Судоплатов против Канариса
В группе Батажевича, а затем уже вне ее П.А. Судоплатов работал в местечке Славута, в городах Яслов, Шепетовка, в родном Мелитополе и затем в Харькове, где в то время находилось Главное политическое управление Украины. И уже в конце 20-х годов он оказался в столице в качестве работника отдела кадров.
«В Москве, — рассказывает Павел Анатольевич, — я первое время занимался работой по формированию кадров центрального аппарата ОГПУ, и поэтому мне приходилось встречаться практически со всеми руководителями управлений и отделов, и в том числе с начальником ИНО [23] Артуром Христофоровичем Артузовым».
На одной из таких встреч А.Х. Артузов поинтересовался у Судоплатова, знает ли он украинский язык. Получив положительный ответ, Артузов предложил Судоплатову перейти на работу к нему в качестве оперативного уполномоченного, объяснив это тем, что работой по украинским националистам в ИНО занимается лишь одна женщина по фамилии Кулич, которая уходит на пенсию, и Павел, хорошо знающий украинский язык, мог бы ее заменить.
«Я, конечно, отказался, — улыбается Павел Анатольевич, — ссылаясь на то, что никогда не работал в ИНО и не имею об этом ни малейшего представления, но Артур Христофорович настаивал, и я согласился».
В комнату, где я беседовал с Павлом Анатольевичем, вошел его сын Анатолий Павлович, преподаватель МГУ, и пригласил к накрытому для чая столу. Приступая к трапезе, я не удержался от колкости: много раз, мол, приходилось пить чай с различными известными людьми, но впервые стол сервирует профессор, доктор экономических наук. Судоплатов-младший только улыбнулся.
«Первым моим начальником, — продолжает свой рассказ Павел Анатольевич, — был Андрей Павлович Федоров. Да, да, тот самый Федоров, который вместе с Артузовым провел дело Савинкова — самую крупную в истории ОГПУ агентурно-оперативную разработку. Работать при нем было очень интересно».
Чем чаще встречался я с П.А. Судоплатовым, тем больше изумлялся… Человек-легенда. В истории нашей разведки за период с 1929 по 1953 год практически нет ни одного значительного эпизода оперативного характера, с которым так или иначе не связано имя Судоплатова. В 1937 году непродолжительное время он исполнял обязанности начальника ИНО, затем после нескольких закордонных командировок (1936—1938 гг.) в качестве нелегального сотрудника П.А. Судоплатов до начала войны был заместителем начальника ИНО.
5 июля 1941 года его назначают начальником отдела (а впоследствии управления), который занимался организацией партизанского движения и диверсионной работой в тылу врага. Борьба с оуновским подпольем на Украине до войны и после нее, борьба с троцкизмом в 1930—1938 годах, крупнейшие оперативно-тактические игры Второй мировой войны «Монастырь» и «Березине» и, наконец, организация работы по производству атомного оружия в Советском Союзе — все это напрямую связано с именем П.А. Судоплатова. Ему приходилось несколько раз встречаться с И.В. Сталиным для обсуждения вопросов оперативно-политического характера.
В 1953 году после смерти Сталина Судоплатов как «пособник Берии» был арестован и осужден на 15 лет. Закрытый суд над ним проходил под девизом «Ни слова о Хрущеве».
Все 15 лет заключения во Владимирской тюрьме П.А. Судоплатов вел борьбу за свое освобождение и реабилитацию.
Слишком трудно вместить жизнь легендарного человека в несколько строк. Невольно приходится выбирать лишь основное, главное. Размышляя об этом периоде истории внешней разведки в связи с именем П.А. Судоплатова, я отметил, что из всей богатой событиями его жизни четко выделяются три периода: первый — непосредственное участие в качестве нелегального сотрудника в борьбе с оуновским подпольем, а в дальнейшем руководство этой работой; второй — организация и руководство партизанским движением и диверсионной работой в тылу врага и третий — контроль и оказание помощи в производстве атомного оружия в нашей стране.
Вопрос борьбы советской власти с украинскими националистами сложен и многогранен. Прежде всего отметим неоднородность социальной среды. Если рядовые члены ОУН были искренними сторонниками национальной независимости Украины, то их главари — фашистскими ставленниками, получавшими от Гитлера моральную и материальную поддержку.
