Кто кого

Глава 6
ТРУП НЕ ИГРАЕТ В ХОККЕЙ
В номере Воронина прозвучал звонок. Он снял трубку и рявкнул недовольным резким голосом, так непохожим на его обычный бархатный баритон:
— Да!
— Воронин? — раскатывая букву "р", спросили из трубки. — Что там у тебя?
— Все в порядке, Иван Всеволодович, — почтительно ответил Воронин, машинально вытягиваясь. — Завтра хотим отправить его в Задольск.
— Что он говорит?
— На все согласился. Одно условие — он хочет остаться в России до конца серии, а если «Кристалл» выиграет, в чем он мало сомневается, — то до конца розыгрыша кубка.
— Пусть будет так. Его мать приехала?
— Ждем к вечеру.
— Возможно, я приеду к вам лично. Так что смотри, Ворон, чтобы без фокусов.
Воронин тревожно покачал головой.
— Мне только что сообщили, что Смолинцев пришел в себя. Что делать?
— Очень жаль, — ответил неизвестный, — придется его убрать. Полежал бы он в коме с месяц, был бы жив. А так…
— Ясно. Но его охраняют.
— Я же сказал — убрать. Нагиева после выполнения ликвидировать. Это из-за него заварилась каша со Смолинцевым.
— Понял, — ответил Воронин, и в трубке послышались короткие гудки: его собеседник дал отбой.
— Вот такие дела, Сережа, — сказала я, — бедный Савичев действительно угодил под задольских.
— Как обидно, — сказал Суворов, неистово вруливаясь в очередной поворот, — из-за этого чурки ты едва не влипла. А если бы я въехал в бок его джипу!..
— Игра стоила свеч, — сказала я, — мы почти выяснили, кто исполнитель этого похищения, отягощенного двойным убийством.
— Или тройным, — поправил Сергей, — не забывай про Костичкина. Вот ты сказала — понятно, кто исполнитель. Но это тоже, как говорится, час от часу не легче — кто-то из задольских!
— Ну скорее всего это и делали Нагиев, Башков и их подручные, а заказывал Воронин.
— Но что же они хотят сделать с Савичевым? Уж верно, не убить, коль везут его в Подмосковье.
Искомый дом оказался внушительным двухподъездным десятиэтажным строением не меньше чем на восемьдесят-сто квартир, и определить, в которой из них находится Савичев, не представлялось возможным. По крайней мере, в светлое время суток.
— Они должны подъехать сегодня, чтобы забрать его и увезти в Задольск, — сказала я, — в любом случае нам имеет смысл постоять здесь и подождать.
— Они узнают мою машину, — заметил Суворов.
— Да уж, ее трудно не узнать, — согласилась я и открыла дверь «копейки», отчего у нее отвалилась пепельница и перекосилась ручка для манипулирования стеклом.
— Ты куда? — спросил Суворов.
— Позвонить твоему отцу. Думаю, он без труда сумеет нам помочь.
— А, ну да.
Я позвонила из телефона-автомата.
— Я слушаю, — прозвучал в трубке спокойный голос Суворова-старшего.
— Александр Иванович, с вами говорит Иванова. Я примерно обнаружила местонахождение Савичева. Мне нужна ваша помощь.
— Да-да, говорите! — взволнованно откликнулся он.
— Пришлите к дому номер 16 по улице Пушкина машину, желательно с тонированными стеклами и обязательно с телефоном. Мы с Сергеем сидим в его «ноль первой», но она известна похитителям и очень неудобна для ведения наблюдения.
— С Сергеем? С моим сыном, что ли?
— Ну да. Побыстрее, прошу вас.
— Хорошо, хорошо. Пушкина, 16, вы говорите?
— Да. И неплохо было бы выяснить, какие квартиры в нем уже заселены.
— Мой человек привезет вам готовый список, — немедленно ответил он. — Узнать это не так сложно. Я думаю, и перечень потенциальных жильцов, купивших квартиры, не помешает?
— Что вы!
— А откуда такая информация? — спросил он, и я уловила в его голосе нотку недоверия.
— Мне сообщила это подруга Савичева, Наталья. Я видела ее — или скорее всего ее — в номере «Братиславы», в котором поселился Воронин.
— Вы и там успели побывать?
— Должна же я отрабатывать деньги, которые вы мне платите. И еще — мне нужна фотография Натальи Башковой, чтобы я могла удостовериться, что она и та девушка в гостиничном номере — одно и то же лицо.
— Да, кстати… — Суворов-старший кашлянул и как-то нехотя сообщил:
— Только что звонили из больницы и сказали, что Смолинцев пришел в сознание…
Они шли втроем. Первым по коридору осторожно выступал Олег Башков, вторым двигался Нагиев, втянув голову в широченные плечи и хищно раздувая ноздри. Замыкал шествие здоровенный парень по кличке Есип.
— Вы к кому, молодые люди? — спросила женщина в белом халате на входе в реанимационное отделение.
— Мы хотели бы повидать Максима Смолинцева, — ответил Олег, поглаживая наклеенные для маскировки усы. — Мы из «Кристалла», его товарищи по команде.
— Нельзя, — ответила санитарка, — он только что пришел в себя и готовится давать показания следователю.
— Ты че, мамаша? — грубо влез Есип. — У нас времени в обрез, завтра матч, а ты тут кипеж разводишь. Так не годится.
— Ах, вот как!
Из-за поворота показались двое одетых в бронежилеты омоновцев с автоматами Калашникова на шее.
— Что нужно? — спросил один из них.
— Мы хотим повидать нашего друга, а эта женщина не хочет нас пускать. Я, конечно, понимаю, что нельзя нарушать режим, но и вы поймите нас… У нас завтра важная игра, а повидать перед ней нашего капитана…
— Вы игроки «Кристалла»? — довольно бесцеремонно перебил его омоновец.
— Я же сказал, — ответил Олег.
— И этот тоже? — произнес омоновец, указывая на Нагиева, хмуро косящегося на стражей порядка из-под насупленных густых бровей. — Что-то не припомню я хоккеистов кавказской национальности. Да и рожа бандитская.
— Я массажист, слющь, — ответил Тахир, — магу паказат дакумэнт.
— Ну-ну, валяй.
Нагиев полез в карман, омоновец настороженно положил руку на автомат. В ту же секунду глухо хлопнул выстрел, и охранник упал на одно колено, а потом ничком повалился на пол: пуля разнесла ему коленную чашечку.
Нагиев стрелял через одежду.
Есип выхватил пистолет и выстрелил во второго омоновца, но попал в бронежилет, а очередь прошила грудь воронинского бандита.