Такламакан

После этого темп задавала Катринко. Пит был рад пустить ее вперед. Совершенно глупая была мысль – выполнять задание без прикрытия Подполковника. Но тоже глупой, хотя по-другому и по-новому, была бы мысль вернуться домой в Чаттанугу.
Людям профессии Пита не полагалось завязывать. Он однажды попытался это сделать, действительно попытался восемь лет назад после лопнувшего дела в Брюсселе. Он тогда получил нормальную работу на заводе педальных самолетов Лайла Швейка – спортивный магнат-миллионер был ему обязан услугой. И Швейк постарался отплатить по-честному.
Но быстро прошел слух, что Пит когда-то был чемпионом среди Спайдеров. Эти идиоты, с которыми он работал, начали отпускать многозначительные замечания. Некоторые просили его о так называемых «одолжениях» или пытались его охмурить. И оказалось, что нормальные люди – это самый большой геморрой.
Пит предпочитал общество людей с серьезными вывертами. Тех, которым действительно что-то небезразлично, настолько, что они готовы уйти в это с головой. Людей, которые от жизни хотят не только папочки, мамочки, денег и могилы.
У края гряды они остановились для рекогносцировки.
Пит закрепил выносной глаз на конце катушки и запустил в воздух. На вершине траектории, с высоты шестого этажа, глаз сделал панорамный снимок.
Соединив спексы, Пит и Катринко вместе изучили изображение. Катринко, ткнув пальцем, подсветила участок внизу:
– Вот это на что-то похоже.
– Ты про эту расщелину?
– Тебе надо почаще бывать под открытым небом, Пит. Мы, скалолазы, называем такое дорогой.
Пит и Катринко с профессиональной осторожностью подошли к дороге. Это была мощеная лента шлакоблоков, изъеденных временем и засыпанных движущимися песками. Ее построили из выгоревшего клинкера, остающегося после больших городских мусоросжигателей – вещества, которое азиаты используют для покрытия дорог, потому что все остальное из него уже использовано.
Шлаковая дорога видала когда-то серьезное движение.
Там и сям виднелись следы шин, глубокие колеи на обочинах, дыры, где когда-то стояли светофоры или камеры наблюдения.
Пит и Катринко пошли вдоль дороги на почтительном расстоянии, остерегаясь мониторов, растяжек, наземных мин и многих других возможных неприятностей. На отдых они остановились в высохшем русле реки, мост через которую был тщательно убран, и остались лишь аккуратные гнезда опор в русле и что-то вроде дуги в воздухе.
– Самое жуткое, – сказал Пит по кабелю, – это как тут дьявольски чисто. Это ж дорога? Значит, кто-то мог выбросить пивную банку, старый ботинок – хоть что-то.
Катринко кивнула:
– Я думаю, роботы постарались.
– Да, конечно.
Она развела руками в пухлых перчатках:
– Тут же работала Сфера, значит, роботов было полно. Думаю, они и построили эту дорогу. Они ее и использовали. Они тут носили тонны всякого, чего им приходилось носить. Потом, когда большой проект закончился, роботы унесли все, что стоило хоть каких-то денег. Все дорожные знаки, мосты – все вообще. Очень тщательно, не оставляя слабины. Как работают в Сфере. – Катринко положила подбородок в маске на согнутые колени, будто замечталась. – Если есть много места в пустыне и труд роботов так дешев, что измерить трудно, может получиться много жуткого и странного.
Катринко не теряла зря времени на технических инструктажах в разведке. Пит видал много таких, которые хотели стать Спайдерами, даже некоторых сам обучал. Но у Катринко было то, что отличает подлинного Спайдера: желание, физическая одаренность, беспощадная целеустремленность и даже сообразительность. Для нее самым трудным будет не попадать в тюрьмы и морги.
– Ты здорово восхищаешься Сферой, детка. Тебе действительно нравится их стиль работы.
– А я всегда любила все азиатское. У них еда куда лучше европейской.
Пит воспринял это уже на ходу. НАФТА, Сфера и Европа – три сверхдержавы, задирающие друг друга с неприятной регулярностью солнечных пятен, иногда заваривающих бури среди режимов-сателлитов на Юге. За свои пятьдесят с хвостиком лет Пит не раз видел, как Азиатская Кооперативная Сфера меняла свой публичный образ, подчиняясь непонятному политическому ритму.
Экзотическое место для отпуска по вторникам и четвергам. Пугающая чужеземная угроза по понедельникам и средам. Серьезный торговый партнер на все дни, в том числе выходные и праздничные.
В настоящий политический момент Азиатская Кооперативная Сфера глубоко ушла в режим Непостижимого Зла и в мрачных газетных шапках заняла место главного экономического врага НАФТА. Насколько мог понять Пит, это в основном значило, что большая банда отупевших североамериканских экономистов хотела изобразить из себя настоящих мачо. Главной их претензией было, что Сфера продает НАФТА слишком много аккуратных, дешевых и хорошо сделанных потребительских товаров. Уж из-за этого-то погибать было бы крайне глупо, но люди гибли массами и по причинам куда более странным.
На закате Пит и Катринко увидели гигантские предупреждающие знаки – огромные щиты из эпоксидки и клинкера, куда тверже гранита. Высотой в четыре этажа, тщательно закрепленные в камне пустыни и тщательно изрисованные зловещими угловатыми символами и текстовыми предупреждениями по крайней мере на пятидесяти языках. Английский шел третьим.
– Радиоактивные отходы, – заключил Пит, быстро пробежав текст через свой спекс с расстояния в два километра. – Это радиоактивная свалка, ну и ядерный испытательный полигон. Прежние красные китайцы испытывали водородную бомбу в Такламакане. – Он задумался. – Надо отдать им должное, выбрали правильное место.
– Ерунда! – возразила Катринко. – Гигантские каменные знаки, предупреждающие, что вход воспрещен? Это явно отвлекающий маневр.
– А то, что они использовали роботов и потом разрушили все дороги?
– Ничего не значит. Это как если тебе надо в наши дни спрятать что-то важное. Ты же не поместишь это за стены, потому что сейчас у каждого есть магнитометры, эхолокаторы и теплодетекторы. Так что самое лучшее ты будешь прятать среди мусора.