Народ Моржа

Семен понял, что уже может нормально дышать, и сказал:
– Жаль, что Бизон вмешался. А то я б тебя зарубил.
– Что сделал? – повернулся старейшина. – Зарубил?!
– Ага. Развалил бы пальмой до пояса.
Медведь посмотрел на Семена с изумлением и на некоторое время задумался. Потом спросил:
– Какой же злой дух на сей раз в тебя вселился?
– Никто в меня не вселялся! Ты угробил мальчишку-хьюгга, который… Который… Он был нужен мне, нам, этому миру! Он нужен для нашего Служения, а ты…
– Ты действительно хотел ЗАРУБИТЬ меня?! – перебил Медведь.
В голосе старейшины чувствовался испуг, и Семен мысленно усмехнулся: «Как в той присказке: убить не убил, но напугал изрядно. Можно считать, что совершил „подвиг Геракла" – нагнал страху на самого Медведя. Такое, кажется, еще никому не удавалось, поскольку означенный кадр никого и ничего не боится».
– Хотел, – кивнул Семен, – и сейчас хочу. Сволочь ты – я столько трудов вложил в парня, рассчитывал на него…
– Вот ведь новая забота, – сокрушенно вздохнул старейшина. – Просто ума не приложу! Задал ты нам задачку… А может, у тебя кто-нибудь есть на примете, а?
– На какой примете?! Есть – кто?!
– Ну, чтоб вместо тебя.
– Да пошел ты… – выругался Семен по-русски. Кроме интонации, Медведь, конечно, ничего не понял и продолжил:
– Никто этого не объявлял, но ты же видишь, Семхон, что мы давно приняли новое Служение, а тебя признали главным жрецом. И вдруг ты решил отказаться – впустил в себя беса! Кто же будет вместо тебя?
– Никого я не впускал и ни от чего не отказывался! А вот ты… Убил бы гада! На куски бы порезал!
– Ну, так порежь. – Медведь кивнул куда-то вперед и в сторону. – Кто мешает?
Семен оглянулся – на пыльной земле валялась палка – его посох.
Единственный вид единоборства, которым Семен в молодости увлекался долго и всерьез, это была работа с боевым шестом. Правда, и тут он особых высот не достиг, поскольку постоянно менял секции и, соответственно, школы и стили. Да и, честно говоря, спортивного честолюбия не хватало, просто нравилось заниматься. И не с чем-нибудь, а именно с коротким шестом, длиной от земли до глаз или до подбородка – его иногда называют посохом. Малопригодное для цивилизованной жизни умение махать палкой в каменном веке оказалось очень и очень востребованным. Вот этот конкретный посох Семен сделал себе вскоре по прибытии сюда из ствола сухостойного дерева неизвестной породы. Древесина оказалась очень твердой и тяжелой – в воде палка тонула без размышлений. Немало (ох, немало!) было сломано костей и пробито черепов этой безобидной на вид деревяшкой.
Когда был найден железный метеорит, когда встал вопрос о новом оружии для лоуринов, Семен выбрал самое простое в изготовлении и эффективное в здешних условиях – тесак, или небольшой меч на длинном древке. В Китае подобное оружие называлось «дадао», в Европе – «глефа», на Руси – «совня», а у сибирских народов – «пальма». Первый, собственноручно выкованный клинок Семен надел на свой посох. Его можно было снимать, что хозяин и делал время от времени. Например, как в последний раз, чтобы наколоть лучину для растопки очага. «Ну да, конечно: лучину я наколол, а потом „красивым" жестом метнул клинок в стену. Он воткнулся в бревно над кроватью. Он и сейчас там торчит – я не вспомнил о нем, когда кинулся в поселок. Просто схватил посох… Теперь понятно, чего испугался Медведь: Семхон Длинная Лапа – один из самых „крутых" воинов и по совместительству жрец нового культа – вышел на бой, позабыв дома оружие!»
– Ну, забыл, – неохотно признал Семен. – Не вспомнил даже. Да если б не Бизон, я бы тебя и так уделал!
– Вряд ли, – качнул головой старейшина. – Слабый ты стал, Семхон, медленный. Злости в тебе нет настоящей. Когда в последний раз тренировался?
– Ну-у… Прошлым летом… Или позапрошлым. Некогда мне – детей учить надо.
– А я чем, по-твоему, занимаюсь?
– Да уж – ты учишь!
