Ударь или убей!

На тротуаре осталась красивая молодая девушка. Она истерически рыдала, а когда я подошел к ней, в испуге шарахнулась в сторону.
Она была очаровательной брюнеткой. Ее фигуру плотно облегало белое пальто, а на плечи падали влажные от дождя волосы. Одной рукой девушка пыталась оттолкнуть меня, а второй держала большую дамскую сумку. «Нет, пожалуйста, не надо», — лепетала она.
— Спокойно, девчонка, — сказал я и подтолкнул ее к подъезду ближайшего дома.
Я усадил ее на ступеньки и попытался взять за руку. Брюнетка прекратила рыдать, вырвала свою руку, а второй прижимала к себе сумку, явно защищая ее от меня.
В конце концов она немного успокоилась.
— Вали отсюда! Оставь меня в покое! — сказала она со злобой.
— Расслабься, я...
— Со мной все в порядке! — почти закричала брюнетка. — Проваливай! Оставь меня в покое!
Она стиснула зубы и, скривившись, попыталась встать. Но я, присев с ней рядом, придавил полу ее пальто, и, когда она приподнялась, пальто упало с ее плеч.
Девушка оказалась по пояс голой. Я в темноте разглядел, что все ее тело было в кровоподтеках и ссадинах. Кое-где кожа явно была проколота чем-то острым, и на ранках запеклась кровь.
Я встал, набросил на нее пальто. Когда до девушки дошло, что я все видел, она закрыла глаза и с тихим стоном упала в мои объятия. Я вновь усадил ее на ступеньку. Сумка выпала у нее из рук, и на ступеньки шлепнулась пачка новехоньких банкнотов. На банковской упаковке значилась сумма 1000.
Вдруг на крыльце загорелся свет, дверь открылась, и на пороге появился мужчина. Из-за плеча выглядывала дама, по-видимому его жена. Вид у нее был взволнованный.
— Что здесь происходит? — кутаясь в халат, спросил мужчина. — Что вы здесь делаете?
Впрочем, голос его звучал не слишком сурово.
— Эта девушка больна. — Я указал на брюнетку. — Будьте любезны, вызовите врача, да поскорее.
— Врача? А что с ней?
— Не важно, что с ней случилось. Просто вызовите врача. И выключите этот чертов свет.
Чета с явным облегчением вернулась в дом. Лампочка на крыльце погасла, а в доме загорелся свет. Я помог девочке встать, поднял злополучную сумку, сунул ей под мышку и пошел прочь.
Впрочем, далеко я не ушел. Впереди остановилась машина, и знакомый голос произнес:
— Это он! Это тот ублюдок, что набросился на меня и Ленни в ресторане.
Пытаться убежать смысла не было. Они моментально меня догонят. Я застыл на месте. Нэт Пели и второй парень приблизились с разных сторон и сразу увидели меня.
Нэт сунул руку в карман и вытащил пистолет.
— Самое время и самое место, — сказал он, взглянув на пистолет.
Но кто-то в машине пробурчал ледяным тоном:
— Без шума.
Они бросились на меня так внезапно, что я даже вскрикнуть не успел. Тот, второй, прыгнул слева, но я вовремя присел, и его кулак просвистел рядом с моей головой. Я подпрыгнул, прицелился и ударил его по глазам. Он от дикой боли задохнулся, завалился на правую сторону, где и встретился с моим кулаком, который чуть не раскроил его рожу.
Но тут Нэт вырубил меня одним ударом по затылку. Когда я рухнул на колени, начал бить меня рукояткой пистолета, потом стал пинать ногами. Когда он пнул меня в ребра, я взвыл. Я знал, что он ударит еще раз, на этот раз по голове. Я даже ждал этого удара в надежде, что он отвлечет меня от нестерпимой боли в боку.
Нэт ударил, но я неожиданно конвульсивно дернулся, и сокрушительный удар пришелся мне по плечу, хотя он этого не разобрал. Последнее, что я слышал, — это довольное ржание Нэта и рев отъезжающей машины.
* * *
Я очнулся от кошмарного сна, зажмурился от света, закашлялся, попытался увернуться от тампона с нашатырем — и вновь потерял сознание.
Когда я опять очнулся, то оказался на тех самых ступеньках, где сидел с той девчонкой. Мне в лицо с интересом заглядывали чьи-то глаза.
— Все в порядке. Я доктор Мак-Кивер, — успокаивающе сказал какой-то мужчина.
