Смертельный эксперимент

— Он хорошо с вами обращался?
— Он умел любезничать с женщинами, но сразу было видно, что его комплименты — только слова.
— И все же это сработало.
Кэти вздохнула:
— Он был настойчив.
— Этот Ханс не напоминал вашего отца?
— Нет, конечно, нет, — поспешно отозвалась Кэти, но затем задумалась. — Ну, пожалуй, у них было кое-что общее. Питер сказал бы, что оба они тупые мужланы.
— А во время вашей связи как к вам относился Ханс?
— Он вел себя ужасно. Под конец он игнорировал меня неделями, пока, видимо, крутил с кем-то еще.
— Но когда он возвращался к вам, вы не отказывались.
Она вздохнула:
— Я знаю, что вела себя как последняя идиотка.
— Никто не собирается вас осуждать, Кэти. Я просто стараюсь понять, что происходило между вами. Почему вы продолжали возвращаться к Хансу?
— Я не знаю. Может быть…
— Да?
— Может быть, мне просто казалось, что большего я не заслуживаю.
— Потому что он относился к вам ужасно.
— Пожалуй.
— Потому что он обращался с вами, как ваш отец.
Кэти кивнула.
— Нам надо что-то делать с вашей самооценкой, Кэти. Нужно, чтобы вы поняли: вы заслуживаете уважения.
Кэти сказала очень тихо:
— Но я не…
Дэнита медленно, со свистом выдохнула:
— Теперь ясно, чем мы должны заняться.
Позже, уже вечером, Питер и Кэти сидели в гостиной, Питер на диване, а Кэти в одиночестве в кресле на двоих на другом конце комнаты.
Питер не знал, как жить дальше, что ожидает их в будущем, но все же пытался справиться с этой ситуацией. Он всегда старался быть хорошим мужем, всегда проявлял искренний интерес к ее работе. Вот и сейчас, рассудив, что не стоит ничего менять, он спросил, как часто делал это прежде:
— Как тебе сегодня работалось?
Кэти отложила свой экран для чтения.
— Отлично. — Она помолчала. — Тоби принес свежей клубники.
Питер кивнул.
— Но, — сказала она, — я сегодня ушла рано.
— Да?
— Я… ходила к консультанту.
Питер удивился:
— Ты хочешь сказать, к какому-нибудь психоаналитику?
— Вроде этого. Она работает в Ассоциации помощи семьям. Я нашла эту организацию по электронному справочнику.
— Консультант… — повторил Питер, вдумываясь в значение этого слова. Интересно. Он посмотрел ей в глаза. — Я бы сходил с тобой, если бы ты меня попросила.
Она улыбнулась мимолетной, нетеплой улыбкой:
— Я знаю, что ты бы сходил. Но мне, хм, нужно было кое в чем разобраться самой.
— И как это получилось?
Она опустила глаза.
— Кажется, нормально.
— Да? — Питер наклонился вперед, явно заинтересованный.
— Хотя я была несколько обескуражена. — Кэти подняла глаза. Говорила она едва слышно. — Как ты считаешь, у меня заниженная самооценка?
Питер немного помолчал.
— Ну, хм, я всегда думал, что ты недооцениваешь себя. — Он чувствовал, что более определенно высказываться не следует.
Кэти кивнула.
— Дэнита — мой консультант — думает, что это связано с моими взаимоотношениями с отцом.
Первое, что пришло Питеру в голову, — ехидное замечание о фрейдистах. Но затем до него дошло, что все это достаточно серьезно.
— Она права, — сказал Питер, нахмурившись. — Я как-то не подумал об этом раньше, но, конечно, она права. Род обращается с тобой и твоей сестрой по-свински. Как будто вы какие-то нахлебницы, а не его дочери.
— Марисса тоже ходит к психоаналитику, ты же знаешь.
Питер не знал об этом, но кивнул:
— Очень даже вероятно. Боже, как можно было научиться уважать себя, живя в подобной семье? А твоя мать… — Питер увидел, как Кэти изменилась в лице, и оборвал себя. — Прости, как бы я хорошо к ней ни относился, но Банни не… ну, скажем, в двадцать первом веке она далеко не идеальный образец для подражания. Занимается всю жизнь только домашним хозяйством, и похоже, твой отец обращается с ней не намного лучше, чем с тобой и твоей сестрой.
