Буйство

— И что наш отец делал? — спросил Тони.
— А что он мог делать? Он игнорировал его, не проявляя излишней грубости. Не нужно, чтобы эти парни затаили на вас злобу. Возможно, впоследствии он купил вашему отцу бутылку пепси-колы и теперь рассказывает всем, что они — друзья. Ты правильно поступил, не связавшись с ним.
— Я тоже так думаю, но все же где мне достать деньги?
— Ты уверен, что действительно хочешь повесить на себя такой груз? Твои руки нельзя будет отмыть от цемента. Почему бы тебе не принять участие в моем бизнесе?
Крис заметил огонь, мелькнувший в глазах Тони.
— Если я не завершу строительства, — сказал Крис, — это дерьмо победит.
— Здесь всегда надо быть крайне расчетливым.
— Ну, не всегда, — сказал Тони.
— Рэкетиры будут кружиться вокруг тебя очень долго, — строго возразил дядя Винни.
Он откусил кусочек мяса и, пожевав, спросил Криса:
— Ты что, не собираешься закончить образование?
— К черту образование. Ты думаешь, мне образование нужно, чтобы где-то получить работу? Мы уже имеем свой бизнес, — и тут его глаза наполнились слезами. Дядя Винни отвернулся.
— Тогда я поговорю кое с кем.
Чуть позднее он проводил Криса в другую комнату, где сидел седовласый человек, банкир. Рядом с ним сидел Арни. Оба выглядели удрученными.
— Это Пит Сток, Крис. Он служащий банка.
— Мы встречались. Благодарю вас за то, что вы пришли, мистер Сток.
— Я не мог не прийти. Я имел дело с вашим отцом в течение нескольких лет, участвовал в его проектах в районе Квинз. Мне очень жаль, что банк был вынужден прекратить кредит на это здание.
— Я хочу завершить строительство, которое было начато отцом.
Сток покачал головой:
— Крис, вы бросаетесь очертя голову в очень непростую область бизнеса. Манхэттен забит зданиями выше всякой меры.
— Все наши площади уже арендованы. И Итна обязался купить это здание через два года.
— Это очень выгодно для Итны. Он не рискует ни центом до тех пор, пока вы не завершите строительство и не заселите здание жильцами.
— Но мы же сдали все площади. У нас есть жильцы.
— Все ваши жильцы — только на бумаге, так же как и намерения Итны. Но вы еще не завершили строительства. Короче говоря, у банка существуют большие сомнения в вашей способности вести дело: выдерживать график работ, удерживаться в смете, а также держать в руках персонал. Для студента колледжа это очень сложная задача.
— Я с ней справлюсь. Я работаю с отцом с четырнадцати лет. У нас были планы преобразовать «Таглион констракшн» в «Манхэттен девелопмент».
Сток кинул в свой стакан кусочек льда.
— Крис, рынок жилья на Манхэттене еще более труден, чем производство цемента. Он контролируется весьма искусными в своем деле людьми на протяжении десятков лет. Эти люди могут провести тебя по Пятой авеню, по Второй авеню или Восьмой авеню и рассказать историю каждого здания с того времени, как была куплена земля, о том, кто строил, финансировал, покупал эти дома и продавал их, сдавал в аренду, перестраивал, разрушал и строил новые здания. Я думаю, ты понимаешь, что я хочу показать тебе те трудности, с которыми придется столкнуться.
— Я буду таким же, как они... Вы можете дать мне кредит?
— Мы пришлем человека, который будет руководить работами.
— Нет. Тогда это будет не моим делом. А я могу его сделать сам. Ведь отец говорил вам, что он собирается сделать меня своим партнером.
— По крайней мере, раз пятьдесят. — В глазах Стока мелькнуло сожаление. — Послушай, друзья твоего отца нажали на меня, и очень сильно. Но если ты настаиваешь на том, что будешь руководить в одиночку...
— Да, это так и будет.
— Тогда все, что я могу обещать — это продолжить финансирование в течение двух месяцев. Если ты не найдешь другое финансирование, все кончится.
— Я найду его.
— Но ты уже согласился избавиться от машин...
— Машины? Мы продадим всю свою собственность.
Сток вздохнул, его собственные условия, видимо, казались тяжелыми ему самому.
