Парк кошмаров

И тем не менее народ валом валил к «Кровавому туннелю». Очередь возле его касс была самой длинной в парке.
Натан покачал головой. Люди – как бараны. Куда один, туда и все.
«Что, если Клыкастый – вампир? – подумал Натан. – Может быть, потому он и трясется так над «Кровавым туннелем».
Нет, не сходится. Натан торопливо перебрал в уме все, что знал о вампирах. Выходило, что Клыкастого никак нельзя отнести к тайному братству Восставших из гроба.
Во-первых, Клыкастый спокойно разгуливал под яркими лучами солнца. Он не носил ни темных очков, ни кепки, ни рубашки с длинными рукавами – ничего, что указывало бы, будто солнечный свет ему вреден. Натан видел, как Клыкастый ест обычную человеческую пищу. Нередко он даже покупал у Уэйна стаканчик мороженого.
Натан не знал, чем питаются вампиры, но ему казалось, что они не должны притрагиваться к человеческой еде.
Короче говоря, ничто в Клыкастом, за исключением прозвища, не указывало на его вампирскую природу.
Сам того не сознавая, Натан подходил все ближе и ближе ко входу в «Кровавый туннель». Подняв глаза, он с ужасом увидел прямо перед собой волчью ухмылку Клыкастого.
– Хочешь бесплатно прокатиться? – поинтересовался Клыкастый.
– Нет, – поспешно ответил Натан и отступил на шаг.
– Уверен? – Клыкастый рассматривал мальчика, как занятную букашку. – Можешь даже привести с собой друга. Или подружку. Ту самую, с которой катался в прошлый раз. Она здесь частенько маячит.
– Она мне не подружка, – отрезал Натан. До чего же твердолобы эти взрослые! Одно у них на уме.
– Да, конечно, – согласился Клыкастый.
– Я все равно шел на другой аттракцион… на… э… гм… вон на тот, – наугад показал Натан.
– А, «Замок Франкенштейна»? – Клыкастый, казалось, пришел в восторг. – Желаю удачи.
– Спасибо. – Натан торопливо зашагал к «Замку Франкенштейна». Зайдя за забор, он увидел, что вокруг всего «Замка» тянется ров, наполненный мутной зеленоватой водой. Натан протянул билетеру свой служебный пропуск. Билетер, темноволосая женщина с въедливыми, как буравчики, глазами, внимательно вчиталась в него. На шее у нее висела золотая цепочка с кулоном, на котором было выгравировано ее имя: Мэри.
Натан перешел через узкий подвесной мостик и, остановившись возле самых дверей, обернулся.
Мэри смотрела ему вслед. Он помахал рукой.
Она не ответила.
Натан ненадолго замешкался в дверях, надеясь, что кто-нибудь еще купит билет и войдет вместе с ним. Но никого не было.
«Эх, если бы кто-нибудь шел впереди меня», – подумал мальчик. Внезапно на душе стало нехорошо. Натан толкнул дверь. С жалобным скрипом она медленно приоткрылась. Из яркого сияния дня Натан вступил в вечный сумрак старинного замка.
Стены казались сложенными из громадных тяжелых камней, потрескавшийся потолок был затянут паутиной.
«Эта паутина фальшивая, – сказал себе Натан. – Весь замок ненастоящий. Просто аттракцион в дурацком увеселительном парке. Я не боюсь».
Он неуверенно пошел вглубь.
Как только он прошел семь шагов, свет померк. Невидимый голос произнес:
– Добро пожаловать в мой замок. – Голос звучал хрипло, невнятно, словно его обладатель не научился как следует им пользоваться. – Присаживайтесь.
В этот миг под ногами Натана вспыхнула вереница крохотных огоньков, выхватывая из темноты короткий ряд старинных резных стульев.
Натан сел. Огоньки тотчас же мигнули и погасли, стулья пришли в движение. Натан понял, что они закреплены на чем-то вроде конвейерной ленты. Катание началось.
Стулья медленно, спотыкаясь, ползли вперед. За очередным поворотом где-то глубоко внизу замерцало призрачное бледное сияние. Потом огни стали ярче, вереница стульев замедлила ход и остановилась. Под ногами у Натана разверзлась лаборатория.
