Большой рождественский бал

— Лорд Костейн, вы собираетесь сидеть здесь и ничего не делать, пока они не исчезнут? — Эхо его голоса всколыхнуло безмолвие ночи.
В ответ послышался голос лорда Костейна — очень слабый и раздраженный.
— Сэр Гордон? — позвал он.
— Ну конечно же, это я. Поехали быстрее за ними.
Гордон двинулся в направлении голоса Костейна, Кетти бросилась за ним. Ночь оказалась обескураживающе унылой. Кетти ждала от своего героя хоть какого-то подвига. Возможно, она рассчитывала в душе на нападение, выстрелы, арест.
— Костейн? — снова позвал Гордон, так и не сумев найти своего наставника. Перед ним смутно вырисовывались редкие деревья, любое из них могло скрывать Костейна. Почему он не отвечает? Он услышал шорох в кустах впереди, потом звук быстро удаляющихся шагов.
— Боже правый, он повернулся спиной и убегает. Костейн! — позвал он, пройдя еще несколько шагов, и вдруг споткнулся и упал лицом вниз.
— Аааааа! — Нечеловеческий крик расколол воздух.
— Что такое, Горди? — спросила Кетти, ринувшись вперед, чтобы помочь ему подняться.
— Тело! Я лежу на нем.
Гордон так резко вскочил, словно тело было заражено черной чумой. Посмотрев вниз, он увидел темноволосую голову и лежащую в стороне бобровую шапку. Тело было накрыто темным плащом.
— Давай посмотрим, кто это, — произнес Гордон глухим голосом. У него уже мелькнула догадка, кто это такой. У черноволосой головы была очень знакомая форма. Он наклонился и осторожно перевернул тело.
Кетти увидела бледное лицо лорда Костейна. Черная струйка неумолимо текла по краю лба, смачивая волосы. Она никогда в жизни до этого не падала в обморок, но вдруг начала терять сознание, повиснув на руке брата.
— Ты убил его! — выдохнула она.
— Я? Ничего подобного. У меня же нет оружия.
Она наклонилась и потрогала щеку.
— Он холодный, — сказала она.
— Будешь холодный, лежа на снегу. Послушай сердце.
Ее дрожащие пальцы сдвинули плащ и скользнули под рубашку. Она почувствовала рукой тепло его тела, исходящее от мускулистой груди. Сердце слабо вздрагивало. Кетти посмотрела на иссиня-бледное, как у покойника, лицо Костейна, и сердце у нее замерло.
— Да вызови же, наконец, доктора, — воскликнула она.
Глаза раненого широко раскрылись, и он в изумлении уставился на нее.
— Левый фланг! — сказал он рассеянно. — Ради Бога, прикройте левый фланг. Их там сотни.
Кетти вскочила:
— Гордон, он бредит.
— По-моему, он думает, что опять в Испании. Но все-таки он жив. Я говорю, Костейн…
Лорд Костейн посмотрел вверх на небо и нахмурился. Что это за белый порошок на деревьях? Снег? Снег!
— Боже правый, — сказал он и сел, закинув голову вверх. — Вы видите его? Вы хорошо его рассмотрели?
— Мы видим его достаточно часто, — сказал Гордон. — Почему вы не пошли за ним? У меня есть подозрение, что дама, с которой он встретился, это переодетый мужчина.
— Нет, это Ангелина Маккер, она весьма достойная женщина. Ведь любовное письмо было именно любовным письмом, но ваш налетчик ошибочно подумал, что это шифр. Я подумал, не видели ли вы парня, который треснул меня дубиной?
— Мы даже не заметили его присутствия, — сказал Гордон. — Должно быть, он пришел другой дорогой и подкрался сзади.
— С вами все в порядке, лорд Костейн? — спросила Кетти.
Он осторожно ощупал голову.
— Будет в порядке тогда, когда вы оба перестанете кружиться.
Гордон помог ему подняться и привел в равновесие.
— Лорд Костейн, вы должны показать вашу рану врачу, — сказала Кетти.
Он достал носовой платок и стер кровь.
— Как вы здесь оказались? — спросил он, слегка задыхаясь. — Я же сказал, что сам обо всем позабочусь. Здесь не место для женщин, мисс Лайман.
— Я ей говорил, но с таким же успехом я мог говорить вешалке, — сказал Гордон. — Как бы то ни было, хорошо, что мы пришли, иначе вы пролежали бы на морозе всю ночь и вернулись домой с пневмонией. Возвращайся, Кетти. Я провожу лорда Костейна к врачу. Вас привез экипаж, милорд?
