Магия южной ночи

Словно прочитав ее мысли, Рид спросил:
– Кстати, графиня, а что стало с вашим мужем? Кристина снова вспомнила, как Этьен лежал на лестнице в луже крови. И тихо ответила:
– Он мертв. Зарезан...
– Вы сожалеете?
Она ощущала напряженность его изучающего взгляда.
– Мой муж был негодяем. Не стану притворяться, будто сожалею о его уходе, – честно ответила Кристина.
Похоже, ее ответ удовлетворил Рида.
– Давайте не будем больше терять времени, мы сможем отдохнуть позже. Чем дальше мы уйдем от Бель-Терр, тем лучше.
Она устало потащилась за Ридом.
– Куда вы меня ведете?
– Плантация Шарбонно неподалеку. Там вы будете в безопасности.
– А вы?
– Я направляюсь в Кейп-Франсуа. Там я собираюсь сесть на корабль, следующий в Новый Орлеан.
Остаток пути они проделали молча. Кристина шла за Ридом. Она уже ни о чем не думала, а только механически переставляла ноги. Рид же, казалось, совсем не ощущал трудности пути. Наконец он взобрался на небольшой холм и прикрыл глаза рукой. Кристина вдруг заметила, что на востоке небо порозовело. Рассвет.
Она поднялась на возвышенность, остановилась рядом с Ридом и в ужасе огляделась вокруг. Горизонт розовел, но не от лучей восходящего солнца. Необозримые поля сахарного тростника горели. Густой черный дым заполнял воздух. Ветер менял направление, и сквозь дым то и дело виднелись красные языки пламени, стремящиеся в небо.
– А Шарбонно?..
Голос изменил ей, слишком ужасна была мысль, чтобы произнести ее вслух.
 
Глава 11
Почерневшие каменные стены окружали груду тлеющих бревен. Струйки дыма спиралью поднимались вверх, туда, где когда-то была крыша. Кристина заметила, что в задней части дома красные языки пламени еще плясали среди обрушившихся балок. От поместья Шарбонно остался только почерневший остов.
– Иветта и Франсуа, – проговорила Кристина сквозь сжимавшую горло тревогу. – Вы думаете, они...
Рид молча направился к дому, который напоминал выгоревшую раковину. Кристина огляделась. Даже дворовые постройки не уцелели от пожара. Но больше всего угнетало то, что вокруг стояла полная тишина, словно могильным камнем нависшая над поместьем. Ужас таился в душе девушки.
Забыв об усталости, она приподняла юбки и поспешила за Ридом.
– Может быть, их предупредили, и они убежали.
– Все возможно. – Он отвечал коротко, напряженно. – Оставайтесь на месте, пока я проверю.
Кристина проигнорировала приказ, не отставая от него.
– Может быть, в эту самую минуту они приближаются к Кейп-Франсуа.
Рид повернулся с таким свирепым выражением лица, что она замерла на месте. Он больно схватил ее за плечи.
– Я велел вам оставаться на месте, – прорычал надсмотрщик.
Мускул дергался у него на щеке, Рид пытался держать себя в руках. Щетина на лице, выросшая за день, придавала ему грозный вид. В этот момент Кристине верилось, что он способен на все, даже на убийство.
– Я хочу помочь, – проговорила она, с удовлетворением отметив, что голос не дрожит и не выдает ее растерянности.
– Не говорите ерунды, – рявкнул он. – Что может сделать женщина вашего происхождения в подобной ситуации?
Кристина, ничего не ответив, посмотрела на него, обиженная таким резким выпадом. Рид воспользовался ее молчанием.
– Невозможно предсказать, с чем здесь доведется столкнуться. А вдруг окажется, что вы не готовы к такому зрелищу?
– Если они ранены, то им потребуется помощь, – с присушим ей упрямством заметила Кристина.
Рид снова до боли сжал ее плечи.
– А вам не приходило в голову, что этим людям, возможно, уже не нужна ничья помощь?
– Приходило, – сдавленным от волнения голосом пробормотала она. – В таком случае я могу помолиться.
– Неужели вас нельзя переубедить?.. – Он резко отпустил ее и вошел в дом.
Кристина почти бежала, чтобы не отставать от него. Чем дальше они продвигались, тем невыносимее становился едкий запах гари, от которого у нее горело в носу и щипало в глазах. Кристина закрыла рот и нос подолом платья. Рид последовал ее примеру, воспользовавшись полой рубашки.
