Маг-целитель

Словом, я воспользовался гостеприимством отряда рыцарей. Ночью у костров они запели гимны, а потом перешли на менее религиозные песни, и тут я даже им подпел немного — «Amazing Grace»*  [13] мне всегда нравилась, хотя вообще григорианские песнопения у меня не очень хорошо получаются. Что касается моей религиозной принадлежности, то я был агностиком-протестантом, и тот Бог, в которого я не верил, был кальвинистским Богом, поэтому с латынью у меня всегда было неважно — латынь я изучал всего один год в университете, да и на слух она была какая-то не такая, как у рыцарей. Наверное, другой диалект.
Я выспался у костра, подпел утреннему хору, притащил ведро воды, чтобы залить костер, после чего поднял руку, прощаясь с рыцарями.
— Что ж, все было очень славно. Благодарю тебя сердечно за ваше гостеприимство, сэр монах, но мне пора!
— Вне сомнения, мы не отпустим тебя одного! — возмущенно воскликнул предводитель отряда. — Ты еще не покинул владения королевы Сюэтэ. Чародей ты или нет, но человек, странствующий в одиночку, привлекает к себе внимание, и ты можешь стать легкой добычей любых злых сил!
— Пока выкручивался, — усмехнулся я.
Рыцарь вздохнул.
— Это верно. Однако прошедшую ночь ты провел в компании вооруженных монахов. А сколько еще ночей ты провел в Аллюстрии?
Я сглотнул комок, подступивший к горлу, припомнив, какое обилие суеверий связано с ночной тьмой.
— Ни одной, — признался я. — Только день.
— То-то и оно, — проворчал рыцарь. — А чудеса ты в этот день творил?
— Ну, я бы так не сказал, но...
Он отмахнулся от моего лепета, рубанув рукой по воздуху.
— Что бы ты ни говорил, это не имеет значения. Главное — что ты делал. Не сомневайся: Сюэтэ знает о тебе. По крайней мере ее прислужники знают.
Вот в это я склонен был поверить независимо от того, имела ли к этому отношение магия, или нет. Начальник Яги рано или поздно обнаружит ее отсутствие. И чем больше пользы от нее было, тем быстрее он это сделает. Как минимум по моим следам могли пустить ищеек-бладхаундов*  [14], а я-то знал, что крови в этом мире придают первостепенное значение.
— Ничего со мной не случится, — возразил я. — Все будет хорошо.
— Ты хочешь сказать «неплохо», — поправил меня рыцарь. — Но такое в Аллюстрии невозможно. Либо ты достаточно свят для того, чтобы противостоять нападкам прихвостней Сатаны, либо ты поддаешься их искушениям и сам становишься прислужником Зла.
— Ни в коем случае! — воскликнул я. — Номер не пройдет, уважаемый! Совершенно не обязательно быть или святым, или демоном, можно просто оставаться самим собой — человечным человеком. Человек может выстоять в одиночку, и я намерен поступить именно так! Никому служить я не обязан!
— Возможно, это справедливо в той земле, откуда ты родом, но в Аллюстрии все иначе, — вздохнул рыцарь. Он хлопнул в ладоши и сделал знак рукой.
Рыцари и сквайры удивленно глядели на предводителя. Тот звал Жильбера. Парнишка отпустил поводья своего коня и подошел.
— Послушай, не так все страшно! — запротестовал я.
— Нет, страшно! — рявкнул рыцарь. — Тебя соблазнят или подкупят до того, как ты узришь свет новой зари!
У меня засосало под ложечкой, но я нашел в себе силы расправить плечи.
— Знаешь, я не суеверен, но и не дурак. Если я замечу, что мне грозит опасность, то спрячусь, а если спрятаться не удастся — стану драться, вот и все.
— Погибнуть в бою почетно, — согласился Жильбер. — Однако потерять жизнь понапрасну глупо.
Командир отряда кивнул.
— Уж если придется помереть, так с миром в душе. О нет, мы не отпустим тебя одного. Жильбер, поедешь с ним как защитник и опора.
Парень так глянул на рыцаря, словно тот ранил его.
— Но, мой предводитель! Как же я могу отказаться от славы, которую смогу обрести во время предстоящих нам испытаний!
