Взрыв на рассвете
— Наверное, полицай… Сколько их сейчас по лесам да болотам прячется…
— А вдруг птица поважнее? Недаром уже дохлый за пистолет хватался. Такой должен много интересного знать. А коли заслужил — его и без нас к стенке поставят…
Очнулся он в госпитале, где провалялся после операций почти два месяца. Боясь снова очутиться в чужой части, он, не долечившись, в одну из ночей вылез в окно и отправился на поиски родной казачьей дивизии, благо предварительно списался с семьями друзей-пластунов и приблизительно знал, где искать своих. В рядах кубанцев он и воевал до последних дней войны, пройдя с пластунами дорогами Польши, Германии, Чехословакии и закончив войну под Прагой. За бои в Германии он получил третью Славу и звание младшего лейтенанта, а при демобилизации — лейтенанта.
Прошедший через сотни смертей, он остался жив. И спустя три с лишним десятилетия все реже и реже возвращался в воспоминаниях к тем давно минувшим военным годам. А вот сейчас сама судьба заставила его снова окунуться и заново пережить в памяти несколько боевых суток, после которых у него до сих пор перед непогодой ноет кость задетого штыком бедра и не совсем слушается плечо…
К приземлившемуся вертолету сразу подкатил армейский «газик»; высокий молодой шофер распахнул дверцы.
— Прошу.
— В военкомат, — приказал ему сопровождающий старшину мужчина.
И тут молчавший всю дорогу пластун впервые подал голос:
— А скажи, хлопче, магазин поблизости есть?
— Так точно. И продовольственный и промтоварный. Вас какой интересует?
— Самый нужный, — усмехнулся бывший старшина и пояснил: — Может, встречу кого из своих старых фронтовых дружков, так негоже приходить с пустыми руками. А из дому захватить некогда было. Все понял, хлопче?
— Так точно.
— Вначале в военкомат, затем — остальное, — обращаясь к шоферу, сухо произнес сопровождающий.
И тут же удивился происшедшей с его попутчиком перемене. Молчаливый добродушный старик, спокойно дремавший рядом с ним всю дорогу, моментально преобразился. На его лице не осталось ни добродушия, ни следов усталости, оно все напряглось и словно помолодело, на нем четче обозначились скулы, резче выделились желваки, а пристальный, немигающий взгляд прищуренных глаз был настолько тяжел и пронизывающ, что сопровождающий тотчас же отвел глаза.
— В магазин, — медленно и глухо сказал бывший старшина.
И сопровождающий, отвернувшись к боковому стеклу, не стал возражать.
Настроение у сержанта было превосходное. Его группе дали на отдых тринадцать часов, и за это время они успели не только отдохнуть и выспаться, но даже побриться, привести в порядок и высушить свое изрядно потрепавшееся и промокшее обмундирование и обувь. Но полчаса назад этому раю на болотном островке пришел конец. Согласно полученной радиограмме группе требовалось выступить в указанный ей район, осмотреть по пути одну подозрительную лесную поляну, на которой, по косвенным признакам, должна находиться ракетная батарея «противника», и в условленном месте соединиться со своим взводом.
Как он и обещал подрывнику, во время радиосеанса сержант сообщил в штаб о найденной группой землянке, о находящейся в ней системе дистанционного подрыва узлов минных заграждений. В ответ был получен приказ: оставить для охраны островка двух человек, а с остальными продолжать выполнение боевой задачи.
Сержант поправил на плечах лямки рюкзака, устроил поудобнее на груди автомат.
— Группа, за мной.
Он первым спустился к берегу, направился к месту, где они оставили плот. Но на полпути остановился. Всего в нескольких шагах в лучах заходящего солнца блестели в воде три камня-валуна, ведущие прямо к положенному на дно болота стволу дерева. Тому самому, что своим противоположным концом выводило к подводной тропе. Этот путь был намного короче и легче, чем утреннее плавание на плоту. И сержант свернул к камням, на мгновение остановился, примериваясь, как удобнее прыгнуть на ближний. Перед ним искрилась под лучами солнца мелкая рябь воды, ленивый неподвижный покой висел над островком и болотом, а камни словно сами приглашали ступить на них. На плечо ему легла рука минера-подрывника.
