Разбуженная тигрица

Ариэль подняла голову, и он утонул в золоте ее глаз.
— Вы так и будете стоять здесь целый день? — Дилан моргнул, словно пробуждаясь от глубокого сна.
— Я не хотел вам мешать. — Ариэль улыбнулась, что вызвало у Дилана ответную улыбку.
— Я ведь не одета для приема, но вас я приглашаю присесть, — ее рука поднялась, чтобы остановить его, — если только вы пообещаете не рассказывать тете об этом моем прегрешении.
Он широко улыбнулся и элегантно поклонился в знак согласия.
— Я не скажу ни слова, ни единой душе, миледи.
Девушка не смогла сдержать смешка:
— Я навсегда у вас в долгу, добрый рыцарь. — Дилан присел рядом с ней и погладил по голове котенка. Почти немедленно раздалось звучное урчание.
— Как его зовут?
— О, я не знаю. Я зову его просто Кот.
— Кот, — засмеялся Дилан. — Мы, наверное, сможем придумать что-нибудь получше. — Ариэль посмотрела на котенка.
— А что бы вы предложили? — Он немного подумал и ответил:
— Как насчет Тома?
Слова Дилана вызвали у Ариэль мягкий, приятный смех, звук которого так нравился ему.
— Это не намного лучше, — покачала головой она.
— Тогда я полагаю, что ему придется остаться Котом.
— По правде сказать, — прошептала Ариэль, низко склонившись над пушистой головой животного, — мне кажется, что ему все равно.
— Да, думаю, что вы правы, — согласился Дилан, не отрывая глаз от нежного изгиба ее шеи. — Я помню этот сад.
Его слова отвлекли ее внимание от котенка, который спрыгнул с ее колен и убежал.
— Поэтому я и вернулся сюда. Мне хотелось посмотреть, не изменился ли он.
— Когда вы здесь были в последний раз? — спросила Ариэль.
Дилан задумался, вспоминая свое детство.
— Мне, должно быть, было тогда около пяти или шести лет. Родители, Роберт и я приехали попрощаться с вашими матерью и отцом, уезжавшими в Индию.
На несколько минут воцарилось молчание, оставляя каждого наедине со своими мыслями.
— Мне кажется, — заговорил, наконец, Дилан, — что моему отцу хотелось поехать с ними. Он завидовал тому, что они будут путешествовать.
Ариэль обдумывала услышанное.
— На вашем отце лежала большая ответственность, — сказала она через минуту, — которая удерживала его от осуществления своих мечтаний. Титул и поместья в Англии. У моего же отца был только этот дом. Деньги и титул были давно утрачены.
— Ваш отец неплохо преуспел в Индии.
— Да. — Ариэль подняла голову и принялась изучать верхушки деревьев, чтобы успокоить нахлынувшую вдруг боль. Горло перехватило, и говорить было трудно. — Когда я уезжала из Индии, мне даже не приходило в голову, что его может не быть, когда я вернусь домой. Я даже не смогла проститься с ним.
Дилан боролся с желанием рассказать ей правду о несчастном случае, произошедшем с ее отцом. Чего он этим добьется? У него нет доказательств для предъявления обвинений. Ему не хотелось огорчать Ариэль. Ему хотелось вернуть улыбку на ее губы.
Девушка опустила голову, лицо ее спряталось за густыми волосами. Протянув руку, Дилан откинул ее волосы со лба, и лицо Ариэль полностью открылось. Он увидел синяк у нее на подбородке.
Ариэль быстро отвернулась, смутившись от того, что позволила Дилану увидеть этот синяк.
— Мне… мне действительно пора идти. — Она попыталась уйти, но его рука остановила ее.
— Это сделал Харрингтон? — Голос Дилана был суров.
Выражение его глаз заставило ее ответить не раздумывая:
— Пустяки.
Дилан притянул ее к себе, нежно, но твердо держа ее за руки.
— Это сделал Харрингтон.
— Я не понимаю, какое это имеет отношение к вам. Вы посторонний человек, капитан Кристиансон. Я поступила очень дерзко, позволив вам остаться здесь.
Это было правдой. Он посторонний. Она ничего не знала про него. Брюса она знала лучше, чем Дилана Кристиансона. Она хорошо понимала, кто такой Харрингтон. А про этого человека, от одной близости которого она начинала трепетать, Ариэль знала только то, что их отцы были близкими друзьями.
