Мужчины в ее жизни (Удержать мечту)

У Полы моментально пересохло во рту. Со слов Эдвины, Энтони отвез ее в Довер-хаус около девяти сорока пяти и вернулся домой. И лег спать? В таком случае крайне маловероятно, чтобы у него имелось алиби на время смерти Мин. Но она промолчала, не желая еще больше тревожить его.
– Твоя мать что-то говорила о вскрытии?
– Надеюсь, оно состоится завтра. Расследование и суд коронера назначены на среду или четверг. Все здесь происходит так медленно. – В трубке раздался еще один тяжелый вздох. Затем, понизив голос, Энтони признался:
– А все из-за этого чертова «Лендровера». Я не уверен, что полицейские мне поверили, будто он сломался вчера.
– Но ты уверен, что никто не видел там машину под вечер, когда она действительно сломалась? Может, хоть кто-нибудь из местных жителей? Их показания убедили бы полицию в твоей искренности.
– Пока не нашлось ни одного свидетеля, и в той части поместья всегда безлюдно – оттуда до нашего дома несколько миль. Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог там оказаться. Однако не все так плохо. Хоть одна хорошая новость. Полиция получила показания в мою пользу. За последние несколько часов они опросили всех в доме, и Бриджит, моя экономка, сообщила им, что видела меня здесь между одиннадцатью вечера и полуночью.
– Ну почему ты сразу не сказал?! Значит, у тебя все-таки есть алиби! – с невыразимым облегчением воскликнула Пола. – О, Энтони, впервые сегодня я» слышу хоть что-то обнадеживающее!
– Согласен. Но она по-прежнему остается единственным человеком, который видел меня в критические часы. Две наши служанки тогда уже вернулись домой в деревню. Так что… никто не может подтвердить ее рассказ, а в округе все знают, как она привязана ко мне и как предана всей нашей семье. Полицейские могут – обрати внимание, я сказал только «могут» – усомниться в ее словах и заподозрить, что мы с ней сфабриковали фальшивое алиби.
У Полы упало сердце, испытанное ею лишь мгновение назад облегчение полностью испарилось.
– О господи, не говори таких вещей.
– Я обязан исходить из худшего и оценивать сложившуюся ситуацию объективно, – заметил Энтони. – С другой стороны, не представляю, каким образом полицейские могут пропустить ее показания мимо ушей и обвинить ее во лжи, не будучи абсолютно уверенными, что она действительно все придумала. А уж я-то Бриджит знаю, ее с места не сдвинешь.
Вся напрягшись в своем кресле. Пола медленно произнесла:
– Да, ты прав. Однако, когда я немного попозже переговорю с Генри Россистером относительно юридической помощи, я намерена предложить нанять адвоката по уголовному праву.
– Подожди минутку! – воскликнул Энтони. – Не перегнем ли мы палку? – Похоже, идея Полы пришлась ему не по сердцу. – Я же говорил тебе, Пола, что я не сделал ничего плохого. Адвокат по уголовному праву. Боже, в глазах у всех я тем самым признаю себя виновным.
– Вовсе нет, – отрезала Пола, твердо намереваясь стоять на своем. – И вообще давай подождем, что скажет Генри. Бабушка многие годы безгранично доверяла ему, а это кое-что значит. Он не направит нас по ложному пути. Пожалуйста, Энтони, не принимай сгоряча необдуманных решений.
– Хорошо, посоветуйся с Генри, – нехотя согласился он.
Повесив трубку, Пола присоединилась к Эмили, которая готовила младенцам бутылочки со смесью.
После того как обе кузины удобно устроились, каждая с ребенком на руках, Пола пересказала свой разговор с Энтони.
Не прерывая кормления, Эмили внимательно выслушала, несколько раз бросая на Полу внимательные взгляды и кивая головой.
– Вкратце дело обстоит вот так… Бриджит подтвердила алиби Энтони.
Молодые женщины сконцентрировали все свое внимание на малышах. Воцарилась тишина. Молчание нарушила Пола. Очень тихим и спокойным голосом, в котором, однако, звенела сталь, она сказала:
– Никто из внуков Эммы Харт никогда не предстанет перед судом по обвинению в убийстве. Это я тебе обещаю.
 
Глава 3
– Салли, надеюсь, ты понимаешь, почему нам пришлось солгать тебе, – мягко произнесла Пола.
– Да. И правильно сделали. – Салли Харт нервно откашлялась и добавила дрожащим голосом:
– Не знаю, как бы я доехала сюда, скажи Эмили правду по телефону.