— Не спешите, товарищ сержант. Береженого и бог бережет…
Сержант уступил минеру место, рассеянно стал следить за его действиями у камня. Вот минер неподвижно замер с миноискателем в руках, повернул к нему встревоженное лицо.
— Товарищ сержант, все камни заминированы. Наступил — и играй отходную. Уверен, что фугасы поставлены на неизвлекаемость, так что рвать их надо на месте.
— На берег, — скомандовал минеру сержант. — И без тебя будет кому заняться этими подарками.
Он с сожалением взглянул на свои высушенные и густо смазанные ваксой сапоги, на очищенные от грязи штанины маскхалата.
— К плоту, — приказал он выжидающе смотрящим на него разведчикам. — Идти за мной только след в след, а впереди пойдет минер…
— Разрешите, товарищ генерал?
— Я вас слушаю.
Генерал, сидящий в тени военкоматовской курилки с сигаретой в руках, поднял голову, глянул на стоящего против него начальника райвоенкомата.
— На территории округа сейчас идут большие маневры, в том числе и в нашем районе. Полчаса назад в штаб одного из подразделений поступила радиограмма от группы, действующей в болотах недалеко от участка проводимого нами разминирования. На одном из болотных островков группой обнаружена немецкая землянка с минновзрывной и радиотехнической аппаратурой — частично она в рабочем состоянии. Может, эта землянка и есть тот пункт управления узлом заграждений, который так необходим саперам?
Генерал швырнул в закопанную посреди курилки бочку с водой окурок, протянул к майору руку.
— Карту. И садись, чего стоишь.
Майор присел на скамейку рядом с генералом, разложил на коленях карту, указал карандашом точку на ней.
— Десантники дали точные координаты островка, на котором находятся сами и обнаруженная ими землянка. Может быть, это как раз то место, что вам указал раненый партизан из отрядной разведки?
— Возможно. Он говорил тогда о роднике среди болот и нескольких островках, к которым вела от него подводная тропа. Даже указал это место на моей карте. Но прошло столько лет…
Генерал замолчал, майор снова сложил карту, сунул ее в планшетку.
— Товарищ генерал, сейчас на тот островок вылетает вертолет. Он доставит группу саперов. Я приказал выделить одно место для вас. Если хотите, конечно…
Генерал пожал плечами.
— Зачем это, майор? Толку от меня при разминировании никакого, любой знающий дело сапер принесет пользы гораздо больше. Ну а праздным любопытством я давно не страдаю. Так что отправляйте вертолет без меня.
— Слушаюсь.
Майор встал, козырнул и четким строевым шагом покинул курилку…
Генерал сказал военкому не всю правду, была еще одна причина, и, пожалуй, самая главная, почему он не хотел покидать двор военкомата. Именно сюда должен был с минуты на минуту прибыть бывший старшина.
И он дождался. К высоким железным воротам военкомата подкатил защитного цвета «газик», из него выскочил высокий, спортивного склада мужчина, помог спуститься на землю коренастому человеку с полиэтиленовым пакетом в руке. Рассмотреть их лица не было возможности из-за высокой стены аккуратно подстриженного кустарника. Но знакома, слишком знакома была генералу эта невысокая фигура. Когда оба приехавших прошли в калитку и двинулись по дорожке к дверям военкомата, генерал встал и с тревожно забившимся сердцем шагнул им навстречу.
Он не ошибся, один из приехавших был его бывший старшина. Такой же плотно сбитый, с широкими покатыми плечами, с немного искривленными, как у кавалеристов, ногами. Те же чуть прищуренные, слегка настороженные, немигаюшие глаза. Но согнулась под грузом прошедших лет спина бывшего пластуна, поседели волосы и усы, слегка волочилась по земле нога.
