Воин
Часть 3
Монтолио
Для представителя любого народа мира нет ничего более священною и ничего более личного, чем представление о боге. Жизнь на родине дала мне мало опыта и знаний об этих сверхсуществах, не зависящих от отвратительной богини дровов, Паучьей Королевы Ллос.
Став свидетелем кровавых деяний во имя Ллос, я не мог безрассудно принять идею какого бы то ни было бога-существа, которое предписывало бы правила поведения и нормы жизни целого общества. Разве не мораль определяет поступки? А если это так, то можно ли навязать или внушить ее принципы?
Кроме того, возникает вопрос и о самих богах: существуют ли они в действительности или они всегда лишь проявление всеобщей веры? Потому ли темные эльфы так жестоки, что они следуют предписаниям Паучьей Королевы, или, быть может, сама Ллос является кульминацией природного зла дровов?
Точно так же, как встает вопрос: когда варвары из Долины Ледяного Ветра несутся по тундре в бой, выкрикивая имя. Темпуса, Властелина Битв, они следуют указаниям Темпуса или Темпус – это возведенное в идеал имя, которым они обозначают свои собственные действия?
Я не могу ответить на подобные вопросы и не думаю, чтобы кто-нибудь другой на них ответил, как бы громко этот другой (в особенности жрецы некоторых богов) ни доказывал свою точку зрения. В конце концов, к крайнему огорчению проповедников, выбор бога-это личное дело каждого, и каждый поступает в соответствии со своими внутренними законами морали. Проповедник может хитрить и принуждать других выполнять предписанные обязательства, но ни одно разумное существо не станет искренне следовать навязанным приказам придуманного бога, если эти приказы идут вразрез с его собственными принципами. Ни сам я, Дзирт До'Урден, ни мой отец, Закнафейн, никогда не были послушными исполнителями воли Паучьей Королевы. Да и Вульфгар из долины Ледяного Ветра, друг, который появился у меня в более поздние годы, может сколько угодно выкрикивать имя своего бога войны, но это сверхсущество по имени Темпус не вызывает у него особого благоговения, кроме тех случаев, когда ему приходится браться за свой тяжелый боевой молот.
Боги Королевств многочисленны и многолики, а может быть, это просто разные имена и образы, обозначающие одно и то же существо.
Я не знаю, да и не хочу знать какое.
Глава 11
Зима
Много дней шел Дзирт через высокие скалистые горы, стараясь уйти как можно дальше от фермерского селения и ужасных воспоминаний. Решение бежать не было здравым: если бы Дзирт чувствовал себя лучше, он понял бы, что фляжка с целебным бальзамом и возвращенный кинжал – это дар милосердия и возможный шаг к будущим взаимоотношениям.
Но от воспоминаний о Мальдобаре и от тягостного чувства вины было. не так-то просто избавиться. Городок фермеров стал просто еще одной остановкой на пути поисков дома, поисков, которые все больше и больше казались дрову бесполезными. Дзирт сомневался, стоит ли ему показываться в следующем городке, на который он натолкнется. Он слишком хорошо представлял, как это может обернуться очередной трагедией. К тому же он не принимал во внимание, что присутствие баргест-велпов было довольно необычным. обстоятельством и что если бы этих извергов не было, то его встреча с людьми могла бы обернуться совершенно по-другому.
В этот тяжелый момент жизни все мысли Дзирта вертелись вокруг одного слова, которое несмолкаемым эхом раздавалось в его голове и ранило его сердце:
«дзиррит».
В конце концов дорога привела Дзирта к широкому проходу в горах и к крутому каменистому спуску в ущелье, на дне которого ревела река, наполнявшая воздух туманом. Воздух по непонятной для Дзирта причине стал холоднее, а влажные испарения показались ему приятными. Добрую половину дня. он спускался по скалистому склону и наконец достиг берега бурной реки.
Дзирт видел реки в Подземье, но ни одна из них не могла сравниться с этой.
Ровин (так называлась река) стремительно несся по камням, выбивая в воздух мелкую водяную пыль. Вода бурлила вокруг больших валунов, перепрыгивала через кучки небольших камней, покрывая их белой пеной, и внезапно обрушивалась вниз с высоты, в пять раз превышающей рост дрова. Дзирт был зачарован этим видом и шумом воды, и кроме того, ему показалось, что здесь он сможет найти приют.
Вдоль реки образовалось несколько спокойных прудов, куда вода попадала под напором основного потока. Там собирались стайки рыб, отдыхавших после борьбы с сильным течением.
От этого зрелища в животе у Дзирта заурчало. Он встал на колени над прудом и вытянул руку для удара. Ему потребовалось несколько попыток, чтобы понять эффект преломления солнечных лучей в воде., но дров был проворен и ловок и быстро научился этой игре. Внезапно погрузив руку в воду, он выхватил форель длиной в фут, сжимая ее мертвой хваткой.
Отброшенная подальше от воды рыба беспомощно забилась на камнях, а Дзирт вскоре поймал еще одну. Этой ночью он сытно поест, впервые с тех пор, как покинул фермерское селение, а чистой холодной воды у него будет достаточно, чтобы утолить самую сильную жажду.
Те, кто знал это место, называли его Ущельем Мертвого Орка. Впрочем, название было не правильным. Хотя в этой скалистой долине в многочисленных битвах с легионами людей полегла не одна сотня орков, но тысячи других были еще живы. Они притаились в горных пещерах, готовые нанести удар любому незваному гостю. Немногие люди приходили сюда, да и те – не от большого ума.
Простодушному Дзирту это ущелье, где с легкостью можно было добыть пищу и воду, где уютный туман защищал от неожиданно похолодавшего воздуха, показалось превосходным убежищем.
Дров проводил дни, съежившись в спасительной тени скал или маленьких пещер, предпочитая ловить рыбу и собирать дары природы в темные ночные часы. Он не считал, что ночной образ жизни – это возвращение к прошлому. Когда он впервые вышел из Подземья, то решил, что будет жить среди обитателей поверхности как обитатель поверхности, и поэтому терпел сильную боль, привыкая к свету солнца. Но теперь Дзирт больше не питал подобных иллюзий. Он избрал для своей жизнедеятельности ночь, потому что ночью его чувствительные глаза не так страдали, а также потому, что знал: чем меньше его сабля будет находиться под солнцем, тем дольше сохранится в ней волшебная сила.