— Посторонний? — Дилан отступил, гнев его сменился обидой. — Я никогда не предполагал, что мы с вами посторонние по отношению друг к другу люди.
— Боюсь, что сейчас вы должны уйти. — Ее голос дрожал, и она избегала встретиться с Диланом взглядом.
— Ариэль, — Дилан поправился, — мисс Локвуд, не думаю, что ваш отец ушел бы, зная, что кто-то плохо обошелся с вами. И я тоже не смогу этого сделать.
Ариэль глубоко тронули его слова. От той нежности, с которой они были произнесены, у нее бешено забилось сердце.
— Пожалуйста, прошу вас, оставьте это. — Но Дилан не послушался.
— Почему он так поступил с вами? Что за причина?
Глаза Ариэль расширились от охватившего ее ужаса. Она представила себе, что ее дядю тащат в тюрьму. От этой страшной картины сердце у нее забилось еще быстрее.
— Я поставила его в затруднительное положение своей глупо…
— Поставили его в затруднительное положение! — Его глаза потемнели от ярости.
— Это было его правом, — воскликнула она, испугавшись, что ее неловкость еще больше ухудшит положение.
— Вы не должны ничего говорить, — с мольбой в голосе попросила она Дилана. — Будет только хуже.
Было в ее голосе что-то такое, что сдержало его гнев.
— Вы так боитесь его?
Она попыталась оправдаться с внезапно проявившейся гордостью.
— Я не боюсь его. Я просто ищу способ его умиротворить. Гневя Брюса, я ничего не добьюсь. Разве вы не понимаете? У меня нет выбора.
— Простите, но я считаю, что мужчина — любой мужчина — не может ударить женщину. И вам не следует разрешать Брюсу подобное. И… — Он помолчал, борясь с собой. — У вас есть выбор. Просто скажите Брюсу Харрингтону «нет».
На какое-то мгновение Ариэль почувствовала себя глупой, но потом ее охватил гнев.
— Вы не имеете права судить меня или мою жизнь.
Дилан шагнул вперед, сокращая расстояние между ними.
— Ариэль, я не сужу вас. Я хочу помочь.
— Не припомню, чтобы я просила вас о помощи, — резко ответила она, трепеща от его близости.
— Верно, — сказал он, подходя еще ближе, — не просили.
Она попыталась отступить, но он снова помещал ей. Повернув ее лицо к себе, он прямо посмотрел ей в глаза.
— Скажите мне, Ариэль, где-то дикое создание, которое я видел в тот вечер выходящим из джунглей?
Ариэль глубоко вздохнула. — Его больше не существует. Забудьте о нем.
— Я не могу забыть. — Он провел рукой по ее щеке, его пальцы обвели линию ее подбородка. Затем он провел ими по шее и спустился к изгибу плеча. — Где-то внутри вас, я это знаю, спит тигр.
— Нет, — прошептала она, не сводя с него глаз. — Нет, Дилан, тигра нет. Индия стала далеким воспоминанием. Пусть так и будет.
Дилан опустил голову. Его губы были совсем рядом с ее губами.
— Я не верю вам.
Его губы требовательно захватили ее губы, язык проник в сладкую теплоту ее рта. Он крепко поцеловал ее, наслаждаясь ощущением женщины в своих объятиях. Руки скользнули по атласу платья на ее спине, затем спустились к бедрам. Он крепко прижал Ариэль к себе, немного приподняв ее, чтобы слиться своим мощным телом с ее — таким трепетным и нежным.
— Дилан, — шептала она, когда его губы следом за пытливыми пальцами спускались вниз по ее шее. — О, Дилан.
Сквозь дымку охватившего его желания Дилан услышал слабую мольбу. Хорошо воспитанный джентльмен повел решительную борьбу с самим собой, чтобы восстановить контроль над взбунтовавшимся телом. С величайшим усилием он отпустил девушку.
— Я не знаю, в какие игры вы играете и почему. Я знаю только, что не могу поверить в то, будто ваша тетя приручила вас. И еще я не верю, что Индия только далекое воспоминание. — Он в третий раз подчеркнул это, — я этого так не оставлю.