Суматоха

Запустив руку в пышные заросли, Рейн погладила вощеные листья.
– Держу пари, ваша мать любит это место. Оно немного похоже на нее.
– Странное, но эффектное?
– Не совсем те слова, которые бы употребила я, хотя, верно, что-то вроде того. – засмеялась Рейн, глядя на воду. – Ну и?
– Сначала леди.
Она стянула футболку и сразу лишила Мейсона иллюзий, оказавшись не в бикини, а в бирюзовом купальнике.
Впрочем, он был тонким, облегающим, подчеркивал и открывал все что нужно. Пока девушка шла к глубокой части бассейна и вставала на бортик, Мейсон не спускал с нее глаз.
Она нырнула чисто, не поднимая брызг, и выплыла почти на середине.
– Вы собираетесь только наблюдать?
– Наоборот, сейчас начнем соревнование.
– Я могла бы догадаться, что вы хотите устроить гонки, – возмущенно сказала Рейн.
– Успокойтесь, мы не будем…
– Нет-нет. Давайте удовлетворим ваше желание потягаться со мной, а потом уже поплаваем в свое удовольствие. Вы не возражаете, если я сначала немного разогреюсь?
– Конечно, нет.
Мейсон разделся, нырнул туда, где, по его расчетам, должна была находиться Рейн, но та уже исчезла, и он увидел лишь бирюзовую вспышку под водой далеко от этого места. Мейсон поплыл вдогонку, и они сделали пару кругов бок о бок. Рейн была сильная пловчиха, но он чувствовал себя уверенно.
– Я готов. А ты?
Улыбнувшись, Рейн поплыла к краю бассейна.
– Прыгаем или с воды?
– Прыгаем. Две дистанции.
– Согласна. Но тогда уж по всем правилам. Четыре дистанции, как настоящие пловцы.
– Ладно. Четыре.
Оба приняли стартовую позицию рядом.
– На счет три. Раз… два… – Боже, какие у нее красивые ноги! И плечи. У Мейсона вдруг появилось ощущение, что он совершил ошибку. – Три.
Влетев, словно ракета, над водой, Рейн ушла в синюю глубину за добрых пять футов позади него и быстро вынырнула. Мейсон плыл так, будто за ним гналась барракуда, но когда он финишировал, девушка, оказывается, уже сидела на бортике и с самодовольной улыбкой отжимала волосы.
– Ты меня обошла, – вздохнул он.
– Да, сэр. На поворотах.
Мейсон шлепнулся рядом с ней, тяжело дыша.
– Простите, мисс Хобарт, но, полагаю, вы забыли упомянуть об участии в соревнованиях пловцов.
– А как бы я могла позволить себе Маккенну? – усмехнулась Рейн.
– За счет таких гонок?
– В какой-то степени. Честно говоря, я еще выплачиваю ссуду.
– Нет ли у тебя в рукаве других сюрпризов? Рейн со смехом вытянула голые руки.
– Не больше, чем запонок на них. Я уязвила ваше мужское самолюбие?
– Нет. Миранда приучила меня к этому, когда мы были совсем юными. Она пожалеет, что пропустила такое зрелище.
– Можно повторить в ее присутствии, – весело предложила Рейн.
– Не стоит.
Мейсон придвинулся ближе, чтобы получше рассмотреть ее красивые ноги, опущенные в воду, и насладиться чудесным изгибом груди под купальником. Кажется, он мог бы сидеть так всю оставшуюся жизнь, но Рейн неожиданно скользнула вниз.
– Давайте еще поплаваем. Тут совершенно замечательное место с открытыми потоками энергии. Я чувствую себя фантастически.
Открытые потоки энергии? Мейсон хотел было высмеять эту чушь, но его партнерша действительно казалась русалкой, находящейся в родной стихии, и он решил промолчать. Он тоже нырнул, оба сделали еще дюжину кругов, после чего отправились переодеваться.
Обед был повторением вчерашнего, с допросом Миранды, который смутил гостью, и Мейсон поборол соблазн выкинуть сестру из-за стола. Он пребывал в радостном волнении, свойственном мальчикам.
Дозволенная близость в машине, необходимость соблюдать приличия из-за Пола совсем не помогали, и когда они подъехали к дому Рейн, благородные намерения Мейсона уже висели на ниточке. Пока девушка отпирала дверь, он подошел так близко, чтобы, повернувшись, она сразу оказалась бы в его объятиях.
