Дельта-фактор

— А что, если у тебя будет билет?
Лиза подняла бокал, минуту смотрела на него, а потом осушила одним глотком. Отставив его, она снова покачала головой:
— Какой смысл? Ты думаешь, в аэропорту нет его людей? Они знают, что делать.
— Должен быть какой-то выход.
— Боюсь, что нет, Морган. Не раньше, чем Сабин все-таки добьется своего. Это не очень приятная перспектива. Я уже слышала о других, которые попадали под его... отеческое покровительство.
— А если я найду выход? Ты воспользуешься им?
В ее глазах засветилась надежда, померкла, засветилась опять.
— А есть такой выход?
— Дай мне подумать.
Она протянула руку и накрыла мою.
— Зачем ты это делаешь, Морган?
— Я хочу посмотреть, как эта жирная свинья потерпит провал.
— Значит, это не ради меня?
— И ради тебя тоже.
— Я оплачиваю свои долги, Морган.
— Я ничего не жду от тебя, Лиза.
— Я настаиваю на этом. Я ведь могу быть очень настойчивой. Существуют такие вещи, которые возможны только с самыми счастливыми женщинами и...
Я улыбнулся ей:
— Не соблазняй меня. Отправляйся в свой номер и оставайся там до тех пор, пока я не свяжусь с тобой. Если я буду звонить, то наберу номер, затем повешу трубку, подожду минуту и позвоню снова. Делай вид, что ты сердишься. Пусть Сабин это почувствует. Сейчас, когда разыгрался ураган и все сосунки спешно эвакуируются, у него прибавится работы.
— Морган... — Она так глубоко вздохнула, что упругие груди напряглись под платьем. — Спасибо. Даже если у тебя ничего не получится... я все равно буду тебе благодарна. В любое время.
* * *
Администрация отеля повесила на стене рядом с регистрационной стойкой карту продвижения урагана, оптимистично указав предполагаемую смену направления его основного удара, как это уже случалось раньше, когда он огибал остров; все предыдущие траектории были помечены линиями разных цветов. Судя по данной диаграмме, прямой угрозы не существовало, к тому же здание отеля было непроницаемо для урагана. Везде расставили специальные укрытия и пополнили запасы продовольствия. Все рейсы отправлялись по расписанию, кроме того, авиакомпании подтвердили наличие дополнительных на случай опасности.
Может, никто, кроме меня, и не заметил, но кто-то убрал разукрашенный барометр в бронзовой раме, который висел на том самом месте, где теперь была водружена карта. Закончив чтение информации, я повернулся и услышал, как кто-то произнес ледяным тоном:
— Уезжаете, сеньор Морган?
— А, майор Турес, — сказал я. Я видел его впервые с тех пор, как Карлос Ортега нанес нам визит. — Нет, мне уже приходилось наблюдать ураганы.
Его натянутая улыбка ничего не означала.
— Это упрощает дело, сеньор. Может, у вас найдется несколько минут?
— Честно говоря, не найдется. — После этих слов я увидел, как к нам, повинуясь едва заметному кивку майора, приближаются двое. — Впрочем, может, и найдется.
— Отлично. — Он помахал рукой. — Сюда, пожалуйста.
За столом сидел Карлос Ортега, рядом — Руссо Сабин, а четыре солдата застыли возле обеих дверей офиса. Голубая дымка кислого дыма висела в воздухе наподобие смога, так как двое за столом курили тонкие черные сигары. В центре комнаты стоял пустой стул, и майор, деловитый и решительный, кивнул в его сторону:
— Прошу вас, садитесь, мистер Морган.
Я не собирался позволять этим шутам провести меня. Я не знал, что они хотели от меня, и не очень-то стремился узнать, поэтому развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и, прежде чем они успели открыть рты, сказал:
— Что за чертовщина? Я уже сыт по горло вашим вниманием.
Ортега, забавляясь, разглядывал меня, как дикий злобный кот, играющий с мотыльком. В этом человеке напрочь отсутствовало человеческое начало. В нем чувствовалась одна лишь врожденная свирепость, и он пользовался любым предлогом, чтобы выставить ее напоказ. Сейчас он явно наслаждался ситуацией. Но я знал, какова его цель, и понимал, что ему приходится сдерживать себя, чтобы добиться того, чего он хочет.
