Невеста колдуна

«Да, а Анны рядом уже не было. Бедняжечка!»
— …И я рассказал ему все. Он решил, что мне надо уехать — во-первых, чтобы сменить обстановку, а во-вторых, чтобы обезопасить себя, если вдруг менты что-нибудь раскопают и попытаются втянуть меня в это дело. Но они особо не старались. А с чего вы взяли, что это убийство? Отец узнавал — на теле следов насилия не обнаружено…
— А он сказал вам, что она была беременна? — спросил Себастьян.
Кирилл провел рукой по волосам и кивнул.
— Если бы я знал, — печально сказал он. — Если бы я знал… Я бы был осторожнее. Я бы все сделал по-другому.
И тут я не выдержала:
— А мне все-таки кажется, что это он убийца! И про беременность он наверняка знал. Просто подвернулся способ быстренько и без скандала покончить со всеми неудобствами. И никаких осложнений! Он по-прежнему свободный человек! Ни жены, ни ребенка. И папа не заругает — так, пожурит немножко: что же это ты, сынок, так неаккуратно половую жизнь ведешь, девушки из-за тебя в озере топятся! Это может повлиять на продажу нашего хлеба!
— Марина! — строго одернул меня Себастьян, но я только отмахнулась:
— Вообще, странное дело, что вы с такими доходами и с такой напряженной личной жизнью на такой скромненькой даче устроились! Ни видеокамер тебе, ни сигнализации, ни вышек смотровых, ни забора толкового! Кретины-охранники да собачка невероятной доброты! Не страшно? Я понимаю, конкуренты у вас, может быть, цивилизованные, по родственники-то погибших или те девушки, что еще живы, они-то в состоянии аффекта и за ружье схватиться могут! Я бы непременно это сделала! А что? Весело и приятно! Пара выстрелов — и одним подлецом на земле меньше станет!
Ошарашенный, Кирилл молча смотрел на меня. Себастьян вынул у него из рук бутылку с кока-колой и протянул мне:
— Успокойся, пожалуйста! Хватит кричать! На вот, выпей лучше.
— После него? Ну уж нет! — прорычала я и одним движением выкинула бутылку в окно.
— Сколько добра перевела! — вздохнул Даниель, и они с Себастьяном неожиданно захохотали. Я посмотрела на одного, потом на другого и, неожиданно для себя, тоже захихикала. Один Кирилл не смеялся — и правильно делал, потому что, если бы он попробовал сделать это, я бы оторвала ему голову и сказала, что так и было.
Когда смех стих, Себастьян сказал:
— Ну, с прошлым все понятно. Как я понял, в Кембридже вас все эти события не очень беспокоили. Потом вы вернулись. Что же потом?
Немного помедлив, Кирилл ответил:
— Отец вам рассказывал про случай на озере… Но он не знает, как все было на самом деле. Никто не знает, кроме меня… Слушай, не понимаю, что я тебе такого сделал, но смотреть на меня так совсем не обязательно!
Я презрительно хмыкнула и повела плечом: Юлина наука явно пошла мне впрок.
— Не мешай человеку рассказывать. — Себастьян погладил меня по руке и, обращаясь к Кириллу, сказал: — Продолжайте.
— Я заплыл довольно далеко от берега. И нырнул. На мне были очки для плавания, поэтому я нырял q открытыми глазами. И когда опустился довольно глубоко, вдруг увидел…
Он вдруг замолчал, качая головой. Потом вздохнул и, пожав плечами, произнес:
— Я до сих пор не могу в это поверить и никак: не могу это объяснить. Но я увидел Анну. Живую. Она смотрела на меня с упреком и протягивала мне руку… Знаете, это было как во сне или как в какой-то сказке про подводное царство. От ужаса я стал торопливо всплывать, потерял контроль над дыханием, наглотался воды, чуть не утонул. Спасибо, ребята вытащили… Я бы подумал, что мне все примерещилось — мало ли, давление воды, перепад температур, что человеку ни приглючится… Но когда очнулся, увидел, что в руке у меня зажат крестик. Я его сразу узнал — столько раз видел, да к тому же у него была характерная примета…
— Отсутствующий камешек, — кивнул Себастьян и полез в нагрудный карман рубашки.
Мгновение спустя мы все с интересом разглядывали лежащий на его ладони крестик.
