Темная комната

* * *
В школе, однако, все меняется. Учитель физкультуры отправляет новых подопечных на полное обследование. Сняв майки и выстроившись в шеренгу, они замирают по стойке «смирно». Тех, кто как будто нуждается в особом режиме занятий, вызывают из строя и жалкой кучкой собирают в углу школьного двора. Гельмут оказывается среди толстяков и слабых мальчиков с гнилыми зубами и не может понять почему. Когда под молчаливым взглядом класса выясняется, что, в отличие от других мальчиков, он не может поднять правую руку выше плеча, Гельмут узнает, что с ним что-то не так.
* * *
Дома мутти плачет, а вернувшийся вечером папи приходит в негодование. Вместе с Гельмутом на следующий день он идет в школу и требует, чтобы его сыну разрешили заниматься физкультурой со здоровыми детьми. Рука никогда не мешала ему – ни во дворе, с соседскими ребятами, ни летом на пляже.
Папи просят подождать в просторном коридоре. Там нет кресел, и он стоит возле двери на кромке ослепительно сияющего паркета. Закончился один урок, начался другой, и папи окончательно опоздал на работу. В тишине он вспоминает рождение Гельмута. Вспоминает больницу, в которую они его принесли: с такими же коридорами и широкими хлопающими дверями, и чувствует ту же удушающую обиду за сына. Он злится на акушерку, на врача, к которому та их направила. Зачем они встали между ним и его ребенком? Злится и на директора школы, но не спорит, получив наконец письменный ответ. В дополнение к ежедневной физиотерапии Гельмут будет ходить на гимнастику, но, пока его состояние не улучшится, командные игры исключены. Пробежав глазами листок, папи берет шляпу и пальто и уходит.
Вечером отец сажает Гельмута на колени. Он сильный мальчик, будущий мужчина, мутти и папи его любят, и он будет стараться изо всех сил, чтобы в школе его оценили по заслугам. Они будут тренироваться вместе, все трое. И семья победит.
Но Гельмут по-прежнему числится среди толстяков и слабых мальчиков с гнилыми зубами. И по-прежнему не может поймать мяч, летящий выше уровня плеча. Ежедневные упражнения становятся более активными, но уже не столь увлекательными, особенно когда их проводит отец. В туалете в конце коридора Гельмут придирчиво изучает еле заметный мышечный жгут под правой ключицей. В большой зеркальной витрине булочной видит свою правую руку: скрюченную, свисающую ниже левой, налезающую на грудь.
* * *
Гельмут по-прежнему играет во дворе с соседскими детьми, но мутти часто замечает его за домами, у высокого забора: он стоит и смотрит сквозь решетку на проезжающие составы. Пусть вокзал и небольшой, но почти каждый день здесь останавливаются два-три пассажирских поезда, едущие из других городов или направляющиеся в далекие края. Дрезден, Лейпциг, Штутгарт, Мюнхен.
Гельмут не интересуется номерами паровозов и типами вагонов. Он любит изучать расписания и пункты назначения, следить за прибытиями и отъездами. Любит смотреть на людей в группах и поодиночке, катящих полные тележки с багажом или шагающих налегке. По их чужой походке и одежде – угадывать, бывали ли они прежде в Берлине.
Не всегда Гельмут стоит у забора один. Его энциклопедические познания в области расписания поездов производят сильное впечатление на мальчишек. К тому же он заводит дружбу с охранниками и через турникет забрасывает их коварными вопросами, когда какой поезд прибывает и далеко ли идет. Вскоре ему открывается доступ на платформу и возможность собирать у вновь прибывших прокомпостированные билеты. Иногда какой-нибудь пассажир, заметив его подштопанную одежду, незаметно сунет в руку Groschen [2]. Гельмута подобные жесты немного смущают: родители, хоть и непонятно почему, наверняка бы его за это отругали. Однако он никогда не отказывается от подарков незнакомцев: конфеты, которые на них можно купить, – мощное оружие в войне за друзей. Он грамотно пользуется доступом на вокзал и кулечками с лакричными леденцами. Дареному коню в зубы не смотрят. Соседская ребятня охотно сбегается на его зов и, громыхая вслед за ним по лестницам, устремляется через двор к путям.
