Ночь одиночества

— В общем, да.
— Я люблю женщин, милая. Они у меня были и будут. Впервые она улыбнулась простой естественной улыбкой и произнесла:
— Вы немного другой, чем я думала. Действительно. Вы мне нравитесь. Другие агенты были такими официальными, что это просто пугало.
— А я не пугаю вас?
— Вы... могли бы... но не пугаете. Я открыл дверцу:
— Спокойной ночи, Этель.
— Спокойной ночи. — Она проскользнула на сиденье, взялась за руль и завела двигатель.
Я успел послать короткую улыбку, прежде чем она уехала.
«Что за черт! — вертелось у меня в голове. — Что за черт!..»
Что все это значит? Я попал прямо в гнездо к комми, потому что подобрал зеленую карточку, а они даже не высказали ни слова, ни одного слова подозрения! Словно дети, они играли со мной в какую-то игру, расшаркиваясь и раскланиваясь, как перед королем. Ни один из них не поинтересовался моим именем.
Читай газеты. Смотри, что говорят сегодня о красной угрозе, как гибко используют ситуацию. Они действуют очень умно, толковые ребята. А тут вели себя как тупые ослы, по крайней мере по отношению ко мне. Грандиозно. Этот трюк с кофеваркой был просто великолепен.
Я немного прошелся по улице до первого ресторана и заказал себе яичницу с ветчиной. Было около двух часов ночи, когда я добрался до своего дома. Дождь давно прошел, но в воздухе висела сырая пелена, окутывающая здания. Я поднялся к своей квартире и вставил ключ в замочную скважину. Почему-то в этот момент я мысленно вернулся к Глэдоу, стараясь вспомнить все его слова и извлечь из них какой-то смысл. Он говорил о чьей-то смерти. Меня приняли за кого-то, кто был послан к ним. Но чью смерть Глэдоу имел в виду? Помнится, рисунок в газете был приблизительным. Изображенный не был похож на того толстого парня, которого я убрал. Тогда чей же это был портрет? Был убит еще только один человек с зеленой карточкой, тот, которого убил предположительно Ли Демер. Думаю, они приняли меня как его замену. Но кто он был и кем я должен тогда быть?
Есть над чем поломать голову, а я чувствовал, что ужасно устал. Вам не приходилось убить человека, увидеть, как от выражения вашего лица девчонка решается расстаться с жизнью, попасть в самый центр организации комми... и все это в течение двух дней без нормального сна и отдыха. Это очень тяжело.
Я бухнулся в кресло и принялся курить одну сигарету за другой. Телефонный звонок отвлек меня от раздумий.
Я с трудом нашел в себе силы, чтобы поднять трубку и ответить.
Звонил Пат. Он прокричал в трубку несколько фраз, прежде чем я ответил ему.
— Что, слишком поздно для тебя, Майк? Четыре часа утра. Ты только встал или собираешься ложиться? — Ни то и ни другое, я работаю.
— В такой час?
— Начиная с шести вечера.
— Как отпуск?
— Я его отменил.
— Действительно? Не нашел в себе сил оставить город? Кстати, тебе больше не удалось найти зеленые карточки?
Мои ладони вдруг стали влажными.
— Нет.
—  — А ты еще проявляешь к ним интерес?
— Кончай ломать комедию, Пат. Куда ты клонишь? Не слишком подходящее время для намеков.
— Давай быстро ко мне, Майк. Так быстро, как только можешь.
Оцепенение мгновенно спало с меня.
— Хорошо, Пат, дай мне пятнадцать минут. — Я положил трубку и надел плащ.
Проще было поймать такси, чем выводить свою машину из гаража. Я похлопал водителя по плечу и назвал ему адрес Пата, а сам позволил себе расслабиться на заднем сиденье, пока наш автомобиль пробирался по городу. Мы уложились как раз в пятнадцать минут, и я хорошо заплатил таксисту. Прежде чем войти в подъезд, я взглянул на небо. Облака исчезли, и на небе сверкали звезды. Может, сегодня будет хорошая погода, простой прекрасный день без всяких приключений, без притворства и игры. Может быть. Я нажал кнопку звонка квартиры Пата на щитке домофона, и дверь тут же открылась.
Он поджидал меня в коридоре возле лифта.
— Добрался быстро, Майк.
— Ты же просил, чтобы я поторопился.
— Входи.
