В поисках Виллы

— Он тоже может выпить чаю. Мы его толком и не знаем, но Питер хотел бы познакомиться. Дети, бегите умываться. Вы сказали Грейс спасибо?
Польсон задерживался. Они попили чаю, уже пробило шесть, а его все не было. Пришел Питер, усталый и измотанный; он все ещё не оправился от простуды, это видно было по распухшему носу и губам. И вдруг он Грейс кого-то до ужаса напомнил, но кого — она никак не могла вспомнить.
— Кошмарная неделя, — пожаловался он. — Простыл, работы по горло, теперь ещё эта история с Виллой…
— Заезжала Эбба, — кисло сообщила Кэт.
— Знаю, она была у меня на службе. Она винит себя, как и все мы.
— Какое отношение это имеет к Эббе? — спросила Грейс.
— А какое отношение это имеет ко всем нам? Просто мы были друзьями…
— Тише, не нужно при детях — прервала его Кэт.
— Я могу позвонить? С Польсоном что-то случилось.
— Он должен был за вами заехать? Наверно, его старая колымага сломалась по дороге. Еще есть чай, Кэт? Нет, не беспокойся, я сам налью.
Грейс решила быстро позвонить фру Линдстрем, но передумала. Из-за задержки не стоит поднимать шум. Наверняка вот-вот раздастся звонок в дверь.
Прошло ещё полчаса, сердце стучало все сильнее, и Грейс вынуждена была себе признаться, что беспокоится.
— Питер, вы не отвезете меня домой? Кэт, вы не против?
— Нет, ради Бога, но где же Польсон? Не слишком он надежен оказался.
— Нет, он очень надежный, это главное его качество.
— Вот точно также Вилла говорила о Густаве, — сказала Кэт, — верно, Питер?
Тот резко поднялся.
— Давай я тебя отвезу тебя, Грейс. Не стоит всем расстраиваться из-за рассеянности твоего профессора.
 
12
Все оказалось очень просто. По словам фру Линдстрем. Польсону позвонили около четырех и куда-то вызвали. Когда он выходил из дома, фру Линдстрем его перехватила. Из-за всех происшествий последних дней она стала закрывать дверь на цепочку и потому спросила, когда вернется. Он обещал вернуться через час, поскольку обещал заехать за фрекен Эшертон и привезти её домой. Машина так и осталась под окном. Но сами знаете, какими мужчины становятся, едва немного выпьют.
— Я поднимусь с тобой, — сказал Питер, — проверю, все ли в порядке.
В квартире он вздрогнул.
— Не знаю почему, но эта комната действует на меня угнетающе. Тебе не стоит здесь оставаться.
Грейс накинула покрывало на клетку с канарейкой, решив, что никуда не пойдет, пока не вернется Польсон. Наверняка тот должен появиться с минуты на минуту. Она накроет стол, приготовит бутылочку вина. И подождет, она уже привыкла ждать.
— Но Вилла так и не вернулась, — заметил Питер.
— Ты полагаешь, что и Польсон не вернется? Но ты же уверял, что Вилла покончила с собой! А теперь утверждаешь, что что среди дня в Стокгольме может произойти самое ужасное.
Чувству, как застучало в висках, Грейс велела себе не сходить с ума.
— Наверно, Польсон решил навестить сына. Он очень любит мальчика и чувствует себя виноватым… — она не договорила, заметив взгляд Питера. — Ты же не хочешь сказать, что это из-за Виллы!
— Или её неродившегося ребенка? — спросил Питер. — Ну ладно, Грейс, если настаиваешь, я ухожу. Но приготовься сразу улететь домой, как только разрешит полиция. Это приказ.
Грейс молча прислушивалась к шагам Питера по лестнице. Как же сейчас она ненавидела это открытое мальчишеское лицо за те ужасные подозрения, которые он заронил!
К десяти часам, когда тишина в доме стала невыносимой, Грейс позвонила в полицию.
— Я знаю, он никуда бы не уехал, не предупредив. Забрать меня он должен был в пять часов, с тех пор прошло ещё пять. А он всегда держал слово. Задержать его могло только что-то очень серьезное.
Ей неопределенно пообещали навести справки. Возможно, что-то знает фру Польсон…
Грейс призадумалась. Жену Польсона она совсем не представляла и никогда о ней не думала.
— Пожалуйста, сообщите мне, если что станет известно.
Дежурный позвонил через час.
— Все без толку, фрекен Эшертон. Фру Польсон его сегодня не видела. И в университете его не было. Но кто-то из студентов видел его в старом городе.
— Тогда он был со мной. Мы завтракали в ресторанчике.
— Нет, позже, около четырех. К кому он направлялся, вы не знаете?
— Разве что к доктору Бейку. Но тот уехал в Копенгаген. Мы видели, как он шел с чемоданом.
— В Копенгаген?
— На какую-то медицинскую конференцию.
— Очень интересно.
— Но уехал доктор Бейк, а не герр Польсон.
— Положитесь на нас, фрекен Эшертон. Мы найдем обоих.
Грейс задумалась, как пережить ей эту ночь. Польсон, конечно, вернется. Но если не вернется, что же с ним случилось?
Грейс приготовила чай, приняла душ, чтобы убить время, снова оделась и заходила по комнате. Однажды она даже подошла к двери Польсона — может, он пробрался незамеченным? Но там стояла мертвая тишина. Так где же Польсон?
На рассвете снова завыл ветер. Звук резал её обнаженные нервы. Грейс зажала уши руками и готова была разрыдаться. Самая одинокая ночь в её жизни.
Рано утром снова позвонили из полиции. Свена Бейка не оказалось среди пассажиров, улетавших из Стокгольма куда б то ни было. Уверена ли фрекен Эшертон в своей информации?
Грейс устало посоветовала спросить у медсестры и поинтересовалась, нет ли новостей о Польсоне?
— Простите, фрекен, нет. Иногда мужчины возвращаются только к завтраку.
Грейс швырнула трубку, дрожа от ярости и от бесчувственности толстокожих тупоголовых полицейских.
Она выпила чаю. Уже восемь, но за окном ещё темно. Что целый день