* * *
На семейных фотографиях за спинами сидящих родителей изображен уже довольно высокий, крепкий мальчик. На нем костюм моряка – типичная мальчишеская одежда для праздников и воскресений. Правая рука Гельмута лежит на плече матери, а сам он слегка развернут левым боком на камеру. Эта двойная хитрость призвана максимально скрыть его неровную грудь, спрятать скрюченную руку. На протяжении трех или четырех лет поза не меняется, перемены касаются только одежды, роста Гельмута да седеющей отцовской бороды. Семья выглядит довольной, поздоровевшей, лица по сравнению с предыдущими годами округлились. Люди на фотографии, зная, что немощь сына искусно замаскирована, чувствуют себя свободно. Гордая, крепкая, начинающая преуспевать семья.
* * *
Переходный возраст и Третий рейх наступают одновременно. К ужасу Гельмута, у него не только появляются волосы на теле, но и под правой подмышкой пушок растет еще выше, под самую ключицу. С появлением мускулов странный рисунок сухожилий на груди проступает еще отчетливее.
Теперь гимнастикой в школе занимаются все мальчики, и неполноценность Гельмутовой руки сильнее бросается в глаза. Он носит фуфайки с длинным рукавом, а не майки, как остальные ребята. Мальчишки иногда глазеют на него в раздевалке, иногда, как прежде, походя толкают в бок в школьном коридоре, но чаще обходят молчанием. Гельмут хорошо учится, и у него есть несколько друзей в школе. Почти все свободное время он по-прежнему проводит на вокзале, чаще всего в одиночестве. Иногда, возвращаясь домой, он встречает во дворе соседских ребят. Постоит с ними минутку, посмотрит на их возню, посмеется шуткам, они спросят его о поездах, но станут слушать вполуха. Все они вступили в клубы, куда Гельмута не зовут, им теперь нужны компании и уличные стычки, и лакричные леденцы не прельщают их, как когда-то. Одна девочка со двора, Эдда Бине, бывает, приходит к нему на платформу. Она встает возле мешков с почтой, мусолит свои длинные косы и наблюдает за тем, как Гельмут приветствует сходящих с поезда пассажиров и собирает билеты. С возрастом его недостаток стал еще заметнее, а растущее благосостояние сделало пассажиров щедрее. Если поднакопить денег и угостить Эдду мороженым в магазине возле ателье Гладигау, она, возможно, позволит взять себя за руку, а может, на обратном пути даже покажет Гельмуту под лестницей свои ноги.
Гельмут знает, что он здоров, что у него выносливое сердце, хорошие легкие и быстрые ноги, и он готов предложить их своей стране. А еще он знает, что он калека.
* * *
Гельмут окончил школу. Другие ребята идут работать, приобретают профессию, но мутти уговаривает папи, чтобы сын побыл пока дома. Недолго, ведь он еще не готов, он совсем еще мальчик. Вздохнув, отец соглашается.
Мутти теперь берет на дом стирку, и Гельмут помогает складывать и разносить белье, но год или около того дни его протекают в основном между вокзалом и домом. Он покоен и доволен, в голове только расписание поездов. Он поглощает мамины горячие обеды, а мечтательный отсутствующий взгляд устремлен поверх кухонного стола в окно.
Папи недоволен бездельником сыном. У Гладигау дела идут хорошо. Он купил новые камеры, запасся пленкой, и теперь ему требуется помощник. Поэтому папи берет сына с собой. Хоть на что-то сгодится. Гельмут рад услужить отцу, и осенью ему наконец выпадает шанс. Выйдя до завтрака встретить первый поезд, Гельмут обнаруживает, что тротуары покрыты толстым слоем стекла. Ранние пассажиры осторожно пробираются по осколкам к воротам вокзала, мимо Гладигау. Он стоит на пороге своего чудом уцелевшего ателье и вглядывается в бледные ноябрьские рассветные сумерки. Гельмут берет ключи, отыскивает метлу и, не говоря ни слова, подметает осколки. Гладигау приходит в восторг. Парень теперь первый кандидат в помощники.