Мастерский удар

Поэтому основной специальностью она избрала бизнес, а дополнительными-математику и иностранные языки, поскольку еще раньше обнаружила, что они ей легко даются. В результате меньше чем через год она уже вполне прилично владела немецким, итальянским, французским и испанским.
К несчастью для Фрэнсис, ее сокурсники-математики были так же подавлены ее умом, как и одноклассники. Мало кто из них осмеливался заговорить с ней и уж тем более пригласить куда-нибудь.
Что же касается будущих бизнесменов – в группе, кроме Фрэнсис, были исключительно мужчины, – они оказались более агрессивными, но с ними было совсем скучно. Они назначали ей свидания, некоторые довольно неуклюже пытались соблазнить, не проявляли никакого интереса к личности самой Фрэнсис. Она легко ускользала от объятий и даже ухитрилась завести платоническую дружбу с теми, кого не слишком отпугивал ее интеллект.
Словом, в университете на Фрэнсис смотрели как на великолепный каприз природы, несравненной красоты и ума, но холодный, как мраморная статуя.
Эта обособленность постоянно усугублялась. С отцом Фрэнсис никогда не была особенно откровенной. Проезжая на каникулы, она уверяла его, что в колледже у нее много друзей и развлечений, в то время как сама она мечтала только об успешной карьере в бизнесе.
И тут ей представилась новая великолепная возможность заполнить пустоту в своей жизни.
Случилось так, что электротехническое училище Мура тоже находилось на территории университета, и именно отсюда началось победное шествие компьютеров по всему миру – с создания Джоном Мочли и Дж. Преспером Экертом теперь уже легендарной вычислительной машины ENIAC. Соседка Фрэнсис по комнате, еще один юный технический гений, Дэна Сэлинджер, занималась на курсах по информатике и убедила подругу присоединиться к ней. Скоро Фрэнсис обнаружила, что зачарована самим зрелищем тридцатитонной машины, полной немыслимых сочетаний цифр и обладающей безграничными способностями к вычислению.
Год от года интерес Фрэнсис к компьютерам рос вместе со знаниями. Девушка приобретала опыт в обращении с этими машинами, вместе с однокурсниками восхищалась коммерческим компьютером, сконструированным Мочли и Экертом в 1951 году, слушала лекции легендарного Джона фон Неймана в институте усовершенствования и читала все, что могла достать об аппаратном обеспечении компьютеров и программировании.
Ко времени окончания университета деятельный мозг Фрэнсис бурлил новыми идеями касательно предпринимательства, математики и информатики, переливаясь всеми цветами радуги. Она также по-прежнему мечтала о необыкновенном будущем в мире бизнеса. Фрэнсис была уверена, что именно в этой области ее ждет не только блестящая карьера, но и встреча с тем единственным человеком своих грез, которого она пока не сумела найти.
Все наставники Фрэнсис, как одни, прочили ей прекрасное будущее и не скупились на восхищенные отзывы. Вот какую характеристику, например, дал Фрэнсис профессор Джордж Фидлер.
«Фрэнсис Боллинджер – без сомнения, самая выдающаяся студентка, какую я имел честь обучать за все двадцать пять лет работы в университете. Ее ждет великолепная карьера в любой сфере избранной деятельности».
Профессор Фидлер знал, что говорил. Одна только его рекомендация могла обеспечить Фрэнсис неплохую должность в любой крупной корпорации страны. Но она, как мы знаем, не произвела впечатления на Алтию Дрейк из вожделенной «Магнус индастриз».
При виде мисс Дрейк, с холодной улыбкой закрывающей ее досье и объявившей, что двери «Магнус индастриз» для нее закрыты, что-то словно взорвалось в душе Фрэнсис. Сколько она помнила себя, всегда ее усилия вознаграждались. Но мир, отражавшийся в жестких глазах Алтии Дрейк, был совсем не похож на тот, который знала Фрэнсис.
Однако, потерпев эту первую в своей жизни серьезную неудачу, Фрэнсис как бы взамен открыла в себе новый талант – талант бороться за себя и за свое место в жизни. Она почувствовала, как в ее душе разгорается пламя.