– Я не видела миссис Перлмуттер, – нервно произнесла Рейн. – Должно быть, она заснула перед новостями.
– Хорошо для новостей.
Она пришла в его объятия так, словно это было ее обычное место, на полуоткрытых губах играла нежная улыбка. Мейсон вдруг почувствовал, что реальность отступила, все стало не важным, казалось, он целый вечер не дышал, ожидая этого момента, и ее поцелуй наконец заполнил ему легкие чистым кислородом. Подняв голову, чтобы расслышать ее стон, он увидел за открытой дверью часть кровати и сразу представил Рейн на смятых простынях. Эта картина вызвала у него дрожь, которая сбежала по позвоночнику вниз и добралась до паха.
Мейсон с трудом заставил себя отстранить девушку и произнести:
– Я испытал большое удовольствие от сегодняшнего плавания. Не хочешь повторить это завтра?
– Нет. – Рейн огляделась, словно не понимала, где находится, потом быстро выпрямилась. – Нельзя ли пропустить один вечер?
Мейсон подавил недовольство.
– Я предпочел бы не делать этого. Мать с сестрой что-то притихли, а нам осталось меньше двух недель.
– Знаю, но мне правда нужно время, чтобы заняться своими делами. Вы можете выходить каждый вечер на прогулки, ваше хозяйство ведут слуги.
– Слуги? – удивленно повторил он. – Мы называем их штатом.
– Не важно, как вы их называете, у меня-то их нет, – заявила Рейн. – Я одна и с воскресенья не имела хотя бы десяти свободных минут. Сейчас уже полночь, а в семь я должна быть на работе. Моя кушетка завалена одеждой, которую нужно убрать, холодильник опустел, бедный кот думает, что я его бросила. – Она говорила быстрее и быстрее, слова звучали все более взволнованно. – О пыли вообще умолчим. Или у меня будет свободный вечер или вы увидите, как я засну в тарелке с супом.
– Ладно, ладно. – Мейсон поднял руки, сдаваясь. – Ты умеешь вызвать у мужчины чувство вины даже за то, что он родился. Прости. Я зациклился на своем деле и не принял во внимание твои обстоятельства. Можешь получить свободный вечер. Но у меня есть идея получше. Я приеду сюда, заставлю мать с Мирандой заподозрить худшее и помогу тебе по дому. Рейн с сомнением уставилась на него, потом засмеялась:
– Да какая от вас помощь, вы просто богатый ребенок!
– Обижаешь, Рейн. Мои апартаменты всегда были опрятными. – Правда, Мейсон не упомянул о служанке, которая приходила трижды в неделю. – Я мог бы угостить тебя обедом, пока ты действуешь шваброй. Я знаю, как поджарить на гриле средних размеров отбивную.
– У меня нет гриля. И отбивных тоже.
– А плита?
– Конечно, есть.
– Тогда договорились. Я отвезу тебя в магазин, ведь ты должна купить хлеба, сама говорила. – Взгляд, полный сомнения. – Я даже буду носить сумки, – предложил он.
– О, разве я могу возражать против собственного мальчика на побегушках, да еще миллионера?
– Значит, я приеду в пять тридцать.
– В шесть, – поправила Рейн. – После работы мне нужно хотя бы убрать с кушетки нижнее белье.
– Ладно, в шесть. А теперь лучше войди в дом. – Мейсон поцеловал ее в щеку. Большего он сделать не посмел и спустился с веранды прежде, чем исчерпал дневной запас галантности. – Спокойной ночи, Рейн.
– Спокойной ночи.
«Интересно, что она носит, хлопок или кружева? « – размышлял он, идя сквозь фантастические тени сада. Каролина могла бы поучиться у этой девушки, как свести мужчину с ума, причем без всякого умысла. В отличие от Каро она просто говорила, что думает, и позволяла другим людям воспринимать это по их разумению.
Рейн стояла на веранде, пока басовитый голос «роллс-ройса» не растаял в ночи. Слышалось только слабое бормотание телевизора миссис Перлмуттер да вой автомобилей на мосту Авроры. Почему она согласилась провести вечер наедине с мужчиной, в присутствии которого так легко забыть, что все это обман? А когда он целовал ее, в голове у нее вообще образовывалась пустота.
Зазвонил телефон, и Рейн поспешила в дом.
– Большой прогресс за сегодняшний вечер?
– Ну, Зоэ, ты поставила сторожа возле моего дома? Откуда тебе известно, что я уже здесь? – Не выпуская из рук аппарат, Рейн заперла дверь.