Бронзовый ястреб

Келли почувствовала, как по телу начинает разливаться уже знакомое тепло.
— Рада, что тебе нравится, — сказала она, едва дыша, не делая даже попытки поправить рубашку. По ее мнению, это было бы так же несерьезно, как запирать дверь конюшни, когда лошади уже убежали. Прошлой ночью Ник с энтузиазмом изучал каждый дюйм ее тела в течение многих часов. Их стремление друг к другу было таким же ненасытным, как и в первую встречу. Хотя нет, оно даже усилилось, ведь они теперь знали, как лучше доставить друг другу удовольствие, и могли ожидать все больших и больших наслаждений. После прошлой ночи Келли казалось, что она долго ничего не захочет, но стоило Нику поглядеть на нее своим страстным взглядом, как ее вновь охватило безудержное желание.
К ее большому разочарованию, он взял простыню и натянул повыше, прикрыв ее до подмышек.
— Перестань искушать меня, Келли. Мне и так трудно удержаться, чтобы не наброситься на тебя, даже без твоих провокаций. Пойми, это наш единственный шанс оказаться в Акапулько, и мы его не упустим только из-за того, что мне хочется затащить тебя в постель и не выпускать по меньшей мере неделю.
Келли почувствовала себя обиженной. Как Ник может контролировать эту лихорадку в крови, которую она сама находила неудержимой? В данный момент ей было абсолютно наплевать на Акапулько, на свою статью и вообще на все, кроме него. Впрочем, разве можно ждать от него того же, мрачно подумала она. Ведь это она по уши влюблена. А для него, видимо, это лишь очередное приятное развлечение с привлекательной и доступной женщиной.
Келли отвернулась от него, прикрыв глаза, чтобы он не увидел, какую боль причинила ей эта мысль.
— Тогда поторопись, — сказала она несколько напряженно. — Я подойду в таверну, как только оденусь.
Ник вполголоса выругался и взял ее за плечи.
— Ну а сейчас что случилось, черт возьми? — спросил он, слегка встряхивая ее. — У тебя такой вид, как будто тебя отвергли самым жестоким образом, но ведь ты прекрасно знаешь, что больше всего на свете я хотел бы оказаться в постели с тобой. Ты что, не хочешь ехать в Акапулько?
— Конечно, хочу, — твердо ответила Келли, вымученно улыбаясь. — Я должна написать потрясающую статью, правда? Даже гораздо лучшую, чем если бы шар благополучно долетел до Акапулько. — Она упорно смотрела на вышитый цветок на его рубашке. — Придется, однако, опустить некоторые детали. Я не хотела бы вызывать ревность твоего гарема.
— Келли, да посмотри же на меня, — резко потребовал Ник. — Ты снова возводишь барьеры между нами, а после прошедшей ночи я не собираюсь опять с тобой воевать. Какого дьявола ты не можешь мне сказать, что тебя беспокоит?
— Потому что меня ничто не беспокоит, — четко ответила Келли. С некоторым усилием она заставила себя поднять глаза и встретить его взгляд. — Возможно, меня немного разочаровало, что ты не находишь меня абсолютно неотразимой, — продолжала она как можно беззаботнее. — Но я понимаю, что трудно ждать этого от человека, который имеет список своих побед размером с телефонную книгу Нью-Йорка.
Ник долгим взглядом посмотрел на ее раскрасневшееся упрямое лицо и мрачно нахмурился.
— Ты самая невозможная женщина, которую я имел несчастье встретить, — сказал наконец он, сжимая руками ее обнаженные плечи. — У меня нет сейчас времени, чтобы пробиваться через эту преграду, за которой ты спряталась, но я не допущу, чтобы это продолжалось долго. Мы все выясним, когда приедем в Акапулько. — Он неохотно отпустил ее и минуту постоял, не сводя глаз с ее лица. Затем повернулся и пошел к двери. — Будь в таверне через десять минут, или я вернусь за тобой. — С этими словами он резко закрыл за собой дверь.
Келли еще минуту смотрела ему вслед с несчастным видом, затем со вздохом встала и медленно начала одеваться. Она понимала, что сказала то, чего никак нельзя было говорить. Она вела себя как ревнивая стерва. Но как она могла признаться Нику, что сама мысль о возвращении к цивилизации ужасает ее? Она в отчаянии замотала головой, вспомнив, каким рассерженным выглядел Ник, когда уходил. Если она не научится владеть своими чувствами и не давать воли ревности, то рано или поздно оттолкнет его от себя. Хотя откуда она знает, а вдруг Ник воспримет приезд в Акапулько как конец их романтического приключения?
