Эффект бабочки

Конечно, ей это помогало избавляться от назойливых приставаний всяких козлов, но на самом деле она просто все еще оставалась женой Джейсона Треборна. Доктор Джейсона, Редфилд, много раз говорил ей, что ни один суд не станет возражать, если она захочет развестись с мужем, но она так и не смогла решиться на этот шаг. По крайней мере, не сейчас. Похоже, она до сих пор любила мужа и в глубине души надеялась, что в один прекрасный день он все же поправится.
«Тойота» Андреа затормозила у готического фасада клиники. Один лор-врач, работающий с ней, рассказал как-то, что раньше, в начале двадцатого века, это была ночлежка, пока ее не купил богатый врач из Мэна, который и переделал ее в приют для душевнобольных.
Выходя из машины, она поправила себя: клиника. А не психушка. И не дурдом. Но уж точно не приют. Место, где больные выздоравливают, точно так же, как и в Мерси Сентрал.
Только не все пациенты приходят в себя. Не Джейсон.
Она задвинула мысли о муже в самый дальний угол своего сознания. Что ей сейчас нужно меньше всего, так это думать о нем. Вздохнув, она толкнула тяжелые дубовые двери и вошла.
Доктор Харлон Редфилд предпринял очередную попытку разобрать завалы бумаг на своем рабочем месте, но в конце концов не выдержал и оставил все как есть после того, как споткнулся о стопку «Психологических дайджестов», лежавшую на полу, развалив ее в неопрятную кучу. Несмотря на все его попытки навести порядок, кабинет все равно выглядел так, словно в нем взорвали гранату. Услышав шаги в коридоре, он поднял глаза и увидел стоявшую в дверях доктора Пуласки, которая, приподняв удивленно брови, смотрела на него.
— Почему бы тебе заодно не побрызгать одеколоном? — усмехнулась она. — Можно еще набросать на пол подушек, зажечь свечи и открыть бутылочку вина.
Редфилд покачал головой.
— Извини, Кейт, ты что-то хотела? Пуласки улыбнулась.
— Господи, Харлон, да я тебя насквозь вижу! Перед моим приходом ты никогда не убираешь кабинет.
— Потому что ты старая злобная тетка, и мне бы не хотелось чтобы ты тут болталась без дела, — раздраженно сказал Редфилд. — Теперь вали отсюда. Ко мне сейчас пациентка придет.
Она посерьезнела.
— Ты ходишь по лезвию, Харлон, нарушая профессиональную этику. Все знают, что ты неравнодушен к этой Треборн.
— Она не моя пациентка, — разозлился Редфилд. — Ее муж — мой пациент.
— Ага. И ты согласился принять ее без предварительной записи только потому, что ты хороший парень, даже несмотря на то что она не посещала этого беднягу уже больше года? И вообще, ты для нее слишком стар.
— Заткнись, Кейт. Иди, пугай параноиков или еще кого-нибудь. Ты мне мешаешь.
Пуласки хотела было что-то сказать, но писк интеркома прервал ее.
— Доктор, к вам миссис Андреа Треборн. Он нажал на кнопку ответа.
— Спасибо, Карен. Пусть проходит.
И, посмотрев на Пуласки строгим взглядом, сказал:
— А ты вали отсюда!
Его коллега закатила глаза и вышла, бросив через плечо:
— Что бы на это сказал Гиппократ?! Адекватный ответ доктору Пуласки был прерван появлением Андреа. Редфилд тяжело сглотнул, встал и пожал ей руку.
— Как поживаете, миссис Треборн? Вы прекрасно выглядите…
— Зовите меня Андреа, пожалуйста.
— Да, конечно, Андреа, — он слегка ей улыбнулся, подумав, что комментарии Пуласки были близки к правде. — Вряд ли я могу сказать вам что-либо новое о Джейсоне. Его поведение…
— Речь не о моем муже, — перебила она. — Я хочу поговорить об Эване.
— О вашем сыне? — удивился доктор. — Сколько ему уже? Шесть?
— Семь. Я беспокоюсь о… — Андреа заколебалась. — Вот. Он это нарисовал, — она протянула доктору смятый рисунок. — Он говорит, что не помнит, как это сделал.
Доктор Редфилд надел очки и внимательно изучил рисунок.
— Неужели это нарисовал Эван? Так… э… подробно.
Андреа кивнула.
— И то же самое говорит его учительница. Я подумала, что, возможно, Эван унаследовал это от отца…
Редфилд услышал панические нотки в ее голосе и успокаивающе поднял руку.
— Подождите. Давайте не будем делать поспешных выводов. Если хотите, мы могли бы сделать несколько предварительных тестов, чтобы просто посмотреть, что к чему, — он заглянул в лежавший на столе блокнот. — Я вам вот что скажу. Привозите его ко мне сегодня вечером, и мы сделаем ему томографию.
Она выдавила из себя улыбку.
Спасибо, доктор. Вот уж не знаю, кто еще мог бы мне помочь.
Он тепло улыбнулся ей в ответ.
— Харлон. Зовите меня, пожалуйста, Харлон.
Прозвенел звонок, и Эван одним из первых радостно выбежал за ворота школы. Не важно, что завтра мама снова привезет его сюда. На сегодня уроки закончились.
Позади него пританцовывала Кейли, направлявшаяся к папиной машине.
— Увидимся завтра, Эван!
— О'кей, — помахал он ей в ответ, заскакивая в «тойоту» матери. Он пристегнулся быстрее, чем она успела ему что-либо сказать.
— Мы не поедем сразу домой, Эван. Сначала нам надо кое к кому заехать.
Эван пригнулся, когда машина рванула вперед.
— А как же Родительский вечер? Это все потому, что ты приходила в класс сегодня?
Андреа не сводила глаз с дороги.
— Вроде того. Но беспокоиться не о чем. Сам увидишь.
Мальчик какое-то время сидел молча. Затем с легкой дрожью в голосе он спросил:
— Это все из-за того рисунка, который не понравился миссис Босуэлл?
Мать не ответила сразу, но он настаивал:
— Из-за этого, да? Но я же сказал ей, что не рисовал этого!
Андреа фальшиво улыбнулась ему.
— Я знаю, малыш, но нам нужно поговорить об этом с доктором.
Весь оставшийся путь они проехали в неловкой тишине. Оба не знали, что сказать, чтобы продолжить разговор. Эван молчал до тех пор, пока они не подошли к дверям клиники.
— Мам, мне не нравится это место, — сказал он, оглядев мрачное здание. После захода солнца клиника выглядела зловеще. — У меня от него мурашки по коже. Обещаю, больше не буду рисовать плохие картинки.
— Все будет хорошо, — Андреа постаралась придать голосу как можно больше теплоты и легкости. — Доктор Редфилд просто даст тебе кое-какие тесты. Он тебе понравится.
Редфилд поприветствовал их в дверях кабинета и пожал мальчику руку. Он всегда старался завоевать доверие детей, обращаясь с ними как со взрослыми.
— Здравствуй, Эван. Рад с тобой познакомиться, — он улыбнулся Андреа. — Мальчик такой же красавец, как и его отец.
От удивления Эван даже открыл рот.
— Вы знаете моего отца?
Андреа быстро ответила, прежде чем доктор смог что-либо сказать:
— Вот потому я тебя и привела сюда. У доктора Редфилда большой опыт работы с потерявшими память людьми.
— А что, мой папа тоже потерял память? — Эван пытался переварить информацию и добавить ее к смутному образу Джейсона Треборна, существовавшему у него в сознании.
Редфилд все понял и повел мальчика к дверям кабинета.
— Э… знаешь что, Эван, если твоя мама не против, я дам тебе несколько тестов. Ничего такого страшного, — улыбнувшись, добавил он.
Эван посмотрел на него взглядом, очень напомнившим Редфилду взгляд Пуласки.
— Ну, — признал доктор, — может, самую малость.
Сердце Андреа бешено колотилось, когда она смотрела, как ее сына укладывают на платформу перед массивным томографом. Они стояли рядом с настраивавшим аппарат техником и смотрели на Эвана через маленькое окошко.
— Ты в порядке, Эван? Тебе нельзя будет двигать головой, пока мы будем делать фотографии вот этой большой камерой. Больно не будет, — сказал в микрофон Редфилд.
— Мне страшно, — слабый голос Эвана заставил сердце Андреа сжаться.
— Не бойся, — сказал Редфилд. — Просто делай то, что я буду говорить, и представляй себя летящим на Марс космонавтом. Сможешь?
— Хорошо.
— Готово, — сказал техник.
Редфилд щелкнул переключателем интеркома.
— Крутите.
Большой агрегат, зажужжав, ожил и повернулся вокруг своей оси. Сканер медленно начал вращаться вокруг головы Эвана.