Проблеск надежды
– Что, на сей раз, натворил этот мерзавец?
– Ты ведь слышал, что у него есть сын? Джо кивнул.
Не вдаваясь в ненужные подробности, Рендл рассказал ему о решении Маргарет объявить Трэвиса своим преемником, как только закончится слушание дела об опекунстве.
Джо сложил руки на объемистом животе.
– Черт возьми, какая несправедливость! Каждому известно, что Франческа гораздо больше подходит для роли председателя правления.
– Маргарет, по-видимому, думает по-другому.
– У Маргарет всегда глаза застилает, когда речь идет о Трэвисе. – Рендл ничего не ответил, и Джо добавил: – Что конкретно тебе нужно узнать?
– Года два назад Трэвис задумал акционировать отель. У него даже инвестор был на примете – богатый арабский шейх. Нечего и говорить, что Чарльз и Маргарет наотрез отказались от затеи, и Трэвис никогда больше не поднимал этот вопрос. Он даже заставил Маргарет поверить, что похоронил эту идею навсегда.
– Но тебе кажется, что это не так?
– Я уверен в этом. Шейх частенько останавливается в отеле после смерти Чарльза. Трэвис утверждает, что он в восторге от обслуживания, но я этому не верю. Кстати, Франческа тоже.
– Вы говорили об этом с Маргарет?
– Это бесполезно. Без доказательств она и слушать нас не захочет. Она просто подумает, что мы ему завидуем.
– Значит, ты хочешь получить доказательство с помощью наблюдения за квартирой Трэвиса?
– И за его офисом. Можно бы также поставить на прослушивание его телефон на тот случай, если он будет разговаривать с шейхом по международной связи. Если мне удастся доказать Маргарет, что он за ее спиной затевает махинацию с акционированием отеля, тут ему придет конец. По крайней мере в том, что касается отеля.
Джо ответил не сразу, и Рендл, наклонившись к нему, сказал:
– Послушай, Джо, я знаю, что прослушивание телефонов – дело незаконное и чертовски рискованное. Так что если тебе неудобно это сделать, ты так и скажи. Я, естественно, не хочу, чтобы из-за этого тебя лишили лицензии.
Джо покачал головой.
– Обо мне не беспокойся. Все будет хорошо. – Он выпрямился в кресле и перелистал страницы настольного календаря. – Когда ты хочешь, чтобы я приступил?
– Чем скорее, тем лучше.
– У тебя есть ключи, чтобы я мог ими воспользоваться?
– Я знаю, где Франческа хранит запасную связку. Я ее для тебя раздобуду.
– Хорошо. Мне также нужно, чтобы Трэвиса не было в квартире по крайней мере часа два, чтобы я успел поставить аппаратуру. Ты сможешь это организовать?
Рендл кивнул.
– Каждое воскресенье вся семья ужинает на ранчо. Трэвис обычно приезжает в три часа и уезжает в семь.
– Прекрасно. Я постараюсь за это время оборудовать аппаратурой и его офис. Если на административном этаже кто-нибудь задержится, мне придется подождать, пока все уйдут, и сделать работу позднее. – Джо записал в своем календаре время, не указывая имени. – Теперь насчет моих отчетов. Я обычно доставляю их ежедневно с посыльным. В твоем случае к донесениям будут прилагаться кассеты с записями разговоров Трэвиса. Тебя это устроит?
– Устроит. Но предупреди своего посыльного, чтобы он приходил ко мне на квартиру не раньше девяти утра. Я не хочу, чтобы об этом узнала Франческа. До поры до времени.
– Понимаю. – Рендл и Джо встали. – Аппаратура будет установлена и готова к работе в воскресенье, ко времени возвращения Трэвиса с ранчо, так что ни о чем не беспокойся.
– Спасибо, Джо.
– Я рад, что наконец-то смогу что-то сделать для тебя, – ответил Джо, пожимая руку Рендла. На его лице появилась кривая усмешка. – А кроме того, я давно уже ждал случая поквитаться с этим сукиным сыном.
Глава 13
За годы работы рядом с отцом Трэвис усвоил среди прочего одно правило: если пришла в голову хорошая идея, не раздумывай долго – приступай к ее осуществлению. «Если слишком много размышлять, весь запал пропадет, – любил говорить Чарльз. – Великая вещь – запал».
