Шуточки жизни

– Защитная? – удивляется он. – От чего?
– От тебя, – бормочу я, понимая, что это полная чепуха.
– От меня? – опять удивленно переспрашивает он. – А-а… Я понял. От меня, как от представителя мужикова племени?
Я удрученно киваю. Черт, черт, черт!
– Ну, ты и… – Майкл комкает реплику.
– …Дура, – заканчиваю я за него. – Ну, я и дура!
– Примерно так, – кивает он и запивает мясо вином.
– Но все так теперь себя ведут, – возражаю я.
– Значит, все дуры, – жестко отвечает Майкл. – Мне вообще непонятно, почему женщины считают, что главное – это быть ухватистыми и напористыми. Не знаешь?
– Не знаю, но догадываюсь.
– И почему же?
– Ухватистые и напористые получают то, что хотят. – Я вдруг начинаю злиться. – Вы же тоже хороши. Сидите себе, посиживаете, только ждете, когда придут и вас возьмут. То есть ждете тех самых ухватистых и напористых. Нормальные вам ни к чему. С ними же возиться надо.
– Сволочи, одним словом, – прерывает меня Майкл.
– Кто? – изумляюсь я.
– Да мужики же, разве нет? – Он усмехается. – У вас же любимая тема для разговоров: все мужики – сволочи.
Я молчу. «Как все это грустно!» – думаю я и тихо произношу:
– Извини.
Майкл непроизвольно дергается.
– Извини, – повторяю я. – Я, наверное, показалась тебе жуткой особой.
Он качает головой и после некоторой паузы говорит:
– Я вот подумал сейчас… Все эти разборки: кто, кому, чего, – это все бред, чушь. Мы просто собирались построить что-то на пустом месте.
Я хмурюсь:
– Не поняла.
– Ну, знаешь… – Он мнется. – Все же мы особых чувств друг к другу не питали… Поэтому-то ничего и не вышло. Если бы что-то было, то мы могли бы простить друг другу все эти приколы, верно?
– Майкл, – я начинаю медленно врубаться, – ты о любви, что ли?
Он опять дергается. И понятно, мужики боятся этого слова как огня. Боятся, но, похоже, тайно ждут, когда оно будет сказано. Вот уж неожиданность!
– А твоя девушка, она…
– Она вон там. – И Майкл машет в сторону дорожек.
– И ей…
– Ей двадцать три, – коротко отвечает он.
Двадцать три. Хороший возраст для того, чтобы без страха твердить с утра до вечера: «Люблю, люблю…» Видно, в этом причина.
– Была рада тебя повидать, – говорю я и протягиваю ему руку.
Майкл удивленно смотрит на меня, потом кивает, берет меня за протянутую руку и внезапно резко притягивает к себе. Я вздрагиваю, инстинктивно упираюсь руками в его грудь, а он осторожно касается губами одной моей щеки, потом другой – и шепчет:
– Желаю удачи.
Какая к дьяволу тут может быть удача!
– Майкл оказался романтиком, – сообщаю я Жаннете на следующий день и рассказываю о презентации.
– А тебя раздражают романтики? – осторожно осведомляется она.
– Да не то чтобы раздражают, – задумываюсь я, – но что касается Майкла, то я просто не могла бы и подумать, что так обстоят дела. Успешный бизнесмен. Красавец, можно сказать. Не закомплексован. Словом, современный мужик от пяток до макушки. Какая тут может быть романтика? Однако поди ж ты!
– Но желание, чтобы тебя любили, это нормально, разве нет? – все так же осторожно продолжает Жаннета.
– Да, – подумав мгновение, соглашаюсь я, – но скажи, пожалуйста, ты часто встречала мужиков, которые такое желание демонстрировали?
– Нет, – отвечает она, – но они могли просто не говорить этого вслух.
Свежая мысль. Я как-то раньше над этим не задумывалась.
– А как у тебя дела? – Я меняю тему. – Что новенького?
– Есть кое-что, – загадочным тоном говорит Жаннета. – Сейчас, подожди, прикрою дверь… – Слышно, как она шагает по комнате, щелкает дверной ручкой, потом опять возникает в эфире. – К Олегу приехал двоюродный брат из Самары, сидят, болтают. Короче, у нас сдвинулось с мертвой точки.
