Привкус магии
2
Снова разбудил меня, как водится, Лука, взявший на себя в последние дни дополнительные обязанности.
– Подъем. Труба зовет свершать великие дела!
– Прищемить хвост очередному барабашке? – вяло отозвался я. – Не тянет на величие…
– Снобизм в благотворительности неуместен, – наставительно заметил ухмыляющийся Лука.
День снова сгинул бесследно. Окна затопила по-осеннему ранняя синеватая темнота. Определенная логика в ночных выездах, конечно, имелась – ночью активность потусторонней живности резко возрастает. Но я стал скучать по простому и ясному дневному свету.
Лениво скосив глаза на неслышно перемещающегося по комнате Луку, я заметил, что компьютер тщетно и, похоже, давно сигналит о поступившей почте. С поразившей даже меня самого прытью я перекатился к ноутбуку… и почти разочарованно вздохнул. Не то чтобы я рассчитывал на скорый ответ, но…
Во всяком случае, отправитель поступившего сообщения жил в Стограде, то есть на другом конце планеты, и звался Морфей Док. Точнее, это я знал, что живет он в Стограде. А письмо прибыло из пустыни Бао, где у меня сроду не было знакомых.
Побежали строчки: «Привет! Заказ сделан. Жди с вечерним вихрем. Черное – железо, красное – слово. Удачи!» Как всегда, коротко, и даже без шифровки неясно для непосвященного.
Машинально развеяв сообщение, я перебрался к окну, размещенному в эркере, и не без усилия распахнул одну из запечатанных на зиму створок. Студеный ветер заполоскал кисточки на портьерах и холодно лизнул кожу. Протянув руку, я выхватил из потока крошечный шарик.
Морфей, как и все жители Черных территорий, с большим удовольствием пользовался достижениями техники Белых. Но никогда не доверял ей действительно важные вещи, предпочитая древнюю и испытанную силу стихий.
Шарик я разломил в ванной, рассеянно прикинув, что, если бы Морфей вверил посылку стихии Воды со здешней системой водоснабжения, могли бы возникнуть проблемы. Мне на колени выпал, разворачиваясь, квадратик невесомой, но крепкой и упругой паутинной бумаги. На слегка сероватой поверхности аккуратно нарисована техническая схема. Часть чертежа была черной, часть – красной. Места особо важных сочленений и некоторые детали были вынесены отдельно и укрупнены.
– Отличная работа, – прошептал я. – Спасибо, Док.
Морфей Док родился в семье Черных магов, но собственной силой обладал незначительной и очень быстро осознал, что на данном поприще успеха не добьется при всем желании. И, будучи человеком амбициозным, он избрал другой путь. Умение совмещать магию с техникой позволило ему успешно действовать даже на поле Белых.
Он, как и я, слыл чужаком среди своих и среди чужих. Это нас и свело. Я никогда не видел его лично, но через Сеть мы общались часто. А познакомились на заочной математической олимпиаде.
Однажды я рискнул попросить его добыть мне кое-что, хранившееся в одном из самых охраняемых банков данных Белых. В общем, я не слишком рассчитывал, что он пойдет на это ради заглазного знакомого. А если и пойдет, то мало шансов, что справится.
Но он оказался лучше, чем я мог предположить.
– Вот теперь поиграем, – довольно пробормотал я, погладив пальцами браслет на левом запястье.
Браслет в виде змеи, перевившей запястье несколько раз, стилизованной настолько, что очертания ее едва угадывались, я получил несколько лет назад. В подарок. И с тех пор мечтал от него избавиться.
– Трой, время! – В дверь стукнули.
Запихав листок со схемой в карман, я едва сумел погасить слишком уж откровенную улыбку, норовившую растянуть рот от уха до уха.
Впрочем, достаточно было взглянуть на собравшихся в трапезной, как радость угасла сама собой, сменившись уже привычным безразличием.
Вообще-то здесь было красиво. Круглое помещение с потолком-сводом и камином в центре. От него разбегаются лепестками тяжелые, строгие столы. Простенки между узкими окнами обшиты деревянными панелями с вырезанной «охранной цепью».
Вроде бы мрачно, но трапезная смахивает на карусель. Может, из-за того, что в самом широком стенном проеме висит здоровенный триптих: «Подвиги Люца Птицедрева». А Люца очень любят дети…
Только взрослых он, похоже, не радует. За столами разместились знакомые фигуры, как всегда перед выездом хмурые и раздражительные. Лишь Никош прихлебывал чай с молоком и несколько суетливо улыбался, стараясь создать благостную атмосферу.
Да не больно-то и хотелось общаться.
Наученный предыдущим опытом, я вооружился книгой, одной из тех, что любезно собрал на полке в отведенной мне комнате неведомый доброжелатель. Очень тенденциозная подборка. Особенно мне понравилось репринтное издание «Штудии Черных дел», где мне рассказали, что «Черный маг суть зловредное и мерзкое существо, годное разве что для травли демонов…».
Правда, автора оправдывало то, что он родился семь-восемь веков назад. А может, ничто не оправдывало.
Вчера книга исчезла, и я взял другую. Но эта была пресной.
– «…Очевидно одно – на сегодняшний момент Белая магия специализируется на созидании. Черная на разрушении. Белая структурирована и сложна, в ее основе разум и логика. Черная несколько хаотична и базируется на подсознании и чувствах…» – зачитал я вслух с выражением.
Лука, расположившийся напротив, вертел в здоровенных лапищах хрупкую старинную головоломку из кости, отыскивая очередное решение из трех тысяч возможных. Такие игрушки он откапывал в каждой антикварной лавке и потом часами не расставался с добычей.
Художественное чтение его не отвлекло, и он лишь неопределенно хмыкнул.
Я вздохнул и поднял глаза на панно, что висело прямо над столом. Копия старинной гравюры Леора Бо Зонтича «Золотое сечение». Человек в разрезе; внутренние органы тщательно выписаны и поделены на зоны влияния обеих магий. Мозг – белый, сердце – черное…
Очень способствует повышению аппетита.
То ли дело герой Люц… Пиршество цветов радует глаз. Правая часть триптиха изображала неубедительное с анатомической точки зрения рождение Люца от матери-лебедя и отца-ясеня. В центре Люц принимал деятельное участие в Великой битве на фоне далеких гор… Понятное дело, на стороне Белых. А слева уже седовласый Люц принимал некий сияющий жезл из рук Белой Королевы.