Кэти промолчала.
Все теперь стало понятно, все-все.
— Черт бы его побрал, — воскликнул Питер и вскочил, внезапно начав нервно расхаживать по комнате. Он остановился и посмотрел на картину Алекса Колвилла, висящую над диваном. — Будь он проклят.
 
ГЛАВА 8
По вторникам Питер и Саркар обычно ужинали вместе. Жена Саркара Рахима ходила на какие-то курсы, а Питер и Кэти всегда давали друг другу возможность заниматься своими собственными делами и увлечениями. В этот вечер Питер чувствовал себя свободнее. Он решил не обсуждать с Саркаром измену Кэти. Они обменялись семейными новостями, поговорили о международной политике, о великолепной игре «Голубых соек» и о бледной — «Листьев». Наконец Питер посмотрел другу в лицо и, откашлявшись, спросил:
— Что ты знаешь об околосмертных переживаниях?
В этот вечер Саркар ел чечевичную похлебку.
— Все это чушь.
— Я думал, ты веришь в подобные вещи.
На лице Саркара появилось обиженное выражение.
— То, что я религиозен, вовсе не значит, что я идиот.
— Прости. Но я недавно беседовал с одной женщиной, у которой были околосмертные переживания. Она, несомненно, убеждена в их реальности.
— У нее были классические симптомы? Она видела свое тело как бы извне? Туннель? Яркий свет? Просмотр сцен своей жизни? Ощущение покоя? Встречи с умершими близкими?
— Да.
Саркар кивнул:
— Лишь взятые в совокупности, ОСП — околосмертные переживания — выглядят необъяснимыми. Их отдельные составляющие понять нетрудно. Сделай, например, вот что: закрой глаза и представь себя за вчерашним ужином.
Питер закрыл глаза.
— Представил.
— Что ты видишь?
— Я вижу себя и Кэти в ресторане «Оливковая роща».
— Ты когда-нибудь ешь дома?
— Ну, не часто, — признался Питер.
— ДДБД, — заметил Саркар, покачав головой. Двойной доход, без детей. — Ну, это не важно, пойми, ты только что сказал: ты увидел себя и Кэти.
— Совершенно верно.
— Ты видишь сам себя. Картина, которую ты себе представляешь, видится тебе как бы со стороны, из точки вне твоего тела. Из той точки, где находятся твои глаза, когда ты сидишь. Где-нибудь в полутора метрах от пола она будет выглядеть совсем иначе.
— Ну, пожалуй, так и есть.
— Большая часть человеческих воспоминаний и мысленных образов представляется как бы «вне тела». Так работает наше сознание и когда мы вспоминаем реальные события, и когда фантазируем. В этом нет ничего мистического.
Питер заказал в этот вечер еще один «набор для сердечного приступа». Он по-другому переложил ломтики копченого мяса на куске ржаного хлеба.
— Но люди утверждают, что они видели вещи, которые они просто не могли бы увидеть в нормальных условиях, например, название фирмы-изготовителя на верхней крышке светильника над своей больничной койкой.
Саркар кивнул:
— Да, сейчас появилась масса подобных рассказов, но они не бесспорны и, как правило, не выдерживают тщательного анализа. В одном из них, например, фигурировал человек, который работал в фирме, производящей осветительное оборудование для больниц: он узнал лампу, выпускающуюся конкурирующей фирмой. Все эти люди, как правило, уже бывали в тех местах, которые они описывают; у них была уйма времени уточнить все детали. К тому же очень часто такую информацию либо невозможно проверить, например: «Я видел муху, сидящую на крышке рентгеновского аппарата»; либо она просто ошибочна, например: «Там был кран на верхней панели дыхательного устройства», хотя на самом деле никакого крана не было.
— В самом деле?
— Да, — подтвердил Саркар. Он улыбнулся. — Я знаю, что подарить тебе в этом году на Рождество: подписку на «Скептический исследователь».
— Что это такое?
— Это журнал, выпускаемый Комитетом по научной проверке заявлений о паранормальных явлениях. Они то и дело разоблачают подобные сенсации.
— Хм-м. А как насчет туннеля?
— У тебя когда-нибудь бывала мигрень?