Бедствие

Она чувствовала, что больше не может оставаться в этом доме. У нее просто не выдержат нервы, а ее шанс заключается в том, чтобы попасть в машину и выехать из поместья. Она протянула руку к кошельку. Рука дрожала. 
Стоп! Она может защитить руку, надев на нее пару перчаток. Нет необходимости хватать кошелек голой рукой. Она отвела руку в сторону и отступила на несколько шагов назад. Перчатки были наверху в спальне, в одном из ящиков в шкафу. А что, если шкаф тоже покрыт бабочками? Что тогда? Неизбежное все равно произойдет, можно только оттянуть это. 
И тут по какому-то наитию она схватила кошелек. 
Бабочки взметнулись в воздух и окружили ее густым роем, летая вокруг груди и головы. Вскрикивая, она отмахивалась от них свободной рукой, а другой рукой открывала кошелек. Ключи были на месте. Теперь нельзя терять времени. Кэрол повернулась, сделала два быстрых шага к двери, рывком открыла ее и выскочила наружу. Машина стояла во дворе. 
Она бежала и чувствовала знакомую боль, ту самую, которую испытывала по пути к подвалу. Бабочки протыкали ее нежную кожу, делая ей больно, она вздрагивала, и с ее губ слетали проклятья. Казалось, что чем быстрее она бежит, тем сильнее они жалят ее. Тогда Кэрол рванула по лестнице вниз, перепрыгивая сразу через две ступеньки, и тут же пожалела о своей ошибке. Она споткнулась и упала на колени. Боль от удара о бетонную дорожку была ерундой по сравнению с пульсирующей, невыносимой болью во всем теле. 
— Нет! — закричала она, вскакивая и бросаясь к машине. 
Ей было уже трудно видеть, так как бабочки летали плотным облаком у самого ее лица. Машина — где же она? «Теперь налево, — говорила она себе. — Соберись с силами, не впадай в панику. Не паникуй!» 
Наконец Кэрол нащупала стальную ручку дверцы и рванула ее на себя. В машине зажегся свет, и сквозь рой бабочек она увидела, что машина была переполнена ими. Они сидели на дверцах, на сиденьях и даже на руле. Она отпрянула, и споткнулась. 
Через секунду боль стала невыносимой и захватила ее полностью. Кэрол упала на землю и потеряла сознание. 
 
8 
Они смертельно устали, тела их ныли от боли, кожа была изуродована и покрыта болячками — будто на ней происходило какое-то сражение. Гарри подумал, что они выглядят так, словно переболели каким-то ужасным видом оспы в очень тяжелой форме. Они молча сидели на полу, прижавшись спинами к кухонным стойкам и шкафам и ожидали кого-нибудь или чего-нибудь, любого ответа или сигнала, который, как они понимали, никогда не придет. Нависший страх был почти осязаем: он, как электрический ток, проходил через воздух от одного к другому, увеличиваясь и разрастаясь. 
Гарри знал, что им нужно что-то предпринимать, что нельзя делать то, что предложил Фред — просто сидеть и ждать. Ведь совершенно невозможно сказать, сколько еще времени кухня будет оставаться безопасным местом, и неизвестно, сколько еще будет продолжаться это нападение бабочек. Было бы неплохо узнать, что происходит снаружи или, по крайней мере, в остальной части здания. Но они заплатили своей безопасностью за невозможность узнать это — в кухне не было окон, а открывать двойные стальные двери было слишком рискованно. 
— Привет, мистер Мейер, — сказала Филлие, нежно трогая его за руку и улыбаясь. 
Гарри улыбнулся в ответ. 
— Привет, миссис Мейер. 
— Как это остроумно! — съязвила Лиз. — Надо же, молодые возлюбленные! Или к вам вернулось детство? 
Гарри мельком взглянул на Лиз. Единственной причиной ее высказывания было то, что она сама была несчастлива, ее отношения с Фредом складывались непросто. А Гарри был рад, что женился на Филлие, она всегда думала о нем так же, как и он часто думал о ней, и часто говорил ей об этом. 
— Перестань, Лиз. Не надо так говорить, — прошептал Фред. 
— Я ждала, что ты сам скажешь что-нибудь подобное, ответила Лиз. — Но твои действия подтверждают твои слова. 
— Что ты имеешь в виду? — спросил Фред, и его глаза сузились в две жесткие коричневые щелочки. 
— Эй, вы двое, кончайте! — перебил его Гарри. — Дела у нас и без того неважные. 
— Не твоя забота, толстяк, — огрызнулась Лиз. 
