Кто кого
— А, ну да, — буркнул тот, — это Таня. — Он повернулся к сидящим и поочередно назвал их мне:
— Это Максим, — указал он на брюнета в «джинсе», — это Валера. — Суворов кивнул на улыбающегося блондина с острыми чертами лица и прищуренными голубыми глазами.
Я посмотрела на третьего, еще не представленного мне, пытаясь вспомнить, где же я могла его видеть. Красивое мужественное лицо, с маленьким светлым шрамиком над левой бровью, со спокойным взглядом больших серых глаз. Он облизнул губы и коротко взглянул на Суворова.
— Я Алексей, — произнес он, — а то Серый, очевидно, запамятовал, как меня зовут.
— А это Лена и Таня, — кивнул Суворов на девушек, — а что это вы сегодня так?..
— Молчи и садись, — сказал Максим, показывая в улыбке красивые, ровные зубы. Многие, по-моему, пластиковые. — Не все же твоему папаше бухать по поводу наших успехов, можно и нам.
— А то, знаете ли, режим, режим, — вставил Валера. — Так, Елена Васильевна? — спросил он у одной из девушек.
— Если бы он сам его соблюдал, — ответила та. — А то вечно придет и брюзжит: Климов нарушил режим, а уж Смолинцев и вовсе мерзавец, а Савичева пора и вовсе отчислить из команды за его мерзкие злоупотребления добротой тренеров и пренебрежением режимом. А сам как дыхнет перегаром и ну храпеть.
— Это дочь главного тренера, — шепнул мне Суворов, — а вот тот…
— Отставить разговорчики! — рявкнул Максим. — Дай-ка мне лучше, Серега, взаймы. А то мы, что было, спустили, а ехать за деньгами влом.
— А тебе папа еще платит?
— От твоего папыдождесси-и!.. — протянул тот. — Почему нет премии за выигрыш в Задольске? Ась?..
— Простите, Леша, — обратилась я к молчаливо сидящему Алексею, — мне знакомо ваше лицо. Возможно, мы где-то виделись?
— Это неудивительно, мадам, что вам знакомо его лицо, — влез Максим. — Леша у нас человек известный. Вы, наверно, видели его по телевизору.
— Так я ж тебе давно хочу сказать, — вступил и Суворов, — что это, знаете ли…
— Ладно, — прервал его Алексей, — вы, верно, не особо интересуетесь хоккеем?
— Да нет, почему… — попыталась извернуться я. — Мне Суворов всячески старается дать пищу для размышлений в этой области.
Я уже даже игроков вашей команды помню по фамилиям.
— Да ну? — ухмыльнулся Максим.
— Ну да, — в тон ему ответила я, — Смолинцев там, Климов. А еще он прожужжал мне все уши про Савичева. — Максим и Алексей переглянулись и рассмеялись. Суворов молча ковырялся вилкой в только что принесенном официантом блюде и многозначительно ухмылялся.
— Позвольте представиться поподробнее, — проговорил Максим, с веселой иронией глядя на меня. — Я Максим Смолинцев, капитан «Кристалла». А это мои товарищи по команде — Валерий Климов и Алексей Савичев.
— Вспомнила! — Я повернулась к Алексею. — Вспомнила, где я могла видеть ваше лицо! На первых полосах «Спорт-Экспресса».
— Вы читаете «Спорт-Экспресс»? — улыбнулся Савичев.
— Нет, у меня его все время оставляет Суворов. Весь журнальный столик забит его газетами.
— Так что, мадемуазель, перед вами сидит «золотой мальчик» российского хоккея, — провозгласил уже изрядно нагрузившийся спиртным Смолинцев.
— Макс, тебе хватит, — произнес Алексей, — лучше пошли в бассейн на базе купаться.
— С девчонками, — добавил Климов.
— А Никифоров вам мозги не прочистит? — спросила вторая девушка, стройная блондинка с красивыми яркими губами, подчеркивающими стильную — по-видимому не совсем естественного происхождения — бледность лица.
— Милый папочка пьянствует в офисе Александра Иваныча, — произнесла Лена, — он туда уехал сразу после окончания тренировки.
— Ну и прекрасно, — заявил Савичев, — поехали. Вы поедете с нами на базу, Таня? — спросил он у меня.
— Это в сауну-то? — прищурившись, спросила я.
— Если захотите, там есть и сауна, — легко выдержал мой взгляд Савичев и встал. За ним поднялись и остальные. Только тут я увидела, какого огромного роста и атлетической комплекции все трое хоккеистов. Самым мощным выглядел Смолинцев, но он казался несколько громоздким рядом со стройным и исполненным какой-то дикой грации Алексеем Савичевым.
Савичев поймал мой взгляд и, легко и как-то по-мальчишески улыбнувшись, сказал:
— В детстве я занимался фигурным катанием. Так что все это осталось.
— В детстве? — переспросила я, обратив внимание на открытую улыбку лидера «Кристалла». Смолинцев, даже будучи пьян, улыбался не так.
И тут я вспомнила, как Суворов называл на том, полуторамесячной давности, банкете возраст Савичева.
Девятнадцать лет.
— «Золотой мальчик» русского хоккея, — тихо проговорила я себе под нос, — все вы «золотые мальчики»…