Пола кивнула, продолжая встревоженно и внимательно наблюдать за кузиной.
На протяжении последних пятнадцати минут, пока она рассказывала ей о случившемся в Ирландии, Салли удавалось держать себя в руках. Пола не могла не отдать должное ее мужеству. «Мне следовало знать, какая она храбрая, – подумала Пола. – Уже в детстве она отличалась стоицизмом. „Твердость Хартов“, как говаривала бабушка». Но Пола знала: невзирая на редкостное самообладание, Салли потрясена и убита этим известием. В васильковых глазах сквозило отчаяние, хорошенькое личико сразу осунулось.
Пола взяла кузину за руку и испугалась ледяного холода ее ладоней.
– Салли, ты же замерзла! Позволь мне принести тебе стаканчик бренди или чашку горячего чая. Тебе надо согреться.
– Нет, не надо. Но все равно спасибо. – Салли безуспешно попыталась улыбнуться. Ее глаза, встретившись с встревоженным взглядом Полы, вдруг наполнились слезами. – Бедный Энтони, как он, наверное, переживает… – начала она дрожащим голосом и вдруг запнулась. Наконец слезы прорвали плотину и ручьем хлынули из огромных голубых глаз по бледным щекам.
Пола подошла к кузине, стала перед ней на колени и обняла ее.
– Дорогая, все обойдется, – с нежностью и неизбывным сочувствием прошептала она. – Не бойся слез. Лучше плакать и выпустить горе наружу. Слезы все-таки приносят облегчение.
Пола гладила ее черные волосы, успокаивала ее, и наконец ужасное беззвучное всхлипывание прекратилось. Вскоре Салли выпрямилась и провела по мокрому от слез лицу сильными руками художника.
– Извини, – выдохнула она каким-то чужим голосом. – Я так люблю его, Пола. Я схожу с ума, зная, как ему сейчас тяжело… Он там так одинок. Я уверена, что тетя Эдвина ничем не может ему помочь. Возможно, она во всем винит меня. – Она в отчаянии покачала головой. – О господи! – Салли закрыла руками лицо, искаженное гримасой отчаяния. – Я нужна ему…
Пола замерла при этих словах, приказав себе молчать. Она знала, что следует сказать, но знала она также и то, что сейчас лучше подождать, пока Салли успокоится.
Эмили бросила Поле предупреждающий взгляд и яростно затрясла головой. Ее губы безмолвно шептали: «Не позволяй ей ехать туда!»
Пола кивнула и рукой поманила Эмили к себе. Та не заставила себя ждать и опустилась в ближайшее кресло. Понизив голос, она обратилась к Поле:
– Боюсь, никаких хороших новостей. Ни номер Джима, ни номер Уинстона не отвечают. Я оставила информацию, что они должны позвонить сюда сразу же, как только вернутся.
Как тихо ни говорила Эмили, Салли услышала ее и при упоминании имени брата произнесла:
– Как я хочу, чтобы Уинстон был здесь. Я чувствую себя такой… беспомощной.
– Мне тоже его не хватает, – ответила Эмили и материнским жестом потрепала Салли по руке. – Но ты не беспомощна, ведь у тебя есть мы. Все кончится хорошо, честное слово. Наша Пола, как всегда, на высоте, она все держит под контролем. Постарайся не беспокоиться.
– Попробую. – Салли перевела взгляд на Полу. – Я еще не поблагодарила тебя. И Эмили тоже молодец. Я очень признательна вам обеим.
Почувствовав, что Салли немного успокоилась, Пола обратилась к ней:
– Пожалуйста, не езди в Ирландию к Энтони. Я знаю, как тяжело у тебя на сердце, как ты волнуешься за него, но ты не должна ехать туда. Ты ничем не сможешь помочь, и, если честно, твое присутствие только накалит обстановку. Салли вспыхнула:
– У меня нет ни малейшего желания ехать в Клонлуглин! Я знаю, какие мерзкие сплетни там ходят. Энтони рассказал мне о них еще много недель назад – он все мне рассказывает. Уж конечно, я не желаю добавлять масла в огонь. Но, Пола, я действительно считаю, что мне следует отправиться в Ирландию, либо в Уотерфорд, либо, что еще лучше, в Дублин. Я могу вылететь завтра утром из манчестерского аэропорта и быть на месте уже через несколько часов. По крайней мере, я буду ближе к нему, чем здесь, в Йоркшире…