— Я ничего не понял и очень испугался. Не знал, как все это объяснить. Да и вообще, вся эта история звучала настолько дико, что я не мог даже никому рассказать ее. Вот рассказал вам, как вы хотели, и не знаю, что вы теперь обо мне подумаете…
— Пусть вас это не волнует. Рассказывайте дальше, — сказал Себастьян.
— Я уговорил отца поскорее вернуться в город. Мне казалось, что в Москве мне ничего не грозит. А потом вы устроили так, что мне пришлось опять поехать на дачу. Сначала я просто струсил. Потом решил, что надо взять себя в руки и во всем разобраться, раз уж попал в такие обстоятельства. Я решил поговорить с Аниными родителями, хотя, конечно, это было глупо — что они могли знать? Как нарочно, мне никак не удавалось остаться одному — все время меня кто-то опекал или караулил, поэтому я в конце концов сбежал. Но из моей затеи ничего не получилось. Дома у Анны был только отец — пьяный, как свинья. Я так ничего и не выяснил.
— Но почему вы решили раскопать могилу? — спросил Себастьян.
Кирилл помрачнел еще сильнее и с трудом выдавил из себя:
— Потому что я снова видел ее сегодня.
— Вот как? — Себастьяна, кажется, это сообщение не очень удивило. А вот у меня по коже побежали мурашки, и я даже украдкой огляделась по сторонам: не видно ли кого-нибудь возле машины. — Как это произошло?
— С наступлением темноты я выбрался из своей комнаты через окно и, никем не замеченный, ушел через заднюю калитку…
Охрана, как уже не раз было замечено, просто потрясает своей профессиональной работой, усмехнулась я про себя, а Даниель спросил:
— Зачем?
— У меня была назначена встреча на берегу озера.
— С кем?
— С Вадимом Терентьевым.
От неожиданности я даже стукнулась больной коленкой о приборную панель и простонала:
— С чего это вдруг?
— А это ты у него сама спроси! — зло ответил Кирилл. — Я столкнулся с ним случайно, когда ездил с отцом в город. Вышел из машины у магазина, а он — навстречу. Поздоровался и сказал, что ему очень нужно обсудить со мной какую-то проблему. Мы договорились, что встретимся у озера, на обрыве. Но что ему от меня было надо, не знаю, потому что я его так и не дождался. Вместо этого я увидел ее, Аню… Ходил-ходил по берегу, а потом услышал — голос снизу зовет меня по имени. Заглянул за край обрыва, а она стоит у самой воды и рукой машет, чтобы я спустился…
— И что?
— А я не спустился! Я бросился бежать! Обратно, на дачу! Взял в сарае лопату, сел на мотоцикл — и сюда… Кстати, его надо домой отогнать, а то сопрут.
— Отгоним, не переживай, — ответил Даниель.
— А вам не приходило в голову, что это могла быть не Анна, а кто-нибудь другой? — спросил Себастьян.
Кирилл энергично замотал головой:
— Нет-нет, я не мог ошибиться. Ее фигура, ее голос… Правда, лицо было не очень хорошо видно, но я уверен — это была она.
— Все это очень и очень интересно, — задумчиво произнес Себастьян. — Кстати, о Вадиме… Какие у вас с ним отношения?
Кирилл недовольно фыркнул:
— Да никаких! Можно сказать, знаем друг друга только в лицо. Встречались раньше на каких-то местных шашлыках да пикниках, но никогда не общались. А сейчас… Он меня терпеть не может. А мне было бы на него совершенно наплевать, если бы он ко мне не лез…
— И в чем же причина таких отношений? — спросил Себастьян.
— Будто вы не знаете? Аня встречалась с ним до меня — долго, лет пять, может, и больше, не помню. Они здесь и познакомились, на озере. Я же об этом понятия не имел, узнал уже потом, когда его в армию забрали, — Аня мне рассказала. Соседей по дачному поселку у нас много, интересоваться личной жизнью каждого времени нет. А когда я из Кембриджа вернулся и сюда приехал, он ко мне полез и попытался морду набить. Я его на землю уронил, он затылком треснулся, и у него приступ начался. Ну, если ты инвалид, нечего в драку лезть. Вот и все отношения. Вообще он, по-моему, немного не в себе.
— У меня есть предложение, — вкрадчиво проговорила я. — Давайте мы с Даниелем поедем на мотоцикле, а вы двое — на «Победе».