Прекрасная Адыгене

Хемингуэй написал на какой-то из своих многочисленных страниц, что все люди делятся на две категории: на людей, видевших леопарда, и на людей, не видевших леопарда. Имеется в виду не зверинец, конечно, а дикий африканский лес. В ближайшие дни я понял, что еще более категорично все люди делятся на людей, лазавших по скалам, и на людей, не лазавших по скалам. Два иных качества, две разные психологии, два разных человека, хотя разница создается всего за несколько дней.
Для нас скалолазание началось с очень прозаического и кропотливого занятия – с вязания узлов.
Тут надо сделать несколько оговорок. В современном альпинизме скалолазание делится на свободное и искусственное. Свободное – это когда человек цепляется руками и ногами за выступы скал, за бугорки, за выщербины и выемки, за щели – одним словом, за сами скалы. Искусственным же называется лазание с применением искусственно созданных точек опоры и зацепок. В скалы по мере продвижения вверх забивают металлические крючья, на которые можно становиться либо зацеплять за них веревки. В последнее время используют даже небольшие веревочные лесенки, шириной, чтобы уместилась ступня, и высотой в три-четыре ступеньки.
Но все равно и свободное лазание не обходится без веревок, употребляемых, правда, не для продвижения вверх, но для страховки, и в этом смысле оба современных альпинистских лазания отличаются, в свою очередь, от лазания чистого, когда никаких веревок, никакой страховки быть не может, но когда спортсмен лезет по скалам просто так, на свой страх и риск, и в случае срыва ничто уже его не удержит и не спасет.
«Чистые» скалолазы презирают альпинистов и говорят, что они испортили этот замечательный вид спорта. «Мало ли куда можно залезть, страхуясь при помощи веревки», – говорят чистые скалолазы. Но с ними я не согласен. Во-первых, веревка не является подсобным средством для лазания, не помогает движению по скале, но только страхует. Я сравнил бы ее с лодкой, идущей на некотором расстоянии от пловца, вздумавшего переплыть широкий пролив. Да, лодка спасет пловца, если он выбился из сил, но плыть ему она вовсе не помогает.
Во-вторых, у альпинистов, в отличие от чистых скалолазов, другая цель. Им нужно не просто пройти эти скалы, но взойти на вершину. Прохождение скал для них не цель, а средство достижения цели. Скалы – досадная преграда на пути, которую нужно преодолеть, чтобы идти дальше, а вернее, выше.
Но всему должен быть предел. Все же спорт есть спорт, и о металлических крючьях, то есть об искусственном скалолазании, можно спорить. При помощи крючьев и лесенок действительно можно залезть куда угодно, даже и на фабричную трубу. Если брать нашего пловца через широкий пролив, то крючья и лесенки – все равно что резиновые пузыри, которые поддерживали бы пловца на воде.
– Но как же быть, если пути к вершине преграждают отвесные, непроходимые скалы?
– Надо найти такой маршрут, который можно пройти без крючьев и лесенок.
– Но если нет такого маршрута к данной вершине?
– Значит, она недоступна. На облако тоже нельзя залезть, никто и не лезет. Но при помощи воздушного шара или вертолета – пожалуйста.
Точно так же есть две точки зрения на применение на больших высотах кислородных приборов. Надо взойти на вершину, а воздуха не хватает. Воздух разрежен. Кислорода в нем мало. Альпинисты задыхаются, слабеют, ноги становятся ватными. Каждый шаг приходится делать на четыре счета. Воткнуть впереди себя в снег ледоруб, опереться на него и шагнуть к нему – раз. Три вдоха и три выдоха. Получается четыре счета. На третьем вдохе вытянуть ледоруб и снова воткнуть его впереди себя. Шагнуть к нему – раз. Три вдоха и три выдоха… Шаг за шагом – к вершине. Час, другой, третий. Может наступить сердечная недостаточность. То ли дело – кислородный прибор! Дышится вольготно. Разреженность воздуха уже не имеет никакого значения. Но ведь вместе с этим исчезает и понятие высоты. Тогда какая разница, где шагать по снегу – на семи тысячах над уровнем моря или на Воробьевых горах?
– Но надо же взойти на вершину?