– Что?
– Ну как же, – смущается Жаннета, – наше дело, помнишь?
– А-а… – вспоминаю наконец я. – Да что ты? Правда? Поздравляю!
– Спасибо. – Жаннета хихикает как девчонка. – Так странно, верно?
Верно. Дело заключается в том, что Жаннета с Олегом никак не могут родить ребенка. В конце концов они решили усыновить младенца. Но с младенцами была страшная проблема. И вот, судя по всему, проблема эта нашла свое разрешение.
– Вы кого-то нашли? – спрашиваю я.
– Да, – радостно кивает Жаннета, – девчонке двадцать лет, залетела по глупости. Мужик женат, перспектив мало, да и у нее самой планы: учеба и все такое. Вот мы и договорились, что она родит ребеночка и откажется в нашу пользу.
– А так разве можно? – сомневаюсь я. – Там наверняка какая-нибудь процедура, очередность. Или нет?
– Это проблема Олега, – небрежно говорит Жаннета. – По формальной части он у нас мастер.
– А девчонка-то здорова?
– Да, у нее все нормально, все проверили. И наследственность вроде бы тоже не вызывает беспокойства…
– А мужик? – встреваю я. – Как у него по этой части?
– Еще не знаю, – отвечает Жаннета, – но хочу поговорить с ним. Думаю, должен пойти навстречу. Никто же не собирается его инкогнито открывать, в смысле, жене доносить. Мне только удостовериться, что у него все в порядке, и – гуляй, Вася!
– Вася? Его зовут Васей?
– Да нет, – хохочет Жаннета, – это так, присказка. Представляешь, – добавляет она через мгновение, – у нас будет ребеночек!
– Девочка? – интересуюсь я.
– Мальчик, – торжественно возвещает она.
– Мальчик? – с сомнением произношу я. – А что Олег? Он нормально все это воспринимает?
Мальчик – все же для мужика серьезное испытание. Им конечно же подавай наследника, сына, но все-таки собственного.
– Нормально, – решительно отвечает Жаннета. – Он хоть и с норовом, но по этому поводу у нас никаких разногласий.
– Да, он действительно у тебя с норовом, – усмехаюсь я. – Все время удивляюсь, как вы сумели ужиться.
– Не все же такие требовательные, как ты, – фыркает Жаннета.
– Пардон? – удивляюсь я. – Что ты сказала?
– То и сказала, – продолжает фыркать она. – Твой Майкл-романтик прав. Отпугнешь кого угодно.
– Не понимаю.
– А что тут понимать? Когда двое сходятся, извини, амбиции свои затыкаешь подальше. Компромиссы и компромиссы, другого не дано. А ты компромиссы в гробу видала, ведь так?
– Не так, – возражаю я. – Спроси у Галки – я на работе только этим и занимаюсь.
– Да при чем тут работа? – вздыхает Жаннета. – Я про личную жизнь тебе толкую. Конечно, среди твоих тридцати семи мужиков полно было всякого барахла, но ведь не все. И что бы тебе не взять кого-нибудь и не довести дело до ума? Нет, там, где другие тихонько приспосабливаются, ты просто пинаешь за порог. И что?
– И что?
– И в результате ходишь по презентациям с Димкой, – устало завершает Жаннета.
– То есть ты хочешь сказать?.. – растерянно мычу я.
– Я хочу сказать, что, конечно, мужики почти все сволочи, но ты, Лелька, извини, тоже не подарок.
Я не подарок. Никто не подарок. У каждого своя придурь. Я переваривала в голове Жаннетину выволочку всю субботу и все воскресенье. Дорисовывала «фреску» на кухне, но любимое занятие не приносило обычного удовлетворения. Требовательная. Не готовая к компромиссам. Ну да. Это так. Разве это так плохо? Здравый смысл подсказывал, что для совместной жизни это не просто плохо, это отвратительно. Вот у меня и нет этой совместной жизни. И мне уже тридцать пять. В тридцать пять не меняются. Так, по мелочам, но не по-крупному. Значит, мне такой суждено прожить всю жизнь? И умереть? Требовательной и одинокой?