Пат приготовил нам выпить и поставил три стакана на стол.
— Ты ожидаешь кого-то еще? — поинтересовался я.
— Большую компанию, Майк. Садись и выпей пока. Я скинул плащ, шляпу и взял сигарету “Лаки страйк”. Пат вел себя не правильно. Нехорошо устраивать вечеринку в такое время и ради нее выдергивать человека, даже если этот человек твой лучший друг. С другой стороны, его лицо было слишком напряженным, тени усталости легли под глазами. Пат выглядел чертовски утомленным. Я налил себе выпить и, взяв стакан, сел в кресло, обдумывая, что же ему сказать.
Он подождал, пока я выпью, затем сказал:
— Знаешь, в одном ты был прав. Я поставил стакан на стол:
— Что ты имеешь в виду, я не совсем понимаю?
— Близнецы.
— Что?
— Близнецы, — повторил Пат. — У Ли Демера есть брат-близнец.
Пат стоял передо мной, держа стакан в руке.
— Зачем ты мне говоришь? Это не мое дело. Пат повернулся ко мне спиной, задумчиво уставился вдаль и тихо произнес:
— Не спрашивай меня, Майк. Я сам не знаю, почему говорю тебе, ведь этим занимаются официальные власти. Все-таки мы с тобой полицейские. Иногда, прежде чем сделать что-то, я думаю, а что бы сделал ты на моем месте. Странно, не правда ли?
— Довольно странно.
— Однажды я говорил тебе, что ты в отличие от меня имеешь дар предчувствия. Потом, над тобой нет сотни начальников и параллельных служб, которые вмешиваются в твои дела. Ты безжалостный человек, а иногда это помогает.
— Так что?
— Видишь ли, хорошо обученный, опытный полицейский-практик, я работаю на официальной службе, что имеет большое значение, и я боюсь потерять все это.
— И ты не хочешь получать от меня советы, потому что все, к чему я притрагиваюсь, тут же начинает смердить. Я лично не боюсь пачкаться, но мне бы не хотелось марать тебя.
— Не волнуйся, меня ты не замараешь. Поэтому ты сейчас здесь. Думаешь, я поверил твоим сказкам об отпуске? Ни черта! Ты по уши влез в эту историю с зелеными карточками и не пытайся говорить, что ты ими не занимаешься. — Пат повернулся ко мне, выражение его лица было жестким. — Где ты взял их, Майк?
Я пропустил его вопрос мимо ушей.
— Пат, расскажи мне всю историю. Он допил стакан и налил себе еще.
— Ли Демер... как много ты знаешь о нем?
— Только то, что это восходящий лидер. Я не знаю его лично.
— А я знаю, Майк, и он мне нравится. Черт побери, Майк, если его выпихнут из штата, страна потеряет одного из величайших людей. Мы не можем позволить Демеру сойти со сцены.
— Я уже слышал эту историю, Пат, — сказал я. — Один репортер разъяснил мне все в деталях.
Пат взял в губы сигарету и прикурил от колеблющегося пламени зажигалки.
— Надеюсь, его рассказ произвел на тебя впечатление. Это слишком прекрасная страна, чтобы с ней плохо обращались. Демер как раз тот человек, который может навести должный порядок, если придет к власти. Политики никогда тебя не интересовали, Майк. Ты знаешь, все начинается с места, а потом распространяется на всю страну. Хорошо известно, какими продажными свиньями могут быть политики. Если бы ты побыл хоть минуту в моей шкуре, то узнал бы, как я себя чувствую. Мне предлагают то делать, то не делать определенные вещи взамен на кругленькую сумму. Может, ты думаешь, что люди должным образом относятся к полиции? Как бы не так. Они пытаются ее использовать, чтобы проталкивать свои грязные планы. Это случается гораздо чаще, чем ты можешь себе представить.
— И что же. Пат, ты сделал?
Я подался вперед, ожидая, что он ответит.
— Сказал им, чтобы убирались к черту. Они бессильны что-либо сделать с честным человеком, конечно, если он не допустит ошибки. А тогда уж они его подвесят.
— Но ты еще не сделал ошибки? Он выпустил струи дыма из ноздрей:
— Еще нет. Хотя они этого ждут. Я устал от напряжения. Ты и сам видишь. Но должно же остаться в ком-то немного приличия и благородства! Вот почему я боюсь за Демера.