Хозяйка дома

И все же Гийом верит в способности своей помощницы. А значит, она справится.
— Ты проделала колоссальную работу, Беатрис, как я и предполагал. Но это не означает, что ты должна жертвовать едой и сном.
— Ты меня видишь за обедом каждый вечер! Это была правда. За столом они вели ничего не значащие беседы, тщательно избегая некоторых тем.
— Есть-то ты ешь, но слишком много работаешь. Тебе, наверное, требуются еще помощники…
— Нет, с меня хватает и Этьена. Гийом вопросительно изогнул бровь.
— То есть я имею в виду, что, хоть он и замечательный помощник, мне приходится и на него затрачивать душевные силы. Кроме того, проблема заключается не в количестве работников… Мне хочется все сделать самой.
— Тогда сделай еще кое-что: отдохни сегодня. Пойди развлекись немного. Вырвись наконец из этого дома, сколько же можно дышать пылью!
— Не думаю, что…
— Твоей племяннице…
Оба заговорили одновременно. Беатрис замолчала, ожидая, что скажет Гийом.
— Малышке не повредит погулять на природе.
Значит, он хочет, чтобы я… чтобы мы на время убрались из дома. От этой мысли Беатрис стало грустно, поскольку она подозревала, что послужило ей причиной. Она взяла себя в руки, выпрямилась и подняла подбородок чуть выше.
— Ты хозяин, тебе и решать. Хорошо, мы с Марго съездим погулять. Гийом улыбнулся.
— И почему это у меня возникло чувство, будто я знаю, как чувствовал себя Пьер Памье, когда ты хорошенько ему двинула? — спросил он.
— Пьер заслужил это.
— Заслужил, — согласился Гийом. — И я тоже, если причинил тебе боль.
— Я все понимаю, честно-честно.
— Мне просто не хочется, чтобы ты загнала себя до смерти. Жалко же будет…
— Не загоню, — пообещала Беатрис.
— И ты с племянницей отправишься погулять, поскольку вам обеим это нужно.
— Да, я же сказала.
— Вот и отлично. Тогда возьми мою машину. У твоей что-то не в порядке с тормозами, я заметил, когда мы ездили на пикник. — И Гийом протянул ключи.
— Но… — заколебалась его помощница.
— Я доверяю тебе мою машину. А тебя ей. Она куда безопаснее твоей.
— Ты не представляешь, чем рискуешь. Ты когда-нибудь находил крошки на заднем сиденье?
Тень пробежала по лицу Гийома, но руку с ключами он не убрал.
— Нет уж, — решительно возразила Беатрис. — Отдых так отдых для всех. И вокруг дома есть отличный парк… лужайки зеленые опять же.
Марго тетина идея явно понравилась. Малышка подошла сзади и обхватила ее за ноги, так что высовывалась только голова с блестящими глазенками. Гийом взглянул на нее, затем поспешно перевел взгляд на Беатрис.
— Она не кусается, — тихонько заметила та.
— Знаю, — согласился Гийом, но больше на девочку не смотрел.
— И я тоже, — продолжила молодая женщина. — Наши с тобой дела идут просто прекрасно. Я почти забыла, что мы целовались. Мне кажется, опасность уже позади.
Он посмотрел на нее едва ли не с яростью.
— Опасность позади, говоришь? Да я с трудом держу себя в руках! Так что берегись, детка!
С этим предупреждением на устах Гийом развернулся и вышел.
— Да, человек умеет красиво уйти. Нам бы с тобой, Марго, у него поучиться, — усмехнулась Беатрис.
Но он был абсолютно прав. Ей, покидая этот дом, тоже никак нельзя будет оглядываться, чтобы не запечатлеть его владельца в своей памяти. Правда, уже поздновато… Говоря, что почти забыла, как они целовались, Беатрис солгала. Воспоминания о губах Гийома преследовали ее днем и ночью.
Значит, она забыла, что они вообще целовались. Ну и отлично! Просто прекрасно! — еще раз сказал себе Гийом, глядя в окно девятый раз за последние десять минут. Ему бы тоже не помешало забыть, но, увы… Кроме того, забудешь тут, когда она бегает у него на виду.
После их разговора прошло минут пятнадцать, и Беатрис появилась на лужайке с Марго и с воздушным змеем в руках. Последние десять минут она безуспешно пыталась запустить его. Зато восторгу девочки не было предела — ее волновал не результат, а процесс.