— Я дал тебе приказ, — стальным голосом произнес командир.
Жильбер покраснел, медленно склонил голову, но спину держал прямо, непокорно.
— Не так уж это странно, как может показаться, — чуть более мягко проговорил командир. — Я видел сон. И во сне мне было дано понять, что этот человек — краеугольный камень. Вокруг него должны произойти великие события. Если он удержится на стезе добра, не сомневаюсь: он окажет большую помощь в низвержении злобной королевы и воцарении добра в Аллюстрии.
Жильбер перепугался не на шутку и бросил в мою сторону опасливый взгляд.
— Нечего на меня глазеть, — буркнул я. — Для меня это точно такая же новость.
— Во сне мне явился суровый мужчина в королевских одеждах с лицом, изборожденным шрамами, — продолжал главный рыцарь. — Поверх короны на нем была надета митра с изображением святых. И он поведал мне, что этот человек, Савл, станет тем рычагом, который перевернет позорный престол Аллюстрии. Вот так апостол Павел из орудия истребления первохристиан превратился в плуг, вспахавший языческую целину. — Рыцарь повернулся ко мне. — Наименовали тебя на редкость удачно.
Спорить с ним не хотелось, хотя метафоры произвели на меня неоднозначное впечатление.
— Но кто же был тот святой, что явился вам во сне?
Рыцарь покачал головой.
— Какой-то святой человек из тех времен, когда в Аллюстрии царствовала добродетель. Праведник, живший в скромности и благочестии и умерший в безвестности. Ведь не все святые прославлены и известны нам. Он же был из тех, о ком я никогда не слыхал. Однако лицо его не испускало сияния. Вероятно, он был не святой, а просто благочестивый человек.
Я сдвинул брови.
— А как вам знать — вдруг это переодетый демон?
Все, кто слышал мой вопрос, чуть не задохнулись от гнева. Командир с укором посмотрел на меня.
— Для того на мне и благодать Божья!
— О, прошу прощения, — смущенно пробормотал я. — Но даже пребывая в благодатном состоянии, можно поддаться искушению.
— Возможно, — неохотно проговорил рыцарь. — Однако у демона на митре не было бы медальонов с изображениями святых.
Я решил сдаться. Он был так уверен в своей правоте, что не мог допустить ни малейших сомнений.
— Но послушайте! Мне действительно не нужно никакого эскорта. У этого молодого человека полным-полно важных дел.
— Мои дела — это то, что мне прикажет мой предводитель, — дерзко выговорил юноша. — И если он говорит, что сопровождать тебя — это важнее нашей миссии, значит, он прав. Вот так. Вера — превосходная вещь, но скепсис не хуже.
А командир между тем кивнул:
— О да, сопровождать Савла нужно и опасности в этом не меньше, если не больше. Воистину, эта миссия позволит стяжать великую славу. Победите вы или потерпите поражение — признание вам обеспечено.
Глаза юноши загорелись.
— Живым или мертвым... — промямлил я.
— Как-как? — ревниво поинтересовался Жильбер.
— Да нет, ничего, — отговорился я. Приходилось самому себе признаться: мысль о вооруженном телохранителе мне нравилась, но я плохо переношу общение с людьми, которых недостаточно близко знаю. — Спасибо, конечно, за предложение, но я предпочитаю путешествовать в одиночестве. — Я взял парня за руку и пожал ее. — Славно было с тобой побороться. Доброй дороги. — Обернувшись к главному рыцарю, я сказал: — Благодарю вас за гостеприимство, сэр. Позвольте пожелать вам успеха в вашей миссии. — Я отвесил учтивый поклон. — Прощайте. — Я повернулся на каблуках и зашагал прочь.
Меня проводил голос рыцаря:
— Господь с тобою, чародей! — после чего он ворчливо прикрикнул на сквайра: — А ты чего ждешь, Жильбер? Бери же меч, хранитель, бери коня и ступай за ним!
Я ускорил шаг. Если парню придется укладывать пожитки, я сумею по крайней мере где-нибудь спрятаться. Впереди замаячила рощица каких-то вечнозеленых деревьев. Если удастся добраться до нее первым, я там так спрячусь, что ему ни за что меня не найти.
Я не дошел всего-то ярдов десять до первой елки, когда услышал за спиной конский топот.