— Вам не надо ни в чем оправдываться, сеньор Морган, — заявил он. — Против вас не выдвинуто никаких обвинений.
— С какой стати меня обвинять в чем бы то ни было?
Он повернулся, чтобы взглянуть на Руссо Сабина.
— Просто наш начальник полиции хочет задать вам несколько вопросов.
Вперед.
Я был слишком спокоен и независим, чтобы Сабин почувствовал себя удовлетворенным. Его глаза были полуприкрыты, а маленький рот на жирном лице беззвучно изрыгал ругательства. Наконец он произнес членораздельно:
— Вы можете отчитаться в том, где провели сегодняшний вечер?
— Разумеется. Если не знаете, спросите выводок тупоголовых, которые неотрывно следят за мной.
— Это не ответ на вопрос.
Я с отвращением махнул рукой:
— Был в своем номере, наслаждаясь медовым месяцем.
Сабин веско кивнул, сложил пальцы на животе и самодовольно поинтересовался:
— Вы, конечно, можете это доказать?
Я с презрением посмотрел на него:
— Да, у меня было шесть свидетелей, и они могут подтвердить, как я осуществлял свои брачные отношения.
Один из солдат хрюкнул, и Ортега пригвоздил его взглядом. Когда он снова повернулся ко мне, выражение его лица было твердым как скала.
— Сейчас не время шутить, сеньор.
— А кто здесь шутит? Коридорный принес нам наверх ужин и шампанское; мы с женой развлекались несколько часов, а затем спустились вниз, оставили немного денег в казино.
— Это не совсем обычно для молодоженов.
— Иногда наступает время, когда уже можно сделать и перерыв, — пояснил я. — Все, кто когда-либо имел дело с женщиной, знают об этом. — Я наблюдал, как его лицо багровеет и пальцы угрожающе сжимаются. — А в чем, собственно, дело? — Я посмотрел на Сабина.
Тот не стал отвечать. Вместо этого он заявил:
— Ранее вы и ваша жена посетили некий ресторан. Там вы поужинали, щедро и глупо разбрасываясь деньгами, а потом развлекали танцовщицу за своим столиком.
— И что тут не так?
Последовала пауза в несколько секунд, затем Сабин вскинул голову:
— А то, что спустя некоторое время эта юная леди была найдена мертвой.
Я снова почуял его, этот особенный запах опасности. Но странно, он исходил вовсе не от этих типов за столом.
Сабин продолжил:
— Возможно, вы сумеете припомнить, о чем разговаривали с ней.
— Черт, я был совершенно пьян. Моя жена уже вставила мне за то, что я полез разговаривать со шлюхой. Кроме нескольких комплиментов, я ничего не помню. — Я поерзал на стуле. — За мной же следили ваши люди. Разве они не доложили вам, как все было?
— Ваш разговор был не слышен.
— Круто, — сказал я. — Что же случилось со шлюхой?
— Задушена, сеньор. Ужасное преступление.
Я держался изо всех сил.
— Да уж, черт подери, но я не понимаю, при чем тут я.
Лицо Сабина снова приняло самодовольное выражение. Все в упор смотрели на меня, пытаясь заметить мельчайшие признаки того, что я вру.
— А если я скажу вам, что вы покинули отель в определенное время, воспользовавшись выходом, которым редко пользуются гости? И еще скажу, что за вами проследили до того момента, как вы взяли такси, номер которого был записан, а водитель позднее рассказал, что отвез вас на улицу, соседнюю с той, где произошло это убийство?
Но мне уже приходилось присутствовать на немалом количестве допросов. Я коротко рассмеялся и посмотрел прямо в его поросячьи глазки:
— Предположим, что вы это сделали, приятель. И что я должен вам сказать? Где эти люди, которые следили за мной? Кто все это видел? А если я и собирался убить какую-то шлюху, неужели вы думаете, что я позволил бы какому-то водителю опознать меня? Идите к черту, я не такой глупец. Вы пытаетесь пришить мне это дело, чтобы наложить руки на сорок жирных миллионов, которые по-прежнему принадлежат правительству Соединенных Штатов; а я могу свистнуть так громко, что ВВС США тут же высадят десант на вашем заднем дворе.