– Зачем? Если это надо из практических соображений: руда, алмазы, установить измерительные приборы – одно дело. Смешно идти в этом случае без кислородного прибора и тем самым усложнять свою задачу. Но если просто хочется взойти из спортивного интереса, тогда уж, будьте добры, всходите как есть. Мы начали сравнивать горы с морем и альпинистов с пловцами. Продолжим это сравнение. Существует спорт – ныряние в глубину. Не знаю, какой там рекорд, но, допустим, сорок метров. А если с аквалангом? То есть с тем же самым кислородным прибором? Не другой ли это получается вид спорта?
Нам предстояло лазание свободное, но, с другой стороны, и не чистое. Мы не собирались применять крючья и лесенки, но мы должны были страховаться веревками. Вот почему Александр Александрович учил нас вязать узлы. Все узлы он разделил по назначению на три группы. Необходимо связать концами две веревки. Узлы: прямой, ткацкий, брамшкотовый и академический. Нужно привязать себя к концу веревки или привязаться к ее середине. Узлы: узел проводника, булинь, двойной булинь и так называемый схватывающий узел, который называли сначала узлом Прусика, по имени не то швейцарского, не то австрийского альпиниста, придумавшего его. Но потом, в годы борьбы с низкопоклонством перед Западом, этот узел был разжалован и теперь называется схватывающим.
Узел действительно хитроумен. Альпинист привязывает себя репшнуром к основной веревке и может свободно двигаться вверх, передвигая рукой по мере надобности и узел. Вверх узел Прусика скользит легко и свободно. Но если альпинист срывается, то узел намертво схватывается за веревку и вниз не скользит, не двигается. Рассказывают, что сам Прусик погиб на веревке по глупой оплошности. Репшнур между ним и веревкой оказался длиннее его руки. Когда он сорвался и узел, придуманный им, схватил за веревку и удержал альпиниста от падения, то альпинист, вися в воздухе, не смог дотянуться руками до веревки, подтянуться к скале, зацепиться за нее, продолжать восхождение или спуститься. Его нашли много времени спустя в подвешенном состоянии. Но узел не подкачал.
Целый день, не только на занятиях, но и на бивуаке, мы вязали булини, двойные булини, брамшкотовые, ткацкие, академические и схватывающие узлы. Девушки оказались понятливее нас насчет узлов, быстрее запомнили их, пальцы их работали проворнее наших неповоротливых пальцев, и мы то и дело обращались к ним за помощью.
Были еще узлы третьей группы, вспомогательные: стремя, удавка, узел Бахмана. Но если мы и сами, держа концы веревок в руках, все время путались и сбивались, то еще легче запутать в этих узлах читателя. Важно другое: освоив технику вязания узлов, мы наконец подошли к скалам, к вертикальным гладким камням, взбираться на которые без пожарной лестницы еще час назад мне не пришло бы в голову. Да и какой пожарной лестницы хватило бы подняться на скалы, у подножия которых мы казались маленькими букашками, приползшими издалека, сбившимися в темную кучку, начавшими сновать вдоль подножия скал, затем подползшими к ним вплотную и начавшими ощупывать передними конечностями каменную стену, как ощупывал бы, поднявшись на задние лапки, и муравей преградившую ему путь каменную глыбу.
Была теоретическая часть. Александр Александрович спокойно, по-преподавательски рассказал нам основные, общие правила скалолазания. Причем получалось у него так, что каждое правило выражалось в одной фразе, как бы в афоризме, а потом развивалось, расшифровывалось, разъяснялось в подробностях.
1. Пройти маршрут глазами.
То есть, подходя к скалам, внимательно осмотри их и – действительно – глазами взберись на них, намечай выступы, за которые можно уцепиться, наметь, где можно несколько секунд отдохнуть, где будешь менять направление; короче говоря, лучше, пожалуй, не скажешь – пройди маршрут глазами.
Забегая вперед и в виде своего комментария к правилу должен сказать, что проходить маршрут глазами – самое приятное в скалолазании. Стоишь внизу, задрав голову кверху, легко, плавно, от зацепки к зацепке, поднимаешься вверх. Ноги и руки действуют согласованно. Твои движения экономны, даже изящны, и ты уже видишь, ты уже понял, что маршрут пройти можно, ты уже наверху – трудное, отвесное, гладкое, жесткое позади. Тогда ты подходишь к скале, стараешься подушечками пальцев присосаться к выступу, казавшемуся тебе зацепистым, ногой упираешься в выступ, казавшийся тебе широким, и, к ужасу своему, убеждаешься, что пальцы не зацепляются, а башмаки соскальзывают и что надо не забыть еще о следующем важном правиле скалолазания.