Укротители моря
– Пришел послушать, – тихо ответил он. – Замечательно хорошо поете, ребята, – прибавил он, но его слова упали в пустоту. – Продолжайте, – сказал он погромче.
Глава VI
– Ну что ж, желаю вам, джентльмены, счастливого пути. К сожалению, я вынужден присутствовать на военном суде – ошибиться было невозможно, в голосе Бэмптона звучало самодовольство.
Ожидали приближающийся конвой, который должны были встречать один или два сторожевых корабля. Но на этот раз прибывал сам заместитель губернатора Нью-Брунсвика вместе со своей семьей, поэтому для встречи столь важного лица решили направить линейный корабль. Лучше всего для этой цели подходил «Крепкий».
В последние дни погода стояла скверная, холодная и ветреная. Предполагалось, что в море они пробудут день от силы два, однако все считали, что лучше переждать в гавани, пока не прояснится. Кидду казалось, что лишь он один с нетерпением предвкушал выход в море.
Он давным-давно уяснил одну вещь: его сердцу нет милее картины бушующего моря, что он из тех моряков, которые с восторгом упиваются видом бурлящих волн, вихрем несущихся облаков, ведь тогда жизнь приобретала особую остроту Плавание обещало быть коротким, да и вряд ли предстоит столкнуться со свирепым штормом. От одной мысли, что ему предстоит новое свидание с морем, настроение Кидда улучшилось.
«Крепкий» и «Церера», тридцатидвухпушечный фрегат из ньюфаундлендской эскадры, вышли в море, преодолевая сильные порывы восточного ветра. Ветер усиливался, корабли рассекали набегавшие пенистые валы, порой их форштевни глубоко зарывались во встречную волну, затем наверх взлетал корпус, разрезая ее белопенный гребень. Стоя на корме, Кидд чувствовал на губах солоноватый вкус морской воды. Вид натянутых, как барабан, парусов, жалобный скрип снастей под порывами бушующего ветра наполняли его ощущением счастья, какого он давно не испытывал. Далеко позади них с минимумом парусов шла «Церера», то устремляясь вниз, то поднимаясь кверху сквозь высокие волны. В такую погоду можно было не опасаться нападения какого-нибудь отчаянного пирата. В период штормов почти все пиратские суда уходили далеко на юг.
После полудня конвой так и не появился на горизонте, он, конечно, опаздывал из-за плохой погоды. Хоугтон, стоящий на квартердеке в непромокаемой куртке, усыпанной брызгами, явно не собирался возвращаться в порт. К концу дня паруса немного подобрали и продолжали двигаться на восток. Пришло время менять курс, о чем штурман глухо сообщил капитану. В полночь они повернули по ветру на юг и под конец срединной вахты повернули назад, кружа по большому треугольнику.
Наступил холодный рассвет, но погода не улучшилась: дул такой же порывистый ветер, а волны захлестывали палубу. По-прежнему не было видно никаких судов, но к середине дня на плывшей в отдалении «Церере» взметнулись сигнальные флажки, наконец, конвой был замечен. Разбросанные штормом корабли конвоя изо всех сил старались сблизиться. Вообще казалось чудом, что, пройдя тысячи миль морского пути, они по-прежнему держались вместе. Не получив никаких сведений о конвое, Кидд не имел представления об его численности, однако, быстро подсчитав суда на глаз, он доложил о предполагаемом их количестве капитану, когда тот появился на мостике.
– Нам нужен «Лорд Вулмер», на его борту находится новый генерал-губернатор, бывший губернатор Индии, – сказал Хоугтон. – Как только заметите корабль и установите, что это он, сразу известите меня.
Преодолевая волнение и ветер, большие и малые суда стремились опять занять походный порядок, некоторые из них были сильно потрепаны штормом. Позади всех плыл изрядно побитый шлюп, обломанная фок-мачта придавала ему странный вид, шлюп шел им навстречу.
– Подойти поближе, – скомандовал Хоугтон, взяв из рук вахтенного рупор. Шлюп быстро шел с подветренной стороны, убирая верхние паруса. Вблизи плачевное состояние судна было еще заметнее, волны осыпали брызгами небольшую группу людей возле штурвала.
