Блотт в помощь

– Ты выпивала? – выдавил он.
– Да-да-да, – ответствовала миссис Фортби и сунула ему в рот пустышку. Сэр Джайлс уставился на нее во все глаза. Что еще за фокусы? Она же не пьет. Она убежденная трезвенница. Это ее убеждение сэр Джайлс одобрял: угощать не так накладно. И даже ее рассеянность… Эге, да если у нее у трезвой голова, как решето, что она способна учудить по пьяному делу? Сэр Джайлс задергался на кровати и вдруг понял, что ремни затянуты куда крепче, чем казалось поначалу. Сегодня Няня Хлыстик превзошла себя: он едва мог пошевелиться.
– Сбегаю на минутку в магазин, куплю рыбных палочек, – сказала миссис Фортби. – Я мигом: одна нога здесь, другая там.
Сэр Джайлс волком посмотрел на нянюшку, но та как ни в чем не бывало сняла наколку и набросила поверх костюма пальто. Какого черта? Зачем это ей на ночь глядя понадобились рыбные палочки? «На минутку». Знает он ее минутки. Возьмет и смоется на какой-нибудь долбаный концерт, а ты лежи тут связанный в ползунках и с пустышкой во рту чуть не до самого утра. Сэр Джайлс бешено впился зубами в пустышку, но гнусная баба привязала ее так, что не выплюнешь.
– А ты тут без меня будь умницей, не шали, – велела Няня Хлыстик. – Пока-пока.
Она вышла из комнаты и затворила за собой дверь. Сэр Джайлс обмяк. Теперь сколько ни психуй, не поможет. Остается лежать и упиваться собственным бессилием. Сейчас изводить себя ни к чему: по всему видать, времени впереди предостаточно. А что, если у этой дуры были билеты на все четыре оперы «Кольца Нибелунга»  [19]? Сэр Джайлс молил Бога – молил поневоле беззвучно, – чтобы его опасения не оправдались. Наконец ему пришло в голову примериться к роли Скверного Мальчишки, но едва он начал входить в образ, как в передней прозвенел звонок. Сэр Джайлс, и без того неподвижный, затаился, как мышь. А через мгновение и вовсе окаменел.
– Есть тут кто-нибудь? – донеслось из передней. Сэр Джайлс узнал этот голос – страшный, будто зов преисподней. Это был голос леди Мод.
– Ага, ключ в замке, – сказала она. – Давайте подождем в комнате.
Сэра Джайлса прошиб пот. Скверно, конечно, если жена застанет это безобразие, но если его увидит ее спутник, сэр Джайлс совсем пропал. Шаги раздавались уже в соседней комнате. Только бы не сунулись в спальню! И чего она сюда приперлась? Как она вообще узнала про миссис Фортби? Но тут дверь распахнулась, и в дверном проеме показалась леди Мод.
– Ах, вот ты где, – обрадовалась она. – Так я и думала, что мы тебя здесь найдем. Очень кстати.
Бледный, как простыня, на которой он лежал, сэр Джайлс с ненавистью глядел на жену изпод оборок чепчика и судорожно сучил ногами. Кстати! Кстати! Совсем рехнулась, скотина этакая. И в тот же миг его догадка подтвердилась.
– Блотт, – позвала леди Мод, – идите сюда. Сэр Джайлс не возражает.
В спальню вошел Блотт. В руках у него был фотоаппарат со вспышкой.
– А теперь давайте побеседуем, – сказала леди Мод.
– А как же фотографии? – спросил Блотт. – Может, сперва поснимаем?
– Думаете, ему больше хочется начать со съемки?
Блотт оживленно закивал, сэр Джайлс замотал головой.
Целых пять минут Блотт расхаживал по комнате и снимал сэра Джайлса то с одной, то с другой точки. Потом поменял пленку и сделал несколько снимков крупным планом.
– Хватит на сегодня, – наконец объявил он. – За глаза хватит.
– Действительно, – согласилась леди Мод и придвинула стул к кровати. – Ну а теперь, друг мой, давай обсудим, как нам жить дальше.
Она склонилась над кроватью и вынула изо рта мужа пустышку.
– Не прикасайся ко мне! – взвизгнул сэр Джайлс.
– Вот еще, – брезгливо поморщилась леди Мод. – Уж если в нашей супружеской жизни и есть светлые стороны, так это то, что я избавлена от необходимости к тебе прикасаться. Я искала тебя только за тем, чтобы обговорить условия.
