Тигр на свалке

– Buenos dias, senorita  [6], – и изобразил поклон.
Однако хозяйка борделя проигнорировала П. Алекса, и это было понятно. Он уже не мог нагрянуть внезапно с полицейской проверкой, принося ей очередные неприятности. Всем было известно, что Мадам Ружье промышляет продажей героина сутенерам и проституткам, а заработанные деньги хранит между своими гигантскими сиськами. Оно было бы еще ничего, но ведь мадам категорически не желала приобретать лицензию, положенную по закону на торговлю наркотиками. А это уже нарушение административного кодекса. Да и акциз, соответственно, не платился, а это уже пахло если не тюрьмой, то большущими штрафами точно.
Собака посмотрела вверх, потом на хозяина, произнесла:
– Шлюха, – и сплюнула в сторону. Потом добавила: – Мать моя женщина! Ну и жарища. Когда хоть дожди-то пойдут? Наверное сейчас градусов сто двадцать  [7]. Алекс, ты не против, если я сбегаю за бутылочкой кока-колы? Пить ужасно хочется. Хоть бы бейсболку для меня какую прикупил. Так ведь можно и солнечный удар получить. Не жаль тебе, что ли, пса своего? А?
«Сто двадцать, это вряд ли, – подумал Роди. – Градусов восемьдесят пять, а то и девяносто точно есть. Быстро же климат меняется, еще двадцать лет назад такого никто и прогнозировать не пытался. Нынче же с каждым годом все жарче и жарче».
Потепление климата на Земле в последние годы прибавило в среднем около трех градусов по Цельсию к показателям температур начала столетия. Многие страны из-за таяния полярных льдов и наступления морской воды спасались только гигантскими дамбами.
– Думаешь, тебе кто-нибудь подаст хоть капельку коки? – спросил Алекс.
– Я попрыгаю, полаю, если надо, то изображу брэйк в партере. Все равно мне торчать тут, на улице, пока ты денег не выиграешь.
«Что точно, то точно, – подумал Роди. – Вход с собаками в зал запрещен».
Бультерьера, которого П. Алекс звал Лизи, он подобрал в плачевном состоянии на свалке. Кличка была втравлена серебром в ошейник собаки. Лишь кличка и ничего больше, ни адреса, ни клуба собаководов. Он совершенно не понимал, зачем кому-то понадобилось произвести на свет неплохо соображающую собаку, да еще и приспособить ей голосовые связки, подобные людским, а потом избавиться от нее. Тогда, после этой находки, через пару дней он достал несколько нужных органов и попытался восстановить пса. Электрогенных животных старались делать похожими на оригинал, хоть сами оригиналы и не были в моде. И вот, когда он заменил у бультерьера часть поврежденных органов, а после и выходил собаку словно ребенка, Роди уже не сомневался, что лучше и, самое главное, надежнее друга у него не будет, исключая, конечно, вечно ворчащей жены. Какая ни есть, а тоже друг. Сама же Лизи ничего из «прошлой» жизни, до появления нового хозяина, почему-то не помнила. Ни как она попала на свалку, ни кто был ее владельцем до этого. П. Алекс и сам выяснить этого не сумел, хотя немало покопался в ее мозгах, пытаясь восстановить память.
– Элизабет, прошу тебя, ни к кому не приставай. Я вечно попадаю с тобой в неприятные ситуации. Ну а если хочешь пить, то на, возьми вот это, – Алекс раскрыл саквояж и достал оттуда пластиковую бутыль с простой, но чистой водой, слегка разбавленной лимонным соком. – Только не выпивай все сразу, экономь, вдруг Боливар выиграет забег, тогда нам придется ждать еще и его участия в финале. А в финале, сама понимаешь, деньги побольше.
– Ладно, иди и без денег не возвращайся. Иначе мне придется выйти на панель. А я слышала, что говорящие собаки сейчас не в спросе.