Глядя на малышку, хлопающую в ладоши, Гийом невольно улыбнулся. Больше всего ему хотелось бросить работу и присоединиться к ним. В детстве ему не случалось запускать змеев. Мать считала это развлечением для детей из низшего сословия, а у отца не было ни времени, ни склонности заниматься подобными пустяками. А что думал их сын, никого не волновало.
А что он думает о Беатрис, радостно носящейся по лужайке с бечевкой в руке?
— Даже и не задумывайтесь об этом, месье д'Эссиньи. Вы уже обсудили это с дамой, и она разумно предложила не обращать внимания на чувства. Потому что на самом деле это не чувства, а похоть.
Гийом с удовольствием последовал бы собственной рекомендации, если бы мог забыть шелковистость ее кожи и вкус губ. Забыть, как она вздыхала, прижимаясь к нему.
Строчки скривились и уползли вниз, потому что он продолжал писать, не глядя на лист.
— Ну-ка, сосредоточься! — приказал себе Гийом и целых пятнадцать минут не отрывал взгляда от письменного стола.
А потом снова посмотрел в окно и понял, что Беатрис с ребенком либо вернулись в дом, либо ушли в другую часть парка. Потом показалась его помощница в одиночестве, и через пару минут Гийом понял зачем. Она стала карабкаться на старый дуб, в ветвях которого, видимо, запутался воздушный змей.
Гийом замер, похолодев от ужаса. Потом вскочил и помчался туда — предупредить, спасти. Только дверь кабинета хлопнула.
Скорее, скорее! По коридору, потом через лужайку. Черт бы побрал эти клумбы! Ему хотелось выкрикнуть ее имя, но он удержался: вдруг она испугается и потеряет равновесие? Поэтому он просто бежал.
Тем временем молодая женщина залезла на одну из веток и посмотрела оттуда вниз.
— Гийом? — удивилась она. — Вот и ты! Но самое интересное ты пропустил.
Она находилась примерно в двух метрах над его головой и ангельски улыбалась. А ему хотелось ее придушить. Ну что она вытворяет!
— Беатрис, ветка непрочная. Не двигайся, я сейчас принесу лестницу.
— Да ты что, Гийом. — Она сморщила нос. — Тут же совсем не высоко, а я всю жизнь лазаю по деревьям. Ветка меня выдержит, не выдумывай.
— Но ты можешь поскользнуться.
— Да ты что! Давай я сначала достану змея, а потом мы поговорим.
И с этими словами Беатрис отвернулась, будто его и не было здесь, и полезла дальше. Гийом вздрагивал при каждом покачивании веток, предвещающем, по его мнению, неминуемую катастрофу. Беатрис же дотянулась до игрушки и стала спускаться, скинув прежде змея вниз. Он слетел, как большая птица, и замер в траве.
— Не бойся, — крикнула она. — Все будет в порядке!
Гийом по-прежнему не отрывал от нее взгляда, следя за каждым движением, пока она не поскользнулась и не ухватилась за ствол, чтобы обрести равновесие.
В ту же секунду молодой человек рванулся с места и в мгновение ока очутился на той же развилке, что и она.
— Ни на миг не сомневаюсь, что ты эксперт по части лазанья по деревьям, но пощади меня: я же не привык к твоим подвигам! Слезай осторожнее. А я буду ждать внизу, на случай если ты все же решишь упасть.
— Да не упаду я! — возмутилась Беатрис.
— Ну пожалуйста!
— Ладно. Я буду осторожна.
Тогда Гийом слез с дерева и подставил руки. Уступая ему, молодая женщина соскользнула со ствола в его объятия.
Он поймал ее, поставил на землю и только тогда вздохнул с облегчением.
— Ты, наверное, изводила своих бедных родителей, — тихо сказал он.
— Порой, — прошептала она в ответ.
— А еще ты сводишь меня с ума.
— Это потому, что ты хочешь и одновременно не хочешь меня целовать.
— Я знаю, чего делать не стоит. И все же пережитый страх за нее и желание заставили его потерять голову. Он прижал Беатрис к себе, чувствуя ее тепло и умопомрачительный запах, и поцеловал.
Она обняла его и ответила на поцелуй, потом коснулась губами подбородка, шеи…
— Мы договаривались, что не будем больше делать это, — произнесла молодая женщина, когда Гийом снова нашел ее губы.