— Нет, я пришел пешком и не нуждаюсь в эскорте, — заверил Костейн своего молодого спасителя. — Я найду наемный кэб. Проводите домой сестру, сэр Гордон.
— Мы не можем позволить вам одному в таком состоянии расхаживать по улицам, — заботливо сказала Кетти. — Мы живем за углом. Вы должны зайти к нам. — Она повернулась к Гордону. — Мы проведем его в кабинет. Никто не узнает.
— Отличная идея. Хорошо, что я запер дверь на задвижку.
Костейн сказал:
— Побудьте со мной, пока я не найду кэб. Я не хочу больше создавать вам неудобства.
Однако кэба не нашлось, и когда они дошли до Кинг Чарльз-стрит, Костейн чувствовал себя настолько слабым, что ему все же пришлось зайти к Лайманам и передохнуть. Поддерживаемый с величайшей заботой, он был препровожден на диван перед холодным камином. Пока Гордон разводил огонь, Кетти налила ему бокал шерри.
— Гордон, попроси у Симмонса бутыль воды и пластырь, — распорядилась она. — Скажи, что порезался.
Гордон обмотал ладонь носовым платком и пошел к Симмонсу за всем необходимым. Воду и пластырь он принес в кабинет.
— Я прошу прощения за такие хлопоты, — повторил Костейн два или три раза, пока Кетти обрабатывала рану. Он был очень бледен.
— Надеюсь, я не делаю вам больно, — сказала она, нежно прикасаясь к ссадине. Он вымученно улыбнулся:
— Паши медсестры в Белеме, на Пиренеях, никогда не прикасались так осторожно, — сказал он.
Пока она трудилась над ним, он заметил изгиб темных ресниц над ее щеками. Потом она взглянула наверх, и он отметил заботу в сияющих глазах. Его взгляд вызвал яркий румянец на щеках Кетти. Она потянулась, чтобы поправить подушку, и он был поражен грацией ее движений. В его душе что-то произошло. Прелесть мисс Лайман была не такой, которая заставляет мужчину онеметь и влюбиться с первого взгляда. Ее красота относилась к тому спокойному типу, который раскрывается со временем. Костейн подозревал, что она смущена.
— Вы будете обвинять меня, — сказал он.
— Я думаю, милорд, это наша ошибка. Если бы Гордон не выкрикнул ваше имя, возможно, тот человек и не узнал бы о вашем присутствии.
— Здесь не о чем даже говорить. Он нанес удар сразу же после того, как Гордон окликнул меня, но подкрасться он должен был раньше. Я — плохая реклама для своего учителя. Он внушал мне, как уберечься в подобных ситуациях. Во всем виноват снег. Он занес все следы. — Костейн вздрогнул, так как Кетти вновь принялась промывать рану.
— Извините. Вы видели его?
— Только мельком. Он подошел сзади. Как только я услышал шум и обернулся, он ударил. Я думаю, он старался уйти, чтобы его никто не видел.
— И потом он очень боялся, что вы узнаете его, — предположила Кетти.
— Я видел только руку, — сказал Костейн.
— С плоскими пальцами? — спросила она с легкой улыбкой.
Костейн почувствовал, как его губы расползаются в ответной улыбке. Ему нравилась ее забота о нем, что было странно, так как ему не доставляла особой радости подобная заботливость в Белеме. Разумеется, играло роль и то, что она была молодой и, между прочим, когда улыбалась, — очень привлекательной женщиной.
— Не знаю, на нем были перчатки. Это мог быть обычный вор… но нет. Вор не стал бы бить, если бы понял, что у меня есть подмога.
— Подмога или помеха? — спросила она, вытряхивая мазь на пластырь.
— Коллега, давайте договоримся впредь не называть вещи своими именами.
— Меня удивляет, когда возражают против того, чтобы называть вещи своими именами. Ваш кошелек на месте?
Он пошарил в карманах.
— Да. И часы тоже. Я думаю, мы можем предположить, что ваш налетчик пришел в парк, надеясь, что встреча любовников состоится где-нибудь в другом месте. К сожалению, он увидел там меня.
Кетти нагнулась над ним и бережно прилепила пластырь:
— Надеюсь, что рана, которую он нанес, не причиняет вам больших неудобств.
Он поднял руку, чтобы прижать повязку, и их пальцы столкнулись. Кетти поспешно отдернула свои.