Поэтому Трэвис не стал долго обдумывать пришедшую в голову мысль и в среду утром позвонил в редакцию «Глоб», где работал Холден Нэш.
– С удовольствием пообедаю с вами, – сказал обрадованный критик. – У меня даже есть на примете один ресторанчик, который я собирался посетить.
Парковка возле «Траттории», расположенной неподалеку от Саусалито, была заполнена лишь наполовину, когда Трэвис в тот же день около полудня приехал туда. Пребывая в прекрасном настроении и тихонько напевая себе под нос, он посмотрелся в зеркало заднего вида своего красного спортивного «феррари», чтобы проверить, в порядке ли прическа. Убедившись, что выглядит как нельзя лучше, он вышел из машины и быстро направился к ресторану.
Холден Нэш был грузным мужчиной, причем значительная часть избыточного веса сосредоточилась вокруг пояса. Его светло-карие глаза прятались в складках жира, а седая бородка на лунообразном лице делала его похожим на страдающего ожирением профессора.
Хотя за последние несколько лет традиционные предпочтения в еде у миллионов американцев в корне изменились, его привычек это совсем не коснулось, потому что еда была не только страстью Холдена Нэша, но и источником средств существования.
Он был одним из самых известных в Калифорнии ресторанных критиков, и его репутация тонкого знатока кулинарного искусства создала ему имя, которое было у всех на слуху. Редко кто из поваров и рестораторов не испытывал благоговейного ужаса перед человеком, которого многие называли «Великим».
Трэвис познакомился с ним четыре года назад после написанного им весьма неблагоприятного отзыва об открывшемся в отеле «Линдфорд» ресторане под названием «Дежа вю». Трэвис не стал оспаривать мнение «Великого» и, запрятав подальше уязвленную гордость, послал Нэшу ящик его любимых гаванских сигар, поблагодарив за то, что тот указал ему на недостатки ресторана.
Несколько месяцев спустя, когда в ресторане работал новый повар, Трэвис пригласил критика посетить их снова. На этот раз «Дежа вю» получил четыре звездочки и блестящий отзыв.
Трэвиса мало беспокоило, заслуживал ли ресторан такой оценки, или же в этом сыграли свою роль многочисленные знаки внимания Холдену и членам его семьи, включая длительное пребывание в уютном зимнем домике Трэвиса в Юте. Важен был результат.
Теперь, когда они сидели друг против друга за столом, Трэвис, с улыбкой посмотрев на целую гору фетучелли на тарелке критика, заметил:
– Вы, я вижу, проголодались.
– Умираю с голоду. – Холден Нэш намотал на вилку утопающую в соусе лапшу, поднес ко рту и даже закрыл глаза от наслаждения. – Изумительно, – сказал он с видом человека, находящегося на грани восторга. – В сливочном соусе чувствуется капелька чистого спирта, а сыр «Эйшаго» выдержан как раз столько, сколько надо. – Открыв глаза, он указал вилкой на свою тарелку. – Попробуйте, если хотите.
Трэвис, не способный отличить «Эйшаго» от заурядной головки сыра, едва не поморщился от брезгливости. Он презирал привычку пробовать пищу с чужой тарелки и сейчас не собирался отступать от своего принципа даже ради Холдена Нэша.
– Нет, благодарю. Боюсь перебить вкус лососины, которую заказал.
Он сделал глоток «Пино Грижио», подержал вино во рту. Да, Холден знал толк в винах.
– Я благодарен за то, что вы откликнулись на мое приглашение без предварительной договоренности. Я знаю, что вы очень занятой человек.
– Для вас я всегда найду время, Трэвис. Трэвис положил в рот кусочек лососины.
– Как идут дела у ресторанных критиков в наши дни? Трудновато вам приходится?
Холден пожал плечами:
– Еще бы не трудновато после двадцати пяти лет работы.
Для Трэвиса не было секретом, что Нэш устал. Проработав четверть века в «Глоб», он был готов взяться за любое другое дело, осваивать новые горизонты. К сожалению, на человека, который только что отпраздновал шестидесятилетие, предложения с неба не сыпались.
До настоящего момента.