Всему свое время

– Это квартира Зарубиной Ирины? – услышала мужской голос.
Я остановилась. К Ирке кто-то пришел. Незнакомец. Иначе не спрашивал бы так официально. Ирка ответила что-то из-за двери.
– Не могли бы вы открыть дверь? – очень вежливо попросил мужчина.
Я не видела его со своего четвертого этажа, но мне представилось, что он высок, строен и одет в такой, знаете ли, элегантный костюм в полосочку.
Ирка опять что-то произнесла. Я могла лишь слышать звук ее голоса, но слов разобрать не удавалось. Похоже, открывать не собиралась. Значит, она мужика этого не знает. Лучше переждать. Я осторожно поставила сумку на пол, стараясь не производить лишних звуков, и прислушалась.
– Нам надо поговорить, – продолжал незнакомец.
И через пару секунд:
– Меня зовут Олег Белов.
Олег. Да, имя вполне гармонировало с костюмом в полосочку.
– И я адвокат господина Рогова.
Что?! Сердце ухнуло в ноги, в голове застучали молоточки. Петя? Адвокат? Какой адвокат? Зачем адвокат?
– Могу показать бумаги. – Адвокат щелкнул замком портфеля.
Я почувствовала, как предательский чох подкрадывается к моему носу. Я всегда чихаю, когда разволнуюсь. Страшно смущаюсь при этом и постоянно ищу в журналах всякие советы о том, как избежать чоха. Нашла, кстати, один чудесный способ. Прочитала где-то в газете. Когда почувствуешь, что вот-вот чихнешь, нужно пощекотать кончиком языка верхнее небо, и все пройдет. Не знаю, в чем там фокус, но проходит на самом деле. Я усиленно завертела языком.
Ирка открыла дверь и весьма официально произнесла:
– Давайте ваши верительные грамоты.
Зашуршала бумага. Ирка, видимо, читала то, что подал ей адвокат. А потом…
– Развод? Петя что, с дуба рухнул?
Развод? Как развод? В глазах неожиданно потемнело. Я прислонилась к стене.
Адвокат что-то ответил, я не расслышала, что именно – уши заложило. Мелькнула мысль, что надо бы отлепиться от стены и сказать, что я здесь. Но тут же на смену ей пришел жуткий страх – а ну как выйдет еще хуже? Пока я соображала, что делать, адвокат вошел в Иркину квартиру, дверь захлопнулась, и в подъезде стало тихо.
Я потерла лоб, помассировала уши. Немножко отпустило. Лучше пережду. Он уйдет, и тогда уж… А если он не станет ждать лифта и пойдет пешком? Я испуганно подхватила сумку и огляделась. Спрятаться на лестничной площадке было негде. Не к мусоропроводу же идти. Мне там плохо станет, как пить дать, – я ужасно брезглива. Как там в фильмах? Обычно поднимаются на этаж выше. Я схватила сумку и побежала вверх по ступенькам. Даже не заметила, как оказалась на шестом. Вот что значит критическая ситуация: такие в тебе открываются резервы – что самой удивительно.
Я присела на ступеньки и задумалась. Развод. Не может быть! Почему? Так быстро? Ведь прошло всего пять дней с того момента, как…
С тою момента, как я, расколотив вдребезги итальянский сервиз, ушла из дома. Мне некуда было идти. Только к Ларисе.
– Ушла? – поразилась она. – А что случилось? Я думала, у вас все хорошо.
Все так думали. Я же никому не рассказывала. Да и потом, сама так думала. Что у нас все хорошо.
– У него женщина, – сказала я Ларисе.
– Ну и что? – ответила она. – Все мужики гуляют. Но далеко не все семьи из-за этого разваливаются. Бывает, мужик даже уходит к другой, но потом все равно возвращается. Это ведь разные вещи: любовь-морковь и семья. Но если женщина уходит… – Она неодобрительно покачала головой.
Если женщина уходит, то возврата нет. Я поняла ее слова так. А разве я ушла? Сбежала в порыве растерянности – да. Спряталась, чтобы прийти в себя. Как дикий зверек в норке. Но не ушла. Я даже не подумала, что мой поступок можно истолковать так.
– Спряталась? – усмехнулась моим словам Лариса. – А это что? – ткнула пальцем в мою сумку.
– Вещи, – сказала я.
– Правильно. Вещи, – продолжала улыбаться Лариса. – Белье, одежда, обувь, причем, – она заглянула в недра сумки, – с расчетом на осень. Разве не так? Ты собиралась с толком. С трезвой головой.
