Точка возврата

– Не вопрос, – ответил Данила и сразу отключился.
Спустя полчаса Антон знал: они направляются на брошенный хутор, который представлял собой несколько развалившихся домов. Однако один из них был в относительно нормальном состоянии и пригоден для обитания. Иногда его используют егеря.
Скорость была маленькой. Они едва тащились. Было уже совсем темно, но свет не включали. Банкет надел очки ночного видения, похожие по размерам и форме на большой театральный бинокль, закрепленный специальными ремнями на голове. Прибор давал немного размытое изображение и скрадывал расстояние. Большую проблему при работе с ним создавало лобовое стекло. Поэтому майор попросту высунул голову в окно, из-за чего несколько раз изрядно получил по лицу веткой.
Когда до места оставалось около семи километров, свернули в лес и остановились.
Антон вышел наружу, дождался, когда последний спецназовец покинет микроавтобус, и стал ставить задачу:
– В семи километрах дорога проходит через брошенный хутор. Не исключаю, что именно его террористы используют как базу. В целях сохранения скрытности дальше выдвигаемся пешим маршем. Рюкзаки оставляем здесь. Лавр, – позвал он прапорщика, – остаешься с машиной. Задача – «качать» связь.
– Понял, – безрадостно ответил Лаврененко.
– Выдвигаемся, используя дорогу. Джин, головной дозор. Возьми ночник. Если это действительно база террористов, то они наверняка выставили охрану.
Через пару минут разведчики-диверсанты уже двигались дальше. Двое – Антон и Дрон – по правой стороне проселка. На небольшом удалении позади и слева – Банкет на пару с Туманом. Впереди – Джин. Несведущий человек мог принять размытые на фоне погрузившегося в темноту леса и бесшумно передвигающиеся силуэты за привидения. Лишь изредка в темноте кто-то наступал на ветку и раздавался едва слышный хруст.
* * *
Когда Даша возвращалась через двор в дом, Кадык, подтянув колени к груди, лежал на боку лицом к забору. Он был жив.
«А может, и не умирают от этого?» – подумала она.
Его лопатки то и дело вздрагивали. Солнце закатилось за горизонт, и небо на западе было багровым. Лес погружался в розоватый сумрак. Это придавало зрелищу еще более зловещий эффект. Природа будто злорадствовала над муками несчастного. Дашу охватил ужас. Ей показалось, что вот-вот земля разверзнется, а из образовавшейся бездны, вместе с криками мучеников, вырвутся лучи такого же, красного как кровь, света, и Кадык провалится в преисподнюю. По обрывкам фраз бандитов она поняла: они убили женщину, которую он перед этим изнасиловал.
«Так ему и надо!» – неожиданно подумала она.
На крыльце, в клубах табачного дыма, сидел Лесник. При виде Даши в камуфлированной форме, которая была ей явно не по размеру, он улыбнулся. Несмотря на то что рост был ее, все равно пришлось подворачивать рукава, а плечи были почти на уровне локтей. Ее поразило выражение его лица. Повстречай такого на улице, и не скажешь, что он из банды настоящих головорезов. В кино на такие роли подбирают людей с характерной внешностью. У злодея, в ее представлении, должны быть надвинутый на глубоко посаженные глаза лоб, широкая челюсть, постоянно хмурый вид.
Она прошла к забору, поставила таз на землю и повесила джинсы. После чего, не глядя на Лесника, направилась в дом.
Паду сидел за столом, на котором стояла зажженная керосиновая лампа. Напротив Акболат и рыжий кавказец, которого называли Зелмах. Они о чем-то негромко переговаривались на незнакомом Даше языке. Когда она вошла, замолчали, уставившись на нее, как на инопланетянина.
Даша по-женски смутилась. Подошла к печке, поставила таз.
– Совсем как боевик! – подал голос Паду.
Даша промолчала. Смущение сменилось страхом, смешанным со злостью и обидой. Из соседней комнаты раздавались голоса. Она поняла, что все уже там.
– Здесь, – Паду показал в угол, справа от себя, – маленький газовая печка. Лесник покажет, как пользоваться. Рис, чеснок, лук и морковь на полка. Мясо...
– Я знаю, – кивнула она. – В банке.
– Не перебивай, когда мужчина говорит! – строго предупредил он.
– Хорошо. – Она опустила голову и заложила руки за спину.
– Ужин готовить не надо. – Он посмотрел на Зелмаха, словно желая убедиться, что тот считает так же, и снова уставился на нее. – Мой посуда, потом пол.
– Воду можно согреть? – вспомнив, как ломило руки, когда стирала джинсы, едва слышно спросила Даша.
– Хорошо, – на секунду задумавшись, кивнул Паду. – Позови Лесника.
