День джихада

Наконец, пусти колонну по руслу реки. Оно вполне подходило для движения техники: дно каменистое, воды — по колено. Вот уж поистине, кто рожден ослом, того даже обрезание ушей не сделает конем.
Салим дал возможность бронемашине головного дозора спокойно проскочить узость.
Выждав, когда первая машина углубится в лес, грохоча и лязгая сталью, отфыркиваясь сизым вонючим дымом, вперед рванулись боевые машины пехоты.
Салим следил за их движением и радовался — дистанцию между зарядами он выбрал правильно. Наблюдать за местами закладок ему позволяли большие белые камни, выложенные на противоположном откосе.
Когда головная БМП поравнялась с первой отметкой, вторая уже приблизилась ко второй. Салим нажал кнопку импульсатора, посылавшего команду радиовзрывателям.
Грохот рвущегося тротила рухнул на горы тяжелым сокрушающим ударом. Первую боевую машину опрокинуло под откос через правую гусеницу. Следовавшая за ней была буквально поставлена на попа, потом свалилась влево и осталась торчать вверх кормой у скальной стенки.
Третья и четвертая БМП под прямой удар фугасов не попали. Заряды взорвались как раз посредине между машинами. Каменным дождем и осколками артиллерийских снарядов, заложенных в грунт сапером, посекло десант, находившийся на броне.
Пятая боевая машина была также сметена с дороги мощным ударом и сползла к реке.
Лейтенант Заки Ахметов, татарин из Пензы, забыв, что он офицер и на него смотрят солдаты, упал на колени и замолотил кулаками по камням. Ужас произошедшего смял его волю, подавил ее.
Заки видел опрокинутую, дымящуюся броню. Видел бездыханные тела ребят, с которыми всего несколько минут назад говорил, шутил, встречался глазами. Они были мертвы, он остался жив. Он, которому вменялось их охранять, своей задачи не выполнил. Да и как ее можно выполнить, если на кряже не оказалось боевиков, способных совершить черное дело. Не было там никого! Не было!
Хренова война! Хреновы командиры! Депутаты, министры, генералы, Премьеры и президенты — все вы хреновы, без исключения.
Заки вскинул автомат и всадил в небо длинную очередь.
Вокруг, опустив головы, стояли солдаты. Что думал каждый из них, знал только он сам. Война крестила их кровью, жестокостью, смертью, и души от этого не становились ни чище, ни лучше.
БРДМ — боевая разведочно-дозорная машина, на броне которой находился комвзвода лейтенант Головин, — надсадно завывая, медленно карабкалась на крутой подъем. Механик-водитель ефрейтор Федя Бекешин чувствовал, как задыхается двигатель от недостатка кислорода. Здесь, в горах, воздуха ему явно не хватало.
Солдаты, оседлавшие броню, угрюмо озираясь. Узкая дорога, выбитая на склоне горы, походила на сухое каменистое русло высохшего потока и тянулась через мрачный враждебный лес.
Здесь полными хозяевами были боевики-дудаевцы, и выстрелы могли прозвучать из-за каждого дерева, из-за каждого камня, затянутого лишайниками.
Кусты кизила нависали над самой колеей, и солдатам то и дело приходилось пригибаться, чтобы ветки не стегали по лицам.
Рядовой Владимир Крепаков, сжимая левой рукой автомат, правой все время что-то засовывал в рот.
— Крепак, кончай хрустеть! — сидевший рядом Лагутин пытался остановить товарища, который разжигал аппетит у других. — Все НЗ стравишь!
— Претензии к деду, — шепелявил Крепаков набитым ртом.
— К какому деду? — Лагутин не понял юмора.
— К моему. Он старый вояка и меня с малых лет учил солдатским премудростям.
— И много их ты знаешь? — Лагутин завистливо облизнул губы, но достать неприкосновенный запас харчишек из своего загашника не посмел: еще пригодятся, да и команды не было.
— Много. В первую очередь чту заповеди: «Всякая кривая короче прямой, на которой стоит начальник». "Не спеши выполнять приказание, ибо может последовать команда «Отставить!». «Ешь — потей, работай — мерзни, на ходу тихонько спи». «Лучше переесть, чем недоспать». Хватит с тебя?
Крепаков принялся грызть окаменевший сухарь.
— А как же про НЗ? — Лагутин был явно разочарован. — На этот счет что дед говорил?
— Про НЗ особенно много. Прежде всего: «Не оставляй на завтра то, что можешь съесть сегодня». Еще говорил, что НЗ, как неприкосновенный запас, — сплошная глупость. Солдату эти буквы надо читать проще: получил НЗ — Немедленно Закуси. Почему солдату не дают в НЗ ни патроны, ни гранаты, а только жратву? Чтобы интенданты могли списать побольше продуктов на свои нужды. Всего-то…
Машина уже миновала урочище Черный ключ, о котором ходило так много пугающих разговоров. Морпехи своими глазами увидели следы недавней трагедии — сгоревшую технику под откосом у реки. Головин вспомнил, как Ахметов предложил проходить опасное место в пешем порядке, и подумал, что, будь Заки комбатом, им бы пришлось тащиться сейчас по кручам, сбивая ноги. А они, как известно, не казенные. И потом, страхи всегда пусты — два раза в одну воронку снаряд не попадает…
И когда эта мысль пришла к Головину, там, откуда они только что отъехали, с оглушающей силой рвануло. Трудно было понять — один ли то взрыв или несколько, слившихся вместе.
Эхо накрыло горы тягучим грохотом и покатилось по ущелью, умирая в каждом его разветвлении.
Головин дернулся, хотел что-то скомандовать, но не успел.
Два гранатомета ударили разом, круша и разрывая металл брони. Полоснули по десанту пулемет и автоматы, добивая в упор тех, что в армейском боевом уставе назывались головным дозором. Группа Казбека в плен никого брать не собирались.
Сокрушающий удар сбил с брони и расшвырял солдат по сторонам. Дальше всех улетел Крепаков. Он проломился через чащу кустов кизила, нависавших над дорогой, и тяжело хрястнулся в яму с осыпавшимися каменистыми краями. В ушах звенело. Тело потеряло чувствительность.
Отойдя от шока и с трудом выглянув из ямы, Крепак затаился. В десяти шагах от него за кустами раздавались выстрелы.
Два чеченца ходили между телами лежащих на земле солдат. Возле некоторых задерживались, добивали подававших признаки жизни.
В стороне чеченский командир громким голосом подал какую-то команду. Крепаков командира не видел, но слышал его голос и подумал, что этот человек наверняка большого роста и очень суровый. По разговорам и шагам за кустами он догадался, что чеченцы собрались отходить в лес.
Пошарив в комуфляже, Крепаков обнаружил гранату и судорожно зажал ее в кулаке. Однако у него даже мысли не возникло, что ее можно бросить туда, где собрались боевики. Одно дело, когда подобные штучки проделывают в кино, и совсем другое, когда то же самое предстоит сделать тебе.
Боевики неторопливо уходили. Проходя мимо тела лейтенанта Головина, каждый из них считал необходимым ударить ногой по лицу. И при каждом таком ударе Крепаков болезненно вздрагивал, но не мог отвести взгляда от ужасного зрелища. Кошмар притягивал.
Крепаков видел, как последний из боевиков, невысокий худенький парнишка с автоматом, воровато оглядывались, обшаривал карманы убитых. Несколько раз он вынимал оттуда что-то и прятал за пазуху. Обчистив карманы Лагутина, он снял с мертвой руки часы и надел их на свою. Поглядел, слегка отставив руку, и быстро нырнул в кусты, спеша догнать своих…