Гарри сжал кулаки и стиснул зубы. 
— Хватит, Лиз. Мы это выясним с тобой потом, — сказал Фред. 
— Если это «потом» когда-нибудь настанет. 
— Оно настанет, — уверенно сказал Гарри. — Я вам обещаю. Только давайте не раздражать друг друга. В этом нет необходимости. У нас большая беда, и уже поэтому мы должны быть вместе. 
Лиз с усмешкой поклонилась: 
— Как прикажете, великий вождь. 
Филлие крепко сжала его руку, и Гарри не сказал ничего, о чем мог бы впоследствии пожалеть. Да, он на самом деле взял на себя роль вождя, но это не было запланировано. Просто когда они ворвались в комнату, чтобы помочь женщинам справиться с насекомыми, он первым сообразил, что нужно делать. Лиз же выставила все так, будто это он устроил нападение бабочек, чтобы иметь возможность командовать всеми. 
— Ты можешь что-нибудь придумать? — спросил Джим у Гарри. 
Гарри покачал головой. 
— Пока нет. У меня недостаточно информации, чтобы продумать какой-то лучший способ действий. 
— Нужно выйти на разведку, — предложил Джим. 
— Нет, не думаю, — ответил Гарри. 
— А почему нет? Ведь мы не знаем, что нам делать, потому что нам не известно, с чем мы там можем столкнуться. 
— Нет, это слишком опасно. Забудь об этом. 
— Мы не можем позволить себе забыть об этом, Гарри. Один из нас должен выйти туда и посмотреть, что там творится. 
— Правильно, — поддержал его Фред. — И пойду я. — Он тяжело поднялся, отряхивая одежду руками. 
Гарри посмотрел на него, заглянул ему в глаза, но не увидел там ничего, что могло бы заставить его отговорить Фреда от этого мероприятия. У Фреда был решительный взгляд. 
— Хорошо, Фред. Но, ради Бога, будь осторожен. 
Лиз забеспокоилась. 
— Подожди минутку. Почему пойдешь ты? Пусть идут Гарри или Джим. 
Фред отрицательно покачал головой и пошел к дверям. 
— Фред! Будь осторожен, дорогой. Я люблю тебя, сказала Лиз ему вслед. 
Фред повернулся к ним, его лицо уже не было таким жестоким, глаза наполнились любовью и жизнью. 
— Я тоже люблю тебя. Не волнуйся. Я не герой. 
«Да, если нам только удастся выжить...» — подумал Гарри. Может быть, чтобы сблизиться, именно этого им всегда и не хватало. 
Фред нагнулся и начал вытаскивать тряпки из-под дверей. Не успел он освободить пару дюймов щели от тряпок и полотенец, как бабочки начали роем залетать в кухню. Не обращая внимания на боль, на укусы в голову, лицо и спину, он спокойно заткнул щель опять, а потом уже принялся давить на себе жалящих насекомых. 
Когда он вернулся к товарищам, кровь капала у него из свежих ран, выступая алым бисером на лбу и щеках. Казалось, что кто-то метал в него стрелы. 
— Ну, этот путь пока отпадает, — спокойно сказал он. Теперь я проверю черный ход. А вы все пока что отойдите отсюда. Я посмотрю, что там творится с этой стороны. 
— Женщины пусть идут в этот угол, — сказал Гарри. Джим, ты пойдешь со мной. Если там есть бабочки, и они начнут проникать в щель, мы поможем Фреду справиться с ними. 
— Нет, — сказала Филлис. — Мы тоже можем помочь, так же, как и ты с Джимом. Гарри кивнул. 
— Хорошо. Ты согласен? — спросил он Фреда. 
Фред не возражал. 
— Почему нет? Пошли, — сказал он нагибаясь и помогая Лиз встать. 
Гарри с удовольствием наблюдал, как они улыбаются друг другу. Все пятеро двинулись к стальным дверям. Гарри схватился за ручку и приготовился толкнуть дверь. 
— Скажи, когда открывать, — обернулся он к Фреду. 
— Ладно, — ответил Фред. — Приготовились? Давай! 
Дверь распахнулась на фут, Фред высунул голову в образовавшийся проем и тут же в ужасе закричал. Джим схватил его за рукав, резко втащил назад, и оба они свалились на пол. Гарри захлопнул дверь, а женщины бросились к Фреду, хлопая по его лицу, будто оно было объято пламенем. Лиз плакала, звала его по имени и винила себя за то, что позволила мужу пойти на этот безумный поступок.