Он наклонился – рука коснулась толстого стекла. Мальчик прижался к стеклу лбом и вгляделся. Внизу торопливо сновали две юркие фигуры. Третья, накрытая простыней, была привязана к столу. По всей лаборатории мерцали тусклые язычки пламени. На газовых горелках кипели колбы, в которых булькали и пузырились какие-то зловещие снадобья. Время от времени из какой-нибудь колбы выплескивался фонтан кипящей жидкости и быстро чернеющей струйкой стекал по внешней стенке прямо в огонь. Пламя от этого вспыхивало самыми невероятными цветами и в фантастической пляске взметалось высоко к потолку, трепеща, словно тысячи длинных, тонких, острых змеиных языков.
Но два человека – один худой, высокий, в белом халате с красными пятнами, другой маленький, горбатый, шаркающий бочком, как краб, – не замечали того, что творится вокруг. Натан знал из книг, что это доктор Франкенштейн и его ассистент.
На глазах у Натана тощий доктор стянул простыню с фигуры, лежавшей на столе.
Натан знал, чего следует ожидать, но все-таки невольно ахнул от изумления. На столе тихо, безжизненно лежало чудовище Франкенштейна. Лицо его, гладкое и бледное, как воск, было испещрено тысячами мелких стежков.
Вереница стульев опять пришла в движение. Свет начал меркнуть. За миг до того, как лаборатория скрылась из виду, Натан успел заметить, как чудовище открыло глаза.
Стулья, спотыкаясь и пошатываясь, ехали все дальше и дальше. Замирая от ужаса, Натан смотрел, как чудовище учится ходить, затем говорить. Он увидел, как доктор Франкенштейн ввел чудовище в гостиную и представил гостям. Люди бросились врассыпную. Дама в длинном атласном платье упала в обморок.
Наконец вереница стульев остановилась, и в лаборатории снова вспыхнул свет. Натан ахнул от изумления.
Лаборатория была разгромлена. Среди осколков битого стекла шипела и пузырилась вязкая жижа. Над каменным полом плясали языки пламени, медленно, чуть ли не с осторожностью пожирая разлитые химикаты. Скомканная простыня на краю стола уже занималась огнем.
При виде багровых потеков на стенах и на полу Натан сглотнул подступивший к горлу комок. «Краска», – сказал он себе. Толстые ремни, привязывавшие монстра к столу, были разорваны в клочья, двери в лабораторию болтались на расшатанных петлях.
Стулья поехали дальше. Свет опять померк. Двери распахнулись, и к стеклу, отделявшему Натана от лаборатории, подбежал доктор Франкенштейн. В его лице, искаженном от ужаса, не осталось почти ничего человеческого. Рукав белого халата был оторван, на щеке багровела глубокая рана.
Профессор в отчаянии распластался по прозрачной стенке.
– Помогите! – взмолился он, царапая пальцами гладкое стекло. – Помоги-те-е…
Затем свет погас, и вереница стульев увлекла Натана во тьму.
Мальчик откинулся на спинку сиденья. Сердце бешено колотилось. Что же это было?
Тьму наполнили пронзительные крики и вопли. Звенело разбитое стекло, грохотали тяжелые шаги. Стул под Натаном покачнулся, пол вздыбился, словно снизу вверх прокладывала себе дорогу чудовищная сила.
Угрожающе раскачиваясь, стулья набирали ход. Во рту у Натана пересохло.
– Спецэффекты, – шептал он себе. Стулья опять остановились.
Сквозь крики и стоны пробился голос, уже знакомый хриплый, невнятный бас, тот же самый, что приветствовал гостя «Замка Франкенштейна». Теперь Натан знал, кому принадлежит этот голос. Чудовищу.
– Надеюсь, вам понравилось у меня в замке. Я бы хотел, чтобы вы остались в нем навсегда…
На полу возле стульев снова вспыхнула череда крохотных огоньков. В тусклом свете Натан разглядел перед собой дверь с табличкой «Выход». Он встал.
И вдруг прямо у него за спиной стеклянная стена разлетелась на тысячи мелких осколков.
Натан резко обернулся. Из темноты выскочил перепуганный доктор Франкенштейн.
– Беги! – вопил он. – Спасайся!
– Да, конечно, – ответил Натан.
Вдруг за спиной у доктора Франкенштейна он увидел чудовище. Лицо монстра было искажено злобой. Он раскрыл рот и испустил душераздирающий вопль.
Натан скакнул к двери.
Доктор Франкенштейн отпихнул его.
Натан упал. Профессор перепрыгнул через него и сломя голову ринулся к выходу. Тяжелая створка приоткрылась и тотчас же с грохотом захлопнулась.