Последняя ступень (Исповедь вашего современника)

Один из распространеннейших анекдотов в Болгарии: «В трамвае человек произвел неблаговидный звук и со стыдом выпрыгнул на ходу, бросился удирать. И видит, что все попрыгали из трамвая и бегут вслед за ним. Бить, что ли?
— Братцы, я нечаянно, простите!
— Да нет, ты скажи, где покупал фасоль?!»
А когда я решил купить для дочки дубленую шубку, то Союз болгарских писателей хлопотал перед Советом Министров, и только с разрешения Совета Министров шубка была продана. Это в Болгарии, которая была завалена всевозможными изделиями из кожи и овчины. И можно ли представить себе, чтобы подобную вещь, безделицу, тряпку, во Франции, Дании и любой стране надо было бы покупать с разрешения премьер-министра или президента! Вздор, абсурд. А мы уж не замечаем и считаем, что так и надо.
— Зато металлургический комбинат…
— То же — и смех и грех. Комбинат стоит посредине Болгарии. Руду они везут из нашего Кривого Рога, а уголь из ФРГ. Варят сталь довольно низкого качества. Тридцать тысяч левов ежесуточного убытка. Но — престиж. Гигантомания. Своя сталь! Да купили бы они эту сталь у кого хочешь на свое солнечное и земное изобилие. Но было бы очень просто. Без трудностей, без преодоления трудностей. А народишко надо держать в напряжении, в черном теле. Без этого что и за социализм!
Одновременно я наблюдаю, как с понижением жизненного уровня из года в год растут антисоветские (антирусские, как ни обидно) настроения. Уж, казалось бы, не может быть ближе двух стран, двух народов, чем Болгария и мы, но трещит дружба по всем швам, скрипит и, конечно, когда-нибудь развалится, как и с другими социалистическими странами Европы. Если убрать сдерживающий деревянный треугольник, то пирамиде не потребуется даже толчка, шары сами покатятся в разные стороны. [64]
— Но Куба? Никакой революции мы им не навязывали, наших войск там нет, но существует же Куба, держится! И даже Америка ничего не может с ней сделать. Остров Свободы.
— Там, в Латинской Америке, темпераментный народ. Они любят устраивать государственные перевороты. Воспользовавшись удобным случаем, группа экстремистов захватила власть. Народу наобещали с три короба. Пока народ опомнился, диктатура укрепилась и завинтила все гайки. Знакомая схема.
Но, во-первых, Кубу содержим мы. Она обходится нам, говорят, по доллару в день на каждого кубинца, то есть пятнадцать миллионов долларов ежедневно.
Во-вторых, Куба сидит на карточках на обувь, на одежду, на еду и даже на сигареты. Одна пачечка в день. Страна табака. Знаменитые гаванские сигары. А для самих кубинцев сигареты по карточкам. Одни штаны в год. Какая же это свобода, если человек не имеет права купить себе двое штанов в год или две пачки сигарет в день.
В-третьих, наивно думать, что если бы Америка захотела, то не смогла бы переменить на Кубе режим. Они держат Кубу вроде разрезного улья на показ другим странам Латинской Америки. «Вы хотите революций, переворотов, коммунистического правительства? Смотрите, что вас ждет в этом случае».
И еще один момент: поскольку Куба им как революционный пример не страшна, они просто не мешают нам вваливать туда деньги. Как-никак около двух миллиардов в год. Дело в том, что воевать с нами никто сейчас не хочет. Они все рассчитали. Они знают, что если истратят на вооружение тысячу долларов, то мы постараемся истратить полторы тысячи. Происходит тихая мирная гонка. И вот рассчитали, что, когда у нас в кармане не останется уже ни рубля, у них останется еще пятерка на бутылку с закуской, чтобы справить по нам поминки. Куба в этом смысле очень удобная дыра для утечки советских денег. А тут еще космические гонки, стоящие миллиарды и миллиарды, хоть давно и проиграны нами, и пора бы опомниться, оглядеться. Но куда там! Престиж!