Пламя в дальнем конце дома уже утихло. Обуглившиеся остатки дубовой двери криво висели на покоробившихся петлях. Рид отпихнул ногой широкую балку, преграждавшую вход. Толстой веткой, найденной в затоптанном саду, он ворошил мусор. 
Пока он был занят, Кристина вглядывалась в почерневший проем бывшего окна, сквозь которое когда-то открывался чудесный вид на главную подъездную аллею. Имущество, приобретенное за целую жизнь, превратилось и пепел и мусор. Она испуганно оглядывала развалины, с горечью сознавая, что такая же судьба постигла и изящную красоту Бель-Терр.
Что-то ярко-голубое привлекло ее внимание. Наклонившись, чтобы получше разглядеть, она обнаружила детскую лошадку, которая каким-то чудом избежала адской участи всего окружающего. Кристина подумала о том, что Шарбонно ждали ребенка, и комок подступил у нее к горлу.
Отвернувшись, она стала пробираться к Риду через рухнувшие балки.
– Не подходите ближе, – резко сказал он.
Но его предупреждение прозвучало слишком поздно.
Кристина увидела обуглившийся труп, лежащий среди развалин. То, что когда-то было ножом, торчало у него между ребрами. От сильного жара металлическое лезвие оплавилось, приняв непристойную форму. Кристина плотнее прижала ткань ко рту, давясь от тошноты.
Рид тихо выругался и, поддерживая ее за талию, повел прочь. Девушка прерывисто дышала. Несмотря на тепло августовского утра, ее трясло, а кожа была холодной и липкой. Видения черных, обезображенных останков, чередуясь с картиной маленькой голубой лошадки, проплывали 8 ее мозгу. Жизнь так драгоценна и так хрупка. И может закончиться в какую-то долю секунды.
Жестокость казалась такой несправедливой... такой бессмысленной. Конечно, у черных были причины ненавидеть белых, но почему жестокость всегда выступает впереди справедливости?
Рид отвел ее подальше от лома и только потом остановился.
– Я пытался предупредить вас. – Он провел рукой по своей каштановой, до плеч, копне волос. – Но вы слишком упрямы, чтобы прислушиваться.
Его упреки едва доходили до ее сознания сквозь плотную завесу горечи. Ей хотелось проснуться и обнаружить, что все это было лишь страшным сном. Ей хотелось снова стать маленькой девочкой, которая лежит, свернувшись калачиком, в своей хорошенькой спаленке с обоями в цветочек. Ее испугал ночной кошмар. И скоро придет дедушка, успокоит ее и убедит, что все будет хорошо. Он скажет, что мир вокруг нее – счастливое место, где с хорошими людьми не приключается ничего плохого.
Рид легонько потряс ее.
– Клянусь, графиня, если вы хлопнетесь в обморок, то я так и оставлю вас лежать здесь.
– Животное! – воскликнула она, разозлившись, и это подействовало на нее как лекарство против шока, который лишил ее сил. – Уберите руки.
Рид вздохнул, как ей показалось, с облегчением, отпустил ее и окинул усталым взглядом.
– С вами все в порядке?
– Конечно, со мной все в порядке, – огрызнулась Кристина, против всякой логики недовольная тем, что он с такой готовностью освободил ее. Ей нравилось его прикосновение, хотелось прислониться к нему, черпая в нем силу. Она потерла руки, чтобы избавиться от дрожи. – Я никогда в жизни не падала в обморок, И не собираюсь начинать сегодня.
Рид долго критически изучал ее, потом, явно удовлетворенный, коротко кивнул.
– Мы больше ничего не можем сделать для Шарбонно. Не стоит здесь задерживаться.
– Так что же нам теперь делать?
Она невольно повторила вопрос, который ранее задавала Этьену. Кристина понимала, что Александер ничем ей не был обязан. Он не нес за нее никакой ответственности. Он мог спокойно оставить ее здесь, у выгоревшей оболочки чужого особняка. Она пригладила небольшую выпуклость у пояса, и другая мысль поразила ее. Этот человек сам признался в убийстве. Если он заподозрит, что у нее имеется целое состояние в драгоценных камнях, то может с легкостью ограбить ее, и она не сумеет ему помешать.