К середине 30-х годов организация украинских националистов (ОУН), по сути, выполняла роль спецслужбы украинского правительства в эмиграции, была укомплектована офицерами австрийской армии и немецкими офицерами. Финансировалась абвером. Ее лидер Евгений Коновалец неоднократно встречался с Гитлером. В нацистской высшей партийной школе в Берлине несколько мест было «забронировано» для членов ОУН. Штаб-квартира ОУН располагалась в Берлине под вывеской этнографического музея, а ее филиалы находились во многих европейских столицах, в США. на Дальнем Востоке.
Надо сказать, что украинские чекисты в 1921 году вышли на человека, который был оставлен Коновальнем для нелегальной работы на Украине. С его помощью в Москве решили расколоть ОУН изнутри.
Эта задача была возложена на «Андрея» — Судоплатова. После непродолжительной, но очень интенсивной подготовки его нелегально перебросили через финскую границу и внедрили в ОУН как племянника лидера организации на территории СССР. Постепенно он сумел войти в доверие и к Коновальцу.
Работа корабельного радиста давала Судоплатову возможность периодически бывать на Родине. Впервые он вернулся летом 1937 года.
— К тому времени, — говорит Павел Анатольевич, — игра с ОУН велась уже более двух лет. Встал вопрос, что же делать дальше. Обсуждался он и на комиссии ЦК ВКП(б), на которой заслушивали также и меня.
Вскоре после той комиссии Ежов впервые привел Судоплатова к Сталину.
— Я растерялся, долго не мог взять себя в руки, — вспоминает Судоплатов. — Начал что-то лепетать о том, какая честь для любого коммуниста, члена партии увидеть товарища Сталина. Ежов молчал, как воды в рот набрал.
— Мне нужны факты, предложения, — прервал Сталин. — Поезжайте в Киев, посоветуйтесь с украинскими товарищами, проработайте этот вопрос и через неделю доложите мне.
Вторая встреча со Сталиным произошла в самом конце того же года. В тот день в кабинете у вождя был председатель ЦИК Украины Петровский.
Судоплатов начал доклад с предложения об использовании своих каналов с ОУН для дальнейшего проникновения нашей разведки.
— Неправильно мыслите, — раздраженно перебил Сталин. — Пусть эти убийцы, которые начали грызню между собой, до конца перебьют друг друга.
К тому времени внутри ОУН разгорелась настояшая драка. В 1936 году осмелившийся выступить против Коновальца один из руководителей ОУН Костырев и его группа исчезли. Были стычки у Коновальца и со Степаном Бандерой, который против воли первого организовал убийство министра внутренних дел Польши генерала Бронислава Перацкого.
— Подумайте, как обезглавить ОУН. Эта акция не должна стать просто местью вешателю рабочих киевского «Арсенала», — сказал Сталин. — Подумайте над его слабостями. Он, кажется, любит конфеты?
А вскоре в Роттердаме в кафе «Атланта» «Андрею» вручили большую коробку конфет в красивой упаковке с украинским орнаментом.
— Когда я взял ее в руки, у меня все как будто оборвалось внутри, — рассказывает Павел Анатольевич. — Подарок для Коновальца был уже «заведен». А везти эту коробку предстояло через весь город. В трамвае я даже поближе сел к полицейскому — очень боялся, что какие-нибудь воришки вырвут из рук. С Евгением Коновальцем мы встретились, как обычно, в одном ресторане около полудня. При встречах мы подолгу спорили о методах «нашей борьбы» с большевиками. Коновалец словно был одержим идеей террора. Он считал, что, только утопив советскую территорию в крови, можно добиться независимости Украины.
Поговорили. Решили встретиться еще раз вечером. На прощание Судоплатов вручил лидеру ОУН большую коробку конфет.
— Взрыва я не слышал, — говорит Павел Анатольевич, — в тот момент я как раз зашел в магазин купить шляпу, чтобы хоть как-то сменить внешность. Но увидел, как в ту сторону, откуда я пришел, побежали люди.