– Дыньку твоего мне тоже жалко, – сказал вдруг Медведь. – Хороший был парень, старательный. Не знаю уж, что на него нашло…
– На кого хочешь найдет, если сутками тренироваться!!! – не выдержал Семен. – А в качестве отдыха перед сном пару-тройку кругов бегом вокруг поселка с камнем в руках, да?! Знаю я твои методы! Что, не так, что ли, было?!
– Так, конечно, – согласился Медведь. – Только я его не заставлял. Второго Хью из него не сделать, так чего ж зря мучить парня?
– А кто, кто его заставлял?!
– Самому интересно, – пожал плечами старейшина. – По мне, так ему до нормального состояния года три тренироваться нужно было. А он спешил куда-то, говорил, что за год все освоить должен, за старшими мальчишками тянулся. Ну, допустим, дрался он хорошо – хьюгг все-таки. А вот бегать…
– Но ты хоть объяснил ему, что «долгий бег» человек его народа освоить не может? Вообще! Никогда! Как еж не может летать, а крот – прыгать!
– Ты меня за дурака-то не держи, Семхон! – попросил Медведь. – Я с этого и начал. Да у них, вишь, компания подобралась: наш лоурин, имазр, аддок и хьюгг. Еще и Пит бестолковый к ним пристроился. Дыньке, видать, обидно было – все бегут, а он, значит… Ну, и старался: народ уж спать ложится, а он камень в руки и на тропу. Думал, надоест ему быстро, образумится… Да, видно, не успел – утром на тропе и нашли…
Семен долго молчал. «Получается, что в смерти мальчишки виноват не тренер, а в основном я сам. А Медведь хорош – я-то всегда считал его кровожадным недоумком, а он…»
– Что ты киснешь, как баба после выкидыша?! – надоело молчать старейшине. – Знаешь, сколько моих парней погибло?! Я ведь из них мужчин делаю!
– А я – людей.
– Чтобы жить, люди должны уметь охотиться и воевать!
– С кем?
– Не переживай – найдется…
– Ты что же, опять чуешь кровь?
Теперь надолго задумался старейшина. Потом сказал:
– Ты знаешь, Семхон, а ведь, пожалуй, чую. Только не пойму, с какой стороны.
Было уже довольно поздно, но оставаться в поселке Семену не хотелось – лучше заночевать в степи.
– Ладно, – сказал он и поднялся. – Я был не прав. Только мертвых в их телах все равно не воскресить… Мне тут делать нечего – поеду обратно. Если Варю найду, конечно.
– Никуда ты не поедешь, – заверил старейшина.
– Это еще почему?!
– А я так решил.
– Не понял?!
– Нечего лоуринов позорить! Уж коли стал ты воином, то должен им оставаться, пока в другой мир не переселишься! А ты во что превратился?! Смотреть стыдно! Да такие удары и подросток на втором году обучения уже не пропускает!
– Знаешь что?.. – зашипел Семен. – Идешь ты лесом! Живу как хочу! Как считаю нужным! Интересно, кто и как сможет меня куда-то не пустить?!
– Да ты и сам не уйдешь, – ухмыльнулся Медведь. – Иначе все узнают… Нет, не то, что ты собирался убить старейшину, – это пустяки. А то, что при этом забыл дома клинок! Не позорь племя, Семхон! В конце концов, какой-нибудь мальчишка набьет тебе морду при людях, и на этом кончится и великий жрец, и наше Служение. Ты этого хочешь?
– Мне надо начинать занятия в школе.
– Подождут твои занятия! Отправишь своим помощникам рисунок говорящих знаков, как нам откто-нибудь там разберет и твоей Ветке прочитает.
– И долго я тут должен колготиться?
– А пока меня завалить не сможешь. Может, у тебя уже завтра получится.
– Получится, как же, – пробормотал Семен. – Я четыре года детишек цифры и буквы писать учил, а ты, небось, по полдня тренируешься.
– Меньше, – улыбнулся старейшина. – У меня тоже работа.
В форт Семен вернулся только через месяц. И не потому, что боялся стать предметом насмешек, – он вынужден был признать, что старейшина прав. В сложившейся ситуации слишком многое «завязано» лично на нем – он не может позволить себе быть физически слабым. Это значит, что ежедневный бег и работа с пальмой для него обязательны.
В школе, конечно, обнаружился полный бардак, который Семен устранял дня три. Когда же устранил, то с некоторым удивлением сообразил, что по большому счету жаловаться ему грех: занятия начались и шли без него! Разумеется, дети лишь играли в школу, но ведь собирались в классы и слушали своих сопливых учителей они по-настоящему! Правда, «уроки» оказались значительно короче «перемен»…