Итак, Фрэнсис вовсе не собиралась смиряться с отказом, понимая, что дверь кабинета Алтии Дрейк, так равнодушно закрылась за ней, была на самом деле гораздо большим-дверью в мир, где удачи не приходят к тебе сами, что их нужно готовить, что препятствия не исчезают, пока их не одолеешь с помощью хитрости или предприимчивости.
Поняв это, Фрэнсис уже знала, что ей делать.
Она вошла в кабинет Реймонда Уилбура, одетая в деловое, но при этом тесно облегающее платье, вооруженная графиками и таблицами, с готовым решением проблемы, чувствуя себя так, словно она заново родилась. Нервный озноб удалось скрыть за жизнерадостной улыбкой. В ее арсенале было несколько видов оружия, и Фрэнсис была готова использовать любое.
Впервые за свою нелегкую жизнь ей пришлось призвать на помощь свою женскую природу. Фрэнсис с легким удивлением, как бы со стороны, наблюдала за самой собой-своим голосом, манерами, улыбкой, как бы неосознанно чувственными движениями. Ее красота сослужила ей хорошую службу. Фрэнсис осталась собой довольна.
Разумеется, ее внешности нашлась достойная оправа – блестящие знания. Уилбур не смог долго сопротивляться – он предложил Фрэнсис работу. И вот доказательство происшедших в ней перемен – она ничуть не удивилась. Прежняя Фрэнсис была бы несомненно потрясена столь грандиозным и неожиданным успехом. Но прежней Фрэнсис больше не существовало. Ее место уже заняла новая, готовая к любым поворотам судьбы.
Фрэнсис с достоинством пожала руку Реймонду Уилбуру и с улыбкой приняла его предложение. В этот момент она почувствовала, что прошлое ускользнуло в небытие, подобно тому, как трамплин уходит из-под ног ныряльщика, когда тот взвивается в воздух. Она сама должна создать себе будущее!
Вечером Фрэнсис позвонила отцу в Пенсильванию и сообщила новость. Судя по голосу Мака, у того словно гора с плеч свалилась.
– Я так счастлив за тебя, Фрэнни, – сказал он, назвав ее по-домашнему. – Я всегда знал, что ты заставишь этих ньюйоркцев считаться с собой, и горжусь своей девочкой.
– Спасибо, папочка! – взволновано ответила Фрэнсис.
Разумеется, она не рассказывала отцу ни об Алтии Дрейк, ни о той отчаянной игре, которую она сама вела, чтобы попасть в «Мангус индастриз».
– Не позволяй им проглотить тебя, – напутствовал ее Мак. – Береги себя и будь счастлива.
– Не волнуйся за меня, папочка. Я не пропаду, – заверила его Фрэнсис. – Все идет как надо.
 
Глава 4
Сначала, казалось, все действительно шло хорошо. Фрэнсис приступила к работе в должности помощника начальника отдела по специальным вопросам с легким сердцем, питая большие надежды на будущее. Рей Уилбур отвел ей отдельный кабинет и строго-настрого приказал не отвлекаться ни на что постороннее, а заниматься исключительно планом реорганизации финансов, с тем чтобы поскорее представить его совету директоров. Уилбур также запретил Фрэнсис посвящать сослуживцев в свою работу.
Эта атмосфера сложной интриги забавляла и подстегивала Фрэнсис. Ей нравилось сознавать, что она работает над чем-то столь важным и секретным. Однако у медали была и оборотная сторона: Фрэнсис вновь оказалась в изоляции. Она трудилась в одиночестве и подчинялась только одному человеку – Реймонду Уилбуру. У нее даже была своя секретарша, Маршия Боннер, дружелюбная простая девушка, относившаяся к Фрэнсис с почтительным восхищением, как к некому странному созданию, с которым неизвестно как обращаться.
Административное здание «Магнус индастриз» было отделано со скромной элегантностью – светлые коридоры, мягкое освещение, не резавшее глаза, прекрасно и со вкусом обставленным кабинеты. Повсюду царила тишина и благовоспитанность, и, проходя через вестибюль, случайный посетитель видел лишь приветливо улыбающиеся лица.
Но прошло совсем немного времени, и Фрэнсис поняла, что за внешним благолепием скрывалось безразличие всех ко всем: начальства к подчиненным, а рядовых сотрудников – друг к другу. Фрэнсис испытала это на себе.