Пир Валтасара

— Только никого из журналистов не пустят… Это определенно, — объявил Джон и в подтверждение громко икнул в лицо Стиву.
Стив заказал ему новую порцию виски, допил свое, расплатился и поднялся в холл Эмпайра. Цезаря еще не было видно.
Стив вышел наружу и обошел, не торопясь, прямоугольник Эмпайра. Он шагал, засунув руки в карманы легкого плаща, с наслаждением вдыхал сырой холодный воздух, пропитанный запахами бензина, дыма, сернистого газа, и думал о том, как, в сущности, хорошо очутиться в самом центре Нью-Йорка, вдали от тропической духоты, подземелий с кобрами, ночей больших ножей, после почти трехнедельного балансирования на краю пропасти. Конечно, и Нью-Йорк не самое безопасное место на Земле, но тут, по крайней мере, известна цена риска, тут все знакомо и привычно, и, если у тебя под мышкой надежный пистолет, ты можешь чувствовать себя в относительной безопасности, как обычный средний американец. На углу 34-й улицы и Пятой авеню Стив увидел полицейский патруль — двух здоровенных парней, белого и мулата, и обрадовался им, как хорошим знакомым.
— Честь, — сказал Стив, проходя мимо них и небрежно касаясь шляпы.
Они молча салютовали ему, с достоинством и тоже небрежно.
Цезарь выходил из лифта в тот самый момент, когда Стив снова завернул в холл. Они обменялись многозначительными взглядами, вышли в разные двери и сошлись на Пятой авеню, в двух кварталах от Эмпайра.
— Ну как? — поинтересовался Стив.
— В порядке. Но он трусит еще больше меня…
— Еще бы, — кивнул Стив. — Но, в основном, зря… Что еще?
— Завещание… оно… действительно существует, Стив. И похоже, если они не уберут меня до следующего четверга, я окажусь… у пульта управления всей этой чертовщины.
— Так ты что, только теперь поверил?
Цезарь вздохнул:
— Понимаешь, если совсем честно, только теперь.
— Ну и дурак, — беззлобно сказал Стив. — Я все-таки считал тебя немного умнее, мудрец.
— Но уж теперь наши пути сошлись до конца, — взволнованно шепнул Цезарь, беря Стива под руку. — До самой визы в рай.
— Думаешь, нам дадут ее?
— Если мы осуществим задуманное? Получим наверняка. Можешь не сомневаться.
— Ты, конечно, имеешь в виду рай буддийский? — уточнил Стив.
— У нас будет право выбора.
— О’кей. — Стив поднял руку, заметив свободное такси. — Но не будем торопиться.
— Тогда зачем такси? Пошли пешком.
— Я имел в виду рай, мудрец, а не "Рузвельт".
— В рай, конечно, не будем… Сначала надо выхлопотать визы в ад — Люцу и еще кое-кому.
— Словом, дел много, — резюмировал Стив, садясь в машину. — Не до рая теперь.
Шофер подмигнул понимающе:
— А может, отвезу, ребята? Тут есть один поблизости — на Сорок второй улице. Если вы из провинции, всю жизнь вспоминать будете.
— Спасибо, — сказал Стив. — Когда-нибудь в другой раз. А пока поезжай в "Рузвельт".
По прибытии в "Рузвельт" Цезарь объявил, что голоден.
— Крукс не накормил тебя? — удивился Стив.
— И в мыслях не имел.
Они прошли в лифт.
— О чем же все-таки вы говорили? — спросил Стив, нажимая кнопку. — Ты пробыл там больше часа.
— Он рассказывал сказки, как пытался разыскать меня.
— Может, и не совсем сказки, Цезарь.
— Ну ты, например, нашел меня, и эти подонки, подосланные Люцем, или Пэнки, или еще не знаю кем, тоже…
Стив вспомнил, каким путем он разыскал Цезаря, и усмехнулся:
— Крукс мог не располагать моими "возможностями". — Он подчеркнул последнее слово.
— Нет, я не верю ему, — решительно объявил Цезарь, — Крукс совсем не заинтересован в моем появлении. Между прочим, у него на столе лежала газета с сообщением, что меня прикончили в Сингапуре.
— Опять "не верю". — Стив безнадежно махнул рукой. — Однако в существование завещания ты поверил.
— Он подтвердил то, что я уже знал от тебя…
Лифт остановился.
— Наш этаж, — предупредил Стив. — Выходим или поехали наверх в ресторан?