В лихорадочном цейтноте, в неврозе этого навязанного нам военного и космического соревнования мы уже не знаем, за что хвататься. Только страна, находящаяся перед лицом экономического краха, безоглядно торгует сырьем. Нам раньше, на уроках экономической географии, твердили, что сырье обыкновенно выкачивают из колоний. Развитые же страны торгуют изделиями, изготовленными из выкачанного сырья. Значит, мы занимаем невольно в экономической раскладке мира положение колонии. Леса наши все эти пятьдесят лет лихорадочно сводим и гоним сырьем, необработанной древесиной в огромном количестве. Все виды сырья хватаем из земли горстями, поспешно, так что половина сыплется мимо карманов. Лес, например, до сих пор сплавляем по рекам, чем губим и лес и реки. Масса леса тонет и ложится на дно (топляк). В реках из-за этого (Северная Двина, Печора, Сухона, десятки других рек и речек) переводится рыба, портятся нерестилища, много леса уплывает в океан. В Норвегии десятилетиями процветает акционерное общество, которое занимается только тем, что вылавливает из моря нашу уплывшую древесину. Молевой сплав леса — это каменный век и варварство. Надо строить дороги, подъездные пути, а потом аккуратно рубить, используя каждое бревнышко. Куда там! Некогда. Давай-давай. Миллионы кубометров древесины остаются срубленными и невывезенными, гниют на месте. Другие миллионы кубометров остаются в виде отходов, верхушек, сучьев. А бумагу мы покупаем в Финляндии. Финны покупают наш сырой лес, а продают нам отличную бумагу. Если это не называется экономическим бардаком, то что же тогда им называть?
Мы гоним за границу сырую нефть. Для этого выкачиваем сибирские недра. Мы гоним за границу природный газ, марганцевые руды, уголь. Около Байкала разведали новое месторождение угля и тотчас отдали на разработку японцам. Ну, подождали бы, гляделись бы, поберегли бы про запас, если не потомкам. Нет, нельзя. Все на пределе. Живем и работаем на износ.
Однако повезло, подфартило. В Якутии нашли уникальное, небывалое на земле месторождение алмазов. Прошло несколько лет, и знаменитая трубка уже иссякает. Хватаем горстями, пригоршнями, чуть ли не центнерами. Где же алмазы, которых в экономичном государстве хватило бы на многие десятилетия безбедного существования? Продаем в сыром виде. Эта алмазная трубка была как камфара в больной трепыхающийся организм. Но действие камфары быстро кончится, а что дальше?
Разрабатывая гору Магнитную, как мне рассказал знающий дело писатель Николай Воронов, мы сожгли вместе с рудой сотни тысяч тонн превосходных, уникальных гранатов! И миллионы тонн пирита, которого, как говорит Коля Воронов, иной небольшой стране хватило бы на сотни лет благополучного экономического существования.
Меха — баргузинского соболя, бедных камчатских котиков, бобров, норку, выдру, хорька, черно-бурых лисиц — все, все скорее на экспорт, скорее на валюту.
Может быть, я преувеличиваю, необъективен, тенденциозен? Но вот один из крупнейших наших поэтов, которого никак не заподозришь в критическом отношении к советской власти, побывал в Сибири, и не выдержало сердце, разразился следующим стихотворением.
Сибирь, Сибирь! Твои богатства,
Без счета, меры и цены,
Для человеческого братства
На добрый день припасены.
А ты торопишься, раскатом
Тротила оглушая тьму,
Набив алмазами и златом
Свободы нищую суму.
Скрежещут скреперы и драги,
Визжит пила, стучит топор,
И новых поселений флаги
Шумят на склонах старых гор.
Зверь мечется, и дохнет рыба
В гнилой воде убитых рек.
Как взрыва атомного глыба,
Сменясь, двадцатый рухнет век.
Ни сожаления, ни страху,
И — даль, не в даль, и ширь — не в ширь,
И каторжанкою на плаху
Склоняет голову Сибирь.
В своем решении угрюма,
В своем неистовстве строга,
Как скит безумца Аввакума,
Пылает пленная тайна.
Полуотравленная газом,
По нефтяным болотам вплавь
Куда ты рвешься, где твой разум?
Взгляни в себя разумным глазом.
Нельзя же все богатства разом,
Чуть-чуть грядущему оставь!