Келли судорожно вздохнула, испытав внезапную острую боль от этой мысли. Она, наверно, не перенесет, если Ник решит так быстро прекратить их отношения. Ей нужно время, чтобы подготовить себя к разрыву, или она просто не выживет.
Она закончила одеваться, быстро застелила постель и прибрала маленькую комнатку, казавшуюся теперь такой милой и родной. Уже стоя на пороге, она обвела ее прощальным взглядом, затем решительно вышла и заспешила по дороге к таверне.
 
Глава седьмая
«Звездный отель» в Акапулько был сказочно красивым современным зданием, расположенным высоко в скалах над ослепительно синими водами залива Акапулько. Да и весь этот курортный город выглядел просто потрясающе. Так думала Келли, пока старенький серый «Бьюик» отца Мигеля упорно поднимался по извилистой дороге, которая вела к возвышавшемуся на скале огромному небоскребу. Сверкающие под южным солнцем яркие краски и сама красота города воспринимались ею почти болезненно.
— Что, нравится? — тихо спросил Ник, наблюдая, как жадно она смотрит на город из окна машины. Ник сидел между ней и отцом Мигелем, и когда он наклонялся, чтобы показать ей наиболее интересные виды, то бедром прижимался к ее ноге.
Келли кивнула.
— Кому бы это не понравилось? Я считала, что итальянская Ривьера очень красива, но это просто невероятно! Ты ведь уже был здесь? — Увидев его кивок, она воскликнула: — Не понимаю, как ты мог отсюда уехать!
— Но тут нет ничего удивительного, — ответил он. — Ну подумай, дорогая. Ты и сама смогла бы выдержать эту ленивую курортную атмосферу недели три, не больше. Для таких людей, как мы, жизнь здесь слишком скучна. Тебе даже не приходится делать усилий, чтобы найти красивый вид, потому что стоит лишь повернуть голову — и вот он перед тобой. Здесь нет борьбы, тебе все подносят на тарелочке.
— Но я все равно рассчитываю получить здесь максимум удовольствия, невзирая на твой самоуверенный цинизм, Ник О'Брайен, — торжественно произнесла Келли. — А если Акапулько так скучен, то почему же ты решил сюда вернуться?
— Я не говорил, что здесь скучно, я просто сказал, что в больших количествах это не для меня, — спокойно возразил он. — Я приезжаю сюда время от времени, чтобы отдохнуть и заняться подводной охотой. — Его рука лежала на спинке сиденья, и он начал рассеянно перебирать локоны на ее затылке. — А тебе здесь наверняка очень понравится, особенно после тех напряженных дней, которые нам пришлось пережить. Я рассчитываю показать тебе здесь все самое красивое.
Келли едва сдержала вздох облегчения. Если Ник строит планы, включающие их обоих, значит, еще не собирается расставаться с ней. По пути из Матсалеи она попыталась загладить неприятный осадок от их ссоры и вернуться хотя бы к товарищеским отношениям. Это оказалось совсем непросто с таким словоохотливым спутником, как отец Мигель. Священник не переставал жизнерадостно болтать по-испански с того самого момента, как они вчера в полдень выехали из деревни. Келли надеялась, что она сможет помириться с Ником, когда они остановятся переночевать, но в жалком домишке, который выбрал отец Мигель в качестве пристанища, не было никакой возможности уединиться. Келли пришлось делить ложе с хозяйкой дома и ее маленьким ребенком, а Ник и отец Мигель спали на полу в соседней комнате.
— Это было бы здорово! — с энтузиазмом ответила она Нику, рассматривая затененные стекла и белую каменную кладку отеля. — «Звездный отель» действительно красив, но в нем нет ничего латиноамериканского, правда? Почему ты выбрал именно его?
— Боюсь, из самых прагматических соображений. Корпорация «Компьютеры О'Брайена» владеет значительным процентом акций отеля, и управляющий меня знает. Поскольку у нас нет ни денег, ни кредитных карт, никаких документов, то нам потребуется чья-то помощь, чтобы исправить создавшееся положение.