– Условия? Что еще за условия? – возопил сэр Джайлс.
Леди Мод порылась в сумочке.
– Условия развода, – пояснила она и достала какую-то бумагу. – Поставь вот здесь свою подпись – и все.
Сэр Джайлс прищурился и пробурчал:
– Не вижу без очков.
Леди Мод водрузила ему на нос очки. Прочтя документ, сэр Джайлс взревел:
– И чтобы я это подписал?! Да за кого ты меня…
Леди Мод снова сунула ему в рот пустышку.
– Ты у меня, скотина, и не такое подпишешь! – гаркнула она. – Ты у меня и это подпишешь. – Она помахала перед ним еще одним документом. – И это. – Еще одна бумага. – И это.
Сэр Джайлс отчаянно извивался на кровати, силясь освободиться от пут. Ни за что на свете! Никакая сила в мире не заставит его подмахнуть добровольное признание в том, что он неоднократно обманывал жену, изменял ей, лишал супружеских прав и в течение шести лет подвергал ее моральным и физическим истязаниям.
Леди Мод прочла его мысли.
– А за это, – продолжала она, – я дам тебе слово, что не пошлю эти фотографии кому собиралась. Ни премьер-министру, ни парламентскому приставу, ни членам твоей партии из нашего округа, ни газетчикам. Подпиши бумагу, Джайлс, и добейся, чтобы через месяц о строительстве магистрали не было и речи. Слышишь? Через месяц. Вот мои условия. Что скажешь?
Она вынула пустышку.
– Какая же ты сука.
– Пусть так. Подпишешь бумагу?
– Не подпишу! – заорал сэр Джайлс, и кляп был тут же водворен на прежнее место.
– Не знаю, читал ли ты Шекспира, – сказала леди Мод, – но в «Эдуарде II»  [20]…
Сэр Джайлс не помнил не только Шекспира, но и Марло, однако про печальную участь Эдуарда II помнил очень хорошо.
– Блотт, – обратилась леди Мод к садовнику, – посмотрите, нет ли там на кухне…
Но сэр Джайлс уже кивал головой. Он был готов подписать все, что угодно.
Блотт помог ему освободить правую руку, леди Мод достала из сумочки ручку.
– Вот здесь. – Она указала в документе место для подписи.
Сэр Джайлс расписался.
– Теперь здесь. И здесь.
Сэр Джайлс подписал и здесь, и там. Блотт заверил его подписи в качестве свидетеля. Затем сэра Джайлса опять связали.
– Вот и славно, – сказала леди Мод. – Я немедленно начинаю бракоразводный процесс, а ты разберешься с магистралью. Не выполнишь условие – пеняй на себя. И чтобы духу твоего не было у меня в усадьбе. Вещи твои я пришлю. – Она вынула пустышку. – Вопросы есть?
– Ты твердо обещаешь отдать мне фотографии и негативы, если я остановлю строительство?
– Конечно. У Хэндименов есть свои недостатки, но вероломство не из их числа: мы хозяева своего слова.
Леди Мод опять заткнула рот мужу пустышкой и завязала на затылке концы ленты, которая удерживала ее в этом положении. Потом сняла с него очки, поправила чепчик и удалилась.
На лестнице садовник и хозяйка столкнулись с миссис Фортби.
– Вы его не очень мучали? – спросила она, дрожа, как осиновый лист.
– Помилуйте, что вы. Просто дала ему подписать бумагу о том, что он согласен на развод.
– Ой, только бы он не разозлился. А то он иногда такие сцены закатывает.
– Смелее, смелее, – подбодрила леди Мод. – Вы же все-таки Няня Хлыстик – извольте соответствовать. Никакой жалости.
– Так-то оно так, – согласилась миссис Фортби, – только мне эта роль в тягость. Не умею я быть жестокой.
– Ах да, пока не забыла. Вот вам небольшой гонорар за содействие. – Леди Мод вынула из сумочки чек, но миссис Фортби покачала головой.
– Может, я и дурочка, может, я и скверная женщина, но и у меня есть свои принципы. Да и на что мне чек? Все равно забуду получить по нему деньги.
И она, опустив голову, стала подниматься по лестнице.
Сев в такси, леди Мод заметила:
– Джайлс недостоин такой женщины. Она заслуживает лучшей участи.
По дороге на вокзал Паддингтон, откуда отправлялись поезда на Уорфорд, леди Мод заехала на почту и направила господам Шефферу, Блоджеру и Вейзи документы о продаже акций.