Даша все делала тщательно. Не из-за того, что хотела угодить бандитам. Просто оттягивала момент, когда придется лечь в постель с Паду. Сопротивляться и кричать было бесполезно. Она понимала: чеченец все равно добьется своего. Даша вновь провела аналогию с блокбастерами и пришла к выводу, что там пишут и показывают полную чушь.
Лесник показал, как пользоваться небольшой, размером с видеомагнитофон, портативной газовой печью. Дашу поразило его спокойствие и терпение. Он сам принес воду и поставил ведро на огонь. В какой-то момент она подумала, что бандит ее жалеет. Однако тут же усмехнулась своим мыслям, найдя другое, более подходящее и разумное объяснение. Теперь она попросту собственность Паду, и никто, кроме него, не смеет к ней прикасаться.
Чеченцы вышли на улицу. Даша успела заметить в окно, как они направились к Кадыку.
Она уже составила тарелки и протирала стол, когда раздались торопливые шаги и возбужденные голоса Паду с Акболатом. Бандиты в буквальном смысле влетели в дом. Не обращая внимания на Дашу, прошли в соседнюю комнату.
– Кэмэл! Мирзо! – взволнованным голосом позвал Паду. – Быстро вставайте. Нужно убираться отсюда!
– Что случилось? – с тревогой в голосе спросил Лесник.
– Позвонили, – торопливо заговорил Паду. – По телевизору сказали: идут поиски похитителей журналистов. Сегодня зона, где ищут, расширилась. Уже говорили про могилу.
«Захоронение», – про себя поправила Даша чеченца.
Вопреки здравому смыслу, известие не прибавило оптимизма. Напротив, снова стало страшно. Теперь-то их точно спрячут так, что никто не найдет. Не радовало и то, что на неопределенный срок откладывались планы Паду переспать с ней. Чеченец все равно, рано или поздно, возьмет свое, думала Даша, с тоской наблюдая за суетой бандитов.
– И куда теперь? – спросил Кэмэл.
– Много вопросов задаете! – рявкнул Паду и тут же ответил: – В Москву.
Даша стояла, не зная, что делать. В комнате гремели оружием, волочили по полу что-то тяжелое. Скорее всего, ящики, которые стояли под нарами.
– Значит, они теперь нам не нужны? – раздался голос Кэмэла.
Даша напряглась. Она поняла: речь идет о ней и ее коллегах. Если бандиты действительно придут к выводу, что представители СМИ теперь лишь дополнительная проблема, их попросту убьют. По-другому и быть не может. Ведь они не только знают террористов в лицо, но даже по именам.
– Почему ты так решил? – между тем удивился Паду.
– Теперь любой догадается, что они сделали репортаж под давлением.
– Скажет, пряталась от властей, чтобы донести правду до Запада, – уверенно заявил Акболат. Чувствовалось, что он попросту повторил чьи-то слова. Скорее того, кто оповестил их об опасности.
И тут ее словно ударило током. Даша впервые в жизни затряслась от злости. Причем в бешенство ее привело не бегство бандитов и не обстановка, а, как ни странно, действия коллег. Она неожиданно поняла, почему в отдельных случаях силовики всячески скрывают и замалчивают информацию о тех или иных событиях. Не будь в «Новостях» этого сообщения, и боевиков наверняка бы взяли, а их освободили! Теперь им удастся скрыться, и неизвестно, сколько еще продлится весь этот кошмар. Как она сейчас хотела увидеть рядом подонка, пронюхавшего про случившееся и сделавшего репортаж! И чтобы ему разбили лицо, переломали ребра так же, как ее водителю и оператору. Даша примерно представляла, по какому сценарию развивались события. Сначала до этой безнравственной личности дошли слухи о страшной находке в бывшем городке ракетчиков. Потом он сунулся в пресс-службу МВД и ФСБ, откуда его вежливо попросили, сославшись на то, что не располагают такой информацией. Но любой журналист, прежде всего, психолог. Он понял: его водят за нос, и приступил, как любит выражаться пишущая братия, к собственному расследованию. Возможно, попросту начал с объезда моргов и общения с санитарами. Наверняка придумал легенду, а говоря более простым языком, врал, будто пропал родственник. После всего вычислил людей, которые были задействованы в извлечении и перевозке трупов, заплатил пару сотен зеленых одному из врачей или подпоил спасателя. Так или иначе, пообещав, что сохранит инкогнито, вытянул информацию. Утром раньше всех прилетел в редакцию. Маясь в ожидании директора отдела «Новостей», с деловым видом носился по коридорам, торопя время. С едва скрываемым страхом вглядывался в лица попадающихся навстречу коллег, рассеянно отвечал на приветствия, пытаясь угадать, мог ли кто сработать на опережение. В готовности порвать любого на части, этот мерзавец торопливо давился на каждом этаже табачным дымом и мысленно купался в мимолетной славе героя дня.