— Это то, что мои руководители обязательно потребуют. Мне жаль, что нам приходится на это идти. Если до понедельника ты не изменишь своего решения, приходи в мой офис, и мы оформим все бумаги. Но мне нужно, чтобы ты поговорил с менеджером проекта.
— Не делай этого, — сказал Арни. — Без машин тебе делать нечего.
— Да, я это знаю, но...
— Машины твоего отца — это вся собственность, которую он имел.
В голове Криса возникли все эти машины. Они могли бы заполнить улицу, как флот — реку.
— Я должен подумать, мистер Сток.
— Это именно то, чего я хотел. До свидания. Желаю удачи. И еще раз позвольте выразить свои соболезнования: мы все потеряли вашего отца.
— Я провожу вас, — сказал Арни.
Крис остался на месте, он лихорадочно перебирал в голове варианты. Высокий пожилой человек осторожно тронул его за руку. Это был Альфонс Кастеллоне.
— Возьми машины в аренду, — он беззубо улыбнулся.
Альфонс Кастеллоне был неправдоподобно стар, не имел никакого образования и глядел на мир с простотой сицилийского пастуха. Но он был одним из первых в Нью-Йорке, кто начал сдавать строительное оборудование в аренду, и потому был очень богат; Крис, как и все в этом доме, ценил мудрого старика. Издалека, но с интересом тетушки и дядя наблюдали их беседу.
— Это машины моего отца, Альфонс.
Альфонс ответил с безапелляционностью своего возраста:
— Твой отец был глупцом в этом деле, последним, кто покупал все оборудование. Что из того, что ты продашь эти машины? Я куплю их через банк и сдам тебе же. Я сдам тебе все, что ты захочешь. Я сдам тебе экскаватор, я сдам грейдеры. Я сдам эти чертовы башенные краны. Единственное, что я не могу тебе предложить — это контракт. Я могу одолжить тебе нескольких головастых парней. Продажа цемента — это знание «кто есть кто» и «что есть что». Ты уже узнал это от своего отца.
Он оглядел комнату и кивнул всем, кто уважительно смотрел на них с почтительного расстояния.
— Избавься от этих чертовых грузовиков.
Крис почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке, впервые за три дня. Старик был прав. Арни так и не понял, что главным богатством компании «Таглион конкрит» был именно контракт. Альфонс похлопал его по руке:
— Ты устроил похороны неплохо. Твоему отцу они бы понравились. Но довольно об этом, иди делать свой бизнес.
Крис взял за руку Стока и отвел его в фойе. Они несколько минут обговаривали детали, и банкир с видимой неохотой согласился на его предложение. Затем Сток присоединился к тем, кто собирался уходить — бизнесменам и друзьям Майкла Таглиона. Через некоторое время дом почти опустел — первыми ушли ирландцы, затем итальянские кузины, наконец, тетушки и дяди. Женщины пытались объяснить Тони, как готовить пищу, которую они оставили в холодильнике.
Последним ушел дядя Винни. Перед тем как уйти, он отослал тетю Марию к машине.
— Если тебе понадобится что бы то ни было, позвони мне. Я буду на работе с понедельника, Крис.
— Я отправлюсь в банк.
— Тогда я зайду к тебе утром. Слушай, Тони. Если ты будешь в чем-нибудь затрудняться, ты позвонишь мне. Идет?
— Спасибо, дядя Винни.
Крис и Тони стояли во входной двери, глядя, как удаляется дядя Винни. Звук его шагов разносился по улице. Дорогу освещал свет уличных фонарей, пробивающийся сквозь листву. Издалека, с магистрали, доносился шум машин. «Кадиллак» дяди Винни тяжело осел на пружинах. Дверь открылась на мгновение, и они увидели скорбное лицо тети Марии. Дверь захлопнулась, заурчал двигатель, и зажглись фары. Машина завернула за угол, и хвостовые огни еще некоторое время мелькали за оградой соседнего дома. Братья вернулись в дом.
Теперь они остались совсем одни.
* * *
— Все прибрано так, будто никого здесь и не было.
— Тетя Мария оставила что-то в термосе.
Они оглядели пустую комнату.
— Хочешь выпить чего-нибудь? — спросил Тони.