— Та девушка... — хрипло сказал я.
— С ней все в порядке. Она в доме. Неплохо было бы отнести туда и тебя.
— Не стоит.
— Что с вами произошло? Несчастный случай?
Я помотал головой, пытаясь прочистить мозги.
— Нет... вообще-то нет.
Я попытался пошевелить рукой и взвыл от боли. Хорошо, хоть переломов не было. У меня бывали раньше тяжелые переломы, но на этот раз обошлось. Я почувствовал, как повязка набухает от крови.
— Вы осмотрели девушку? — спросил я.
— Да.
— Вы поняли, что с ней произошло?
Доктор пожевал губами.
— Я знаю, что с ней произошло, — нехотя сказал он.
— Вам приходилось видеть такое и раньше, не так ли? Сначала он не хотел ничего говорить, но потом взглянул мне в глаза.
— Да, — резко ответил он.
— Тогда поступайте так, как поступали раньше. И никому не говорите о случившемся. Если проболтаетесь, то девчонке не будет в городе покоя. Ей нигде не будет покоя, куда бы она ни приехала, поэтому не стоит афишировать то, что с ней произошло.
— Кто-то же должен это прекратить, — сказал Мак-Кивер.
— Еще немного, док, разберемся, — пообещал я.
На его лбу прорезалась морщинка.
— Токсин против токсина, — криво улыбнулся он.
— Что?
— Яд против яда.
Я кивнул, с трудом откашлялся и сплюнул.
— Док, позаботьтесь сначала о девушке, а потом отвезите меня в отель.
Когда Мак-Кивер отошел, мне вновь стало плохо. Нужно было принять таблетки, а я оставил их в номере. Через несколько минут мне должно было стать еще хуже. Я превратился бы в обезумевшего маньяка, которому необходимо принять большую дозу из маленькой бутылочки.
Я не мог бы сказать, как долго отсутствовал доктор. Он вернулся, ведя мою брюнетку под руку. Из-за угла выехала машина. Мак-Кивер посадил в нее девушку и попросил водителя отвезти ее к нему в приемную и сдать на руки его жене.
Когда машина отъехала, доктор помог мне подняться, усадил в свой «форд» и завел двигатель. Когда мы подъехали к отелю, он открыл мне дверцу, помог выйти из машины и довел меня до дверей отеля.
За конторкой сидела Дари Деил. Белой нейлоновой формы на ней сейчас не было: она переоделась в черный свитер и юбку, и этот наряд выгодно подчеркивал каждый изгиб ее тела и оттенял золото волос.
На лице Дари на секунду появилось сочувствие, которое тут же сменилось злорадством. Она вышла из-за стола, слегка улыбнулась и спросила:
— Неприятности?
— А что ж еще! А теперь дай мне ключ, пожалуйста.
Дари ухмыльнулась, принесла ключ и вручила его мне.
— Вам больно, мистер Смит?
Мы с доктором насмешливо взглянули на нее.
— Говорят, когда наркоман хочет завязать, он затевает драки, добиваясь, чтобы его отделали до полусмерти, прежде чем он успеет принять дозу. Это правда?
— О чем это ты, Дари? — спросил Мак-Кивер.
— Спросите у него. — Она как-то уж очень сладко улыбнулась.
— Она ненормальная, док, пошли.
Мы подошли к лестнице, и я уже начал карабкаться по ступенькам, когда Дари окликнула меня:
— Мистер Смит...
Я остановился, уже догадываясь, что она сейчас скажет.
— Я нечаянно обронила пузырек с таблетками в унитаз, пока убирала вашу комнату. — Она сделала паузу, позволяя мне осознать произошедшее. — Пузырек упал туда вместе с несколькими рецептами, которые лежали рядом. Надеюсь, вы не слишком расстроитесь.
Дари увидела, что на лбу у меня выступили капли пота, и засмеялась. Пока я поднимался по лестнице, она продолжала смеяться.
Когда мы вошли в номер, я рухнул на кровать. Пиджак на мне задрался, и Мак-Кивер увидел окровавленную повязку. Он расстегнул на мне рубашку, увидел, что сквозь бинты сочится кровь, взглянул на мое белое как мел лицо и мигом выскочил из комнаты.
Я лежал в изнеможении. Помятые ребра мешали дышать, и воздух со свистом входил в легкие. Я чувствовал себя так, будто меня клеймили, как овцу, много раз прижимая раскаленное железо к телу.