Алекс улыбнулся, поставил бутылку сбоку от входа и, открыв дверь, шагнул внутрь. Холодящий воздушный поток, вырывавшийся из мощного кондиционера сплошной стеной, приятно обдал свежестью. Роди задержался на минутку под этой прохладной струей, охлаждаясь, и, пройдя несколько метров по коридору, повернул в первую справа комнату. В небольшом помещении не было ничего, кроме железных шкафов у стен, продолговатого стола и нескольких стульев. П. Алекс поставил на столешницу саквояж и раскрыл его. Из пухлой сумки вырвалось небольшое облачко морозящего газа, так как саквояж имел внутри миниатюрную фреонную установку. Он вынул из сумки деревянную пестро раскрашенную клетку и поставил ее на стол. В этом домике – миниатюрной копии китайской беседки с диагональными полосками решетки по бокам и покатой изогнутой внутрь крышей, сидела белая с рыжими пятнами крыса. Тут же стояла миниатюрная инвалидная коляска с двумя большими задними и парой маленьких передних колес. С виду этот крупный грызун выглядел как и миллиарды обычных декоративных крыс, живущих на Земле, однако только лишь внешне. На самом деле это животное являлось шедевром генной инженерии. Разумные крысы выращивались в единичных экземплярах, только на заказ, и в основном для тотализатора. Стоило подобное чудо науки достаточно дорого для того, чтобы просто содержать его как домашнего питомца.
– Боливар, – произнес немного хриплым голосом П. Алекс. – Ты моя надежда. Я уже договорился, участвуешь в седьмом забеге. Девять соперников. У меня есть сто кредиток, я поставлю их, конечно же, на тебя. Выигрыш слабоватый, всего пять сотен, но еще пять сотен дадут призовых за твою победу. Думаю, тысяча немного сдобрит Феликса. Ну и, естественно, если будешь первым, попадешь в основной финал. Выигрыш в финальном забеге может принести нам еще три тысячи, и заметь, не песо, а кредиток. Хотя ты и сам все отлично знаешь. Давай постарайся, иначе твоему хозяину будет трудновато смотреть в глаза старому еврею. Ну, а если проиграешь, то и это не будет концом света. Выиграем в следующий раз. А Феликсу найду что сказать, все-таки он мне пока еще друг. Ты понимаешь меня?
Крыса подняла голову, посмотрев на хозяина черными шариками глаз, пошевелила усами и дважды мотнула головой, подтверждая услышанное.
Вообще-то Роди очень молчаливый человек. Мудр и молчалив, словно Будда. Разговаривает он редко, обычно только слушает и кивает, если надо что-то засвидетельствовать, или разводит руками, если – опровергнуть. Впрочем, с теми, кого он считает близкими, болтает как все, и совсем заводится, выпив спиртного. Люди из «Района трущоб», где он проживал, с ним считались и даже, пожалуй, уважали. Еще будучи на службе, он не раз выручал многих в различных ситуациях. Животных П. Алекс обожает, постоянно что-то рассказывает им, спорит и ругается с ними, даже если это оказываются экземпляры со слабым интеллектом. Вначале новое хобби пожилого полицейского воспринимали в шутку, однако позже многие стали приходить к Роди за советом или же просили его отремонтировать своих домашних любимцев.
– Коляску я тебе смазал прилично. Ходовая часть выглядит надежно. Осталось предоставить ее специалисту из жюри для проверки, да и тебе еще надо пройти допинговый контроль. В общем, как обычно. – П. Алекс поднял руку и взглянул на часы. – Пора. И поактивней там, не сдавайся. Будет возможность, колоти соперников без жалости. Лапы у тебя что надо, натренированные. – Роди считал, что моральная поддержка еще никому не мешала.
П. Алекс пристегнул к саквояжу ремень и, повесив ремень на плечо, саквояж закинул за спину. Взяв в руку клетку, он, опираясь на трость, вышел из подсобной комнаты. Когда-то, очень давно, он лишился части ноги, которую обрезали по середине голени. Тогда на одном из очередных дежурств он столкнулся со сбежавшим из цирка кибер-тигром, который его серьезно покусал. Потеряв часть ноги, а медицина тогда не блистала в области клонированием органов, Роди всерьез занялся изучением животных, как настоящих, так и генных полукровок и даже полностью электронных зверушек. Сейчас, имея превосходный протез, он по привычке немного прихрамывал и постоянно держал при себе трость с загнутой крюком рукояткой, которую в случае надобности мог использовать как неплохое оружие или средство для защиты.
«В наше жестокое время надо рассчитывать только на себя, – любил повторять П. Алекс, и когда его ворчливая жена Мария предлагала ему выбросить, как она выражалась, „эту палку“, он добавлял: – Или на эту палку».