– Где «Лорд Вулмер»? – крикнул в рупор Хоугтон. На шлюпе одна из фигур, подойдя к борту и держась за тонкие и мокрые ванты, принялась кричать что-то в ответ в такой же рупор. Кидд слышал неясные писклявые звуки, но понять, о чем шла речь, было невозможно. Для того чтобы убавить ход, на шлюпе убрали часть парусов, однако грузная осадка и даже явный крен судна набок, более заметные вблизи, свидетельствовали о тяжелом и даже опасном положении корабля.
– «Вулмер»!.. у него поломалась грот-мачта… оставили его на пересечении пятьдесят пятой и двадцатой западной долготы и сорок третьей северной…
Из указанной долготы стало понятно: «Вулмер» значительно уклонился от своего курса. Где-то в бурлящих свинцово-серых водах Атлантики корабль боролся со штормом с поломанной грот-мачтой. Экипажу следовало бы выловить обломок грот-мачты, поднять его на борт с помощью ворота и укрепить снова какими-то подручными средствами, затем плыть далее на запад, чтобы в конце концов медленно, но верно добраться до гавани Галифакса.
Рассматривая с высокой палубы «Крепкого» шлюп, К идд представил, в каком трудном положение оказался капитан. Не имея никого рядом с собой, с кем можно было бы посоветоваться, капитан шлюпа вынужден был принять важное решение: либо остаться подле одного судна с ценным грузом и высокопоставленной персоной на борту, либо продолжать охранять вверенный ему конвой. Присутствие шлюпа возле берегов Галифакса говорило о том, что капитан разрешил эту дилемму: он счел, что сохранность всего торгового каравана для Англии все-таки важнее одного корабля, пусть и самого большого и даже с высокопоставленной персоной на борту. Шлюп, распустив убранные паруса, устремился следом за конвоем. Хоугтон повернулся лицом к штурману.
– Мистер Хэмбли, поставить все возможные при такой непогоде паруса. Полагаю, что нам нужно взять лево руля с тем, чтобы, описав круг, вернуться с противоположной стороны, исследовав квадрат возле сорока трех градусов северной широты и пятидесяти семи градусов западной долготы.
Теперь многое зависело от погоды. «Лорд Вулмер» следовал в западном направлении, стараясь, по-видимому, держаться указанной широты. Если бы «Крепкий» плыл вдоль заданной широты с противоположной стороны, два корабля должны были непременно встретиться. Вся сложность заключалась в том, что дул сильный, чертовски сильный восточный ветер, в подобном положении «Крепкому» надо было плыть, лавируя с одного галса на другой, пересечь дважды линию данной широты, чтобы даже при максимальном удалении от нее разыскиваемого корабля заметить его. Кроме того, на «Лорде Вулмере» могли быть трудности в точном определении данной широты, потому что на протяжении многих дней солнце не показывалось на небе.
Кидд спустился к себе, чтобы надеть сухое белье. Он только что отстоял последнюю вечернюю вахту и хотел как можно скорее привести себя в порядок, чтобы попозже в случае необходимости быть наготове. Когда он вышел в коридор, ведущий в кают-компанию, то заметил хмурого штурмана, входящего в свою крошечную каюту.
– Как вы считаете, восточный ветер долго удержится? – спросил Кидд, упираясь плечом о косяк двери для сохранения равновесия.
Покачивавшийся в коридоре фонарь бросал на стены пляшущие тени.
– Видите это? – спросил Хэмбли, постучав пальцем по барометру, продолговатая коробочка на шарнирной подвеске качнулась от прикосновения.
Иссеченное глубокими морщинами лицо штурмана при тусклом освещении выглядело еще более старым.
– Двадцать девять и три четверти. В этих водах и для этого времени года, если барометр упал больше чем на десять пунктов, держи ухо востро. А с сегодняшнего утра барометр упал почти на двадцать, – пригнувшись, он снова взглянул на столбик барометра. – Погоде в Северной Атлантике даже в эту пору нельзя доверять. Меня ничуть не удивит, когда ветер переменится на более южный, и шкала барометра будет падать и дальше, вот тогда нас ждет шторм.