее мясо. Даника редко довольствовалась одним трупом.
Охваченная яростью девушка с трудом оторвалась от поверженного врага, открыто встретив лицом к лицу его пораженных сородичей. Гоблины размахивали руками, вызывая других на подмогу из-за соседних деревьев. Ватага уставилась на Данику с любопытством и недоверчиво осматривалась по сторонам, не зная точно, как поступить с этой воительницей. Откуда она взялась и точно ли пришла в одиночестве? Ни один листок на кустах не всколыхнулся поблизости, хотя далеко за спиной Даники по-прежнему кипел бой.
Убедившись, что соратники женщины далеко позади, злобный орог призвал к расплате, желая хоть одной смертью отплатить тем, кто принес его племени гибель. Ватага монстров с трех сторон через кусты и заросли медленно кралась к Данике, стараясь соблюдать осторожность и тишину на каждом шагу.
Но тут с ветвей над головой воительницы спрыгнул сам Элберет. Блестящий меч и сияющие доспехи свидетельствовали о его высоком положении среди эльфов. Некоторые из уродцев бросились врассыпную, а остальные остановились, с любопытством глядя попеременно то на женщину с эльфом, то на своих не слишком смелых соплеменников.
Из-за дерева, находившегося на небольшом расстоянии, появилась эльфийская дева Шейли. Ее лук немедленно включился в работу, добив неприятеля, опрометчиво подошедшего слишком близко к Данике и королю. Ороги криком возвестили об отступлении, следом за ними приготовились бежать главари гоблинов. Однако Элберет и Даника бросились наперерез врагу. Они настигали отстающих гоблинов в яростном пылу схватки, в то время как Шейли расходовала на орогов содержимое своего колчана.
Чудовища, не присоединившиеся к поспешному бегству, попытались спастись, мчась в подлесок и разросшиеся кусты. Стена густого тумана внезапно преградила им путь. Испуганные гоблины сбились в кучу. Ороги справа подгоняли их, зная, что остановка в такую минуту равнозначна смерти. В спину одного орога вдруг впилась стрела, мгновением позже к ней прибавилась еще одна. От ужаса два орога, шедших позади гоблина, толкнули его прямо в туман.
Наблюдая за этим с вершины холма, Тинтагель быстро пробормотал еще одно заклинание, направив свои чары через подлесок и заросли туда, где продолжалось сражение. Его дымовая завеса не причиняла вреда, но крики агонии, которые начали раздаваться оттуда, заставили колеблющихся врагов думать иначе.
Три стрелы сбили с ног второго из орогов. Оставшиеся враги беспомощно вскрикивали, пытаясь спастись с помощью его огромного ятагана. Жалкая кучка неприятелей воинственно взмахнула слишком тяжелым для них оружием, надеясь прорубить себе дорогу в дыму… Но наткнулась вместо этого на Элберета с его мечом.
– Это напоминает деньки, когда мы впервые очутились здесь! – крикнул Айвен Пайкелу, который наконец-то спустился с высокого дерева, чтобы присоединиться к брату.
Находясь далеко от эльфов и оглядывая множество чудовищ между собой и союзниками, Айвен чувствовал себя неуверенно. Пока что дворф умудрился избежать сколько-нибудь серьезного ранения, поскольку гоблины думали скорее о спасении своей шкуры, нежели об отпоре.
К тому же даже до самых тупых гоблинов вскоре дошло, что любой, кто попадает под свирепый топор Айвена, не задерживается долго на этом свете. Теперь, плечом к плечу, братья-дворфы выигрывали еще одну битву, оставаясь в живых для новых подвигов. Они в считаные минуты разбили наголову ближайших к ним гоблинов, а затем, раскидав мертвые тела, расчистили себе место, чтобы заняться следующим отрядом уродцев.
Эльфы тоже не отставали. Их воины, орудуя мечами, поддавали чудовищам жару всеми известными способами, а лучники, подойдя на короткое расстояние, добивали тех, кто отстал или сбился с пути. Уродцы поняли, что бежать им некуда. Их большая часть полегла, и только жалкая кучка еще оставалась на ногах, продолжая сражаться. Сознание этого с каждой новой секундой вселяло в эльфов еще большую уверенность в себе.
Тинтагель видел, как первый из гоблинов, решивший пройти сквозь стену тумана, вышел с той стороны невредимым. Эльфийский маг решил добавить к первоначальному замыслу еще одно колдовство. Его роль в этом сражении заключалась в том, чтобы отрезать уродам путь к бегству, дав Элберету, Шейли и Данике покончить с ними раз и навсегда. Он достал из сумки сушеные груши и бросил на землю; они образовали линию, перпендикулярную завесе из дыма. Прочитав нужное заклинание, маг возвел еще одну стену, чтобы загнать орков в ловушку.
Даника настигала противника там, куда не могли попасть стрелы Шейли. Она метко бросала дротики в ближайших врагов, убивая вопящих от боли гоблинов одного за другим. Девушка носилась по полю битвы с яростью, которой врагам было нечего противопоставить.
Недобитые ороги, отличающиеся неуклюжестью, не могли соперничать со смекалкой опытной воительницы. Монстр отразил ее первый выпад, словно проверяя, как она владеет кинжалом, а затем подло поменял тактику и бросил в, нее камень из пращи. Элберет легко отбил этот удар и прикрыл таким образом Данику, получившую возможность воткнуть прекрасное оружие в хрустнувшее тело врага. Чудовище заморгало, словно пытаясь прочистить глаза, которые подводили владельца. Элберет не стал ждать, чем это закончится. Мощным щитом, принадлежащим еще недавно его отцу, он запустил в голову орога. Монстр тяжело осел, и остро заточенные звездочки, символы Шилмисты, раскромсали всю его свиноподобную морду.
Шейли, теперь уже с мечом в руке, подобралась ближе к королю эльфов, вместе они прорубали себе дорогу сквозь ряды неприятелей. Не видя другого выхода, весьма потерявшие в численности гоблины предприняли новое нападение. Трое из них окружили Данику, злобно поигрывая коротенькими мечами. Они не могли противостоять ее стремительным выпадам и ударам и, зная это, держались на почтительном расстоянии.
Даника выжидала. Одна отчаявшаяся тварь сделала неверное движение, описав мечом бесполезную дугу. Раньше, чем гоблин смог обрести равновесие после этого выпада, Даника врезала ему ногой под подбородок и яростно ударила каблуком в морду, расплющив сопящий нос. Враг быстро укатился в кусты.
Второе чудовище бросилось на незащищенную спину воительницы. Но тут волшебные молнии ударили с близлежащего дерева, опаляя его спину и шею. Уродец вскрикнул и схватился за рану. Пользуясь этим, Даника, всегда сохранявшая равновесие, описала полукруг в воздухе, высоко размахнувшись ногой, и одним ударом свернула гоблину шею. С лицом, смотрящим куда-то за спину, незадачливый враг присоединился к лежащему в кустах товарищу.
Даника успела благодарно кивнуть Тинтагелю, встречая нападение нового гоблина, на сей раз долговязого. Ее руки и ноги с бешеной скоростью замелькали в разные стороны, меткими ударами разрушая и без того слабую защиту этого жалкого существа. Одним пинком она отбросила его меч, и раньше, чем уродец кликнул подмогу, цепкие пальцы Даники впились в глотку врага, вытряхнув из содрогающегося тела жалкую душу.