– Нет, что ты! – вскинулась я. – С какой трезвой? Я была почти в беспамятстве. Покидала, что попалось под руку…
– Когда просто сбегают в порыве, как ты говоришь, растерянности, – перебила меня Лариса, – вообще обходятся без вещей.
– Да? – Я растерялась. – Ну…
Она подозревала меня в умысле. В предусмотрительности. Как ей было объяснить, что я не такая? Я промолчала. Чувствовала себя препротивно. До тех пор, пока Лариса не сказала:
– А вообще все это ерунда. Чужая душа – потемки и всякое такое. Раз ты так сделала, значит, так надо. То ли ты все продумала, то ли твой инстинкт самосохранения сработал – не важно. Потом разберешься. А сейчас давай решим, где тебя разместить.
Оказывается, у Ларисы была еще одна квартира.
– Я обычно ее сдаю, – пояснила она, роясь в тумбочке в поисках ключей, – но как раз сейчас предыдущие жильцы съехали, а новые еще не появились. Хата стоит пустая. Поживешь там.
– Одна? – испуганно спросила я.
Последние семнадцать лет я почти никогда не бывала одна. Если и выходило, что ночевала дома в одиночестве, значит, все семейство было где-то рядом или с минуты на минуту должно было приехать, то есть вроде бы и не расставалась с ними, а тут…
– Привыкай, – сказала Лариса. – Сама так решила…
Ничего я не решила. Или, вернее, не сообразила еще, что именно решила-то.
Следующие два дня почти не выходила из квартиры. Боялась. А вдруг встречу кого-нибудь из знакомых или, хуже того, детей и Петю? Сбегала только в соседний магазинчик за продуктами, и все. Сидела на кухне, смотрела в окно и думала. Что произошло? Зачем сбежала? И что теперь будет? Ответов не находила. Мозги отказывались работать. Я так и сказала Ларисе, забегавшей по вечерам проведать меня.
– Мозги не всегда хороший советчик в таких делах, – ответила она. – Сердце подскажет. Рано или поздно.
Может быть, оно проснется для подсказок так поздно, что уже все полетит в тартарары?
Здесь нельзя было оставаться надолго. Лариса все равно намерена сдавать квартиру. Она усиленно искала новых жильцов. Двое даже приходили при мне. Не такая уж я ей великая подруга, чтоб от доходов отказываться. Я это быстро поняла. Есть ли у нее вообще близкие подруги? Те, кто в бизнесе, черствеют. Вон Петя тоже хороший тому пример. Где у него друзья? Нет. Одни только партнеры. Партнеры по бизнесу. Партнеры по рыбалке. Партнеры по пиву. Думать не хотелось о нем, но мысли сами по себе лезли в голову, не спросясь.
И я пошла за билетами. Поеду к Ирке. Я знала, что нужно ехать к ней. Не к сестре – сестра сразу же начнет ворчать, чтоб не дурила и возвращалась.
Я бы вернулась, но только к детям. К Пете – ни за что. Как только начинала думать об этом, мгновенно ощущала тошноту и резкую боль под ребрами. Поэтому ехать к сестре – все равно что никуда не ехать. А Ирка… Ирка если и не поможет, то хотя бы не будет склонять к примирению с Петей. Она же терпеть его не может.
Но покупать билеты напрямую на Москву я не стала. В кассе же фамилию и имя потребуют. Петя, если захочет, быстро меня вычислит. Сначала я подумала, что лучше взять билеты на поезд. Пете и в голову не придет искать меня на железной дороге. Его всего аж переворачивает, когда говорят, что нужно ехать поездом. Он никогда в жизни не поверит, что кто-то добровольно может сесть в поезд, чтобы трястись до Москвы целых трое суток. Правда, меня от поездов тоже колотит. «Я же с ума сойду», – подумала и, придя в кассы, сразу же направилась к расписанию самолетов. Нужно лететь через другой город, тогда он не разыщет меня. Так всегда в кино делают. Они ж знают, о чем снимают.
Девушка в кассе была очень любезна. Подобрала маршрут через Екатеринбург. Там у нас никого нет, значит, Петя никак не сможет связать меня с этим городом. Я должна была прилететь туда и через три часа улететь в Москву. Очень удобно. Но все-таки какие сейчас цены на билеты – просто ужас!
Деньги? Деньги у меня были. Лариса, между прочим, очень этому удивилась.