— Лучше выйдем. Поужинаем у нас.
— О’кей.
Ужинали в комнате Цезаря. Когда официант удалился, Стив запер дверь в коридор, заложил цепочку и включил на полную мощность какую-то музыкальную программу. Потом вернулся к столу и открыл бутылку с шампанским.
— Пьем за доверие, — предложил Цезарь. — За наше взаимное доверие во всем. Согласен?
— И за успех начатого. Они сдвинули бокалы.
— О чем же еще был разговор? — Стив вернулся к интересовавшей его теме.
— Переходим на испанский?
— Как хочешь. Эта штука так гремит, что при ней никакая электроника не сработает. Музыка, называется…
— Крукс рассказал немного о процедуре в четверг. Будет совет директоров CFS, представители родственных банков, кто-то от Рокфеллера, из Швейцарии, еще несколько человек. Он называл фамилии, но я их не знаю. В основном, самые белые акулы.
— Самые белые? Что это значит?
— Ну самые-самые… Из большого бизнеса. Штаб "империи" и главные вассалы.
— А Люц?
— Ну что ты! Эти останутся в тени. Но тотчас все будут знать.
— А Пэнки?
— Должен быть, но Крукс говорит, что он сейчас болен.
— Вероятно, получил подробные известия из Сингапура.
— Не знаю. Еще Крукс предупредил, что могут быть все, кто предъявит права на наследство. Но пока никто не обращался.
— Кроме тебя.
— Меня он просил раньше времени не объявляться и прибыть в его офис точно в назначенное время — к четырнадцати ноль-ноль в четверг. Сказал, чтобы я позаботился о надежной охране — нанял трех—четырех частных детективов. Дал даже телефон одного такого бюро.
— А деньги дал?
— Дал. Пока две тысячи.
— Немного.
— До четверга должно хватить.
— А если нанимать детективов?
— Знаешь, Стив, я не хотел бы связываться с людьми, которых мы не знаем.
— Верно. Попробуем организовать это иначе.
— Как?
— Если захочешь, тебя будут охранять мои приятели — журналисты из "Калифорния таймс".
— Крукс сказал, что журналистов на церемонию открытия завещания не допустят. Так решил совет директоров. Потом Крукс проведет пресс-конференцию для журналистов.
— Чего-то боятся, — заметил Стив. — Тем более нужны надежные парни. Жаль, что Тео остался в Куала-Лумпуре. Ладно, посоветуюсь завтра со Стариком.
— Кто это?
— Главный редактор "Калифорния таймс".
— Но, Стив, Феликс сказал, журналистов…
— Вздор. Скажешь, что это твоя охрана. Никто не станет проверять их документы. Ты забываешь, мудрец, кем ты собираешься быть. Каждое твое желание станет законом.
— А пока Крукс предложил мне не появляться больше у него и звонить лишь в самом крайнем случае.
— Все это понятно. Пока ты только куколка и должен затаиться. Бабочка выпорхнет из кокона в четверг после полудня.
— Еще почти целая неделя, Стив.
— Ничего, у нас будет чем заняться.
— Знаешь, Стив, — Цезарь медленно цедил сквозь зубы шампанское, — у Феликса там тоже телохранители — целых трое. Здоровенные, как слоны, и свирепые, как бульдоги. Все в одинаковых серых костюмах, с бычьими шеями, квадратными подбородками, не отступают от него ни на шаг и не вынимают рук из карманов.
— А когда ты с ним разговаривал?
— Сидели в комнате секретаря, но дверь была приоткрыта.
— Он правильно делает, — усмехнулся Стив. — Тоже не хочет получать преждевременную визу в рай. Ну, еще по глотку шампанского и расходимся?
— Как же с твоими телефонами, Стив? — Цезарь отодвинул пустой бокал.
— Мэй позвоню сейчас отсюда, а Старику завтра утром. Время еще терпит.
Однако телефон Мэй снова не ответил.
На следующий день по уличному автомату возле одной из закусочных "Мак-Дональдс" Стиву удалось связаться со Стариком.
Кажется, Старик даже обрадовался.
— Стив? Ладненько… Ты откуда?
— Из Нью-Йорка. Звоню с Бродвея.
— Какие новости?
— Все в порядке. Привез его с собой.
— Его?.. М-м… — Наступила короткая пауза. — Но…
— Я читал… Пока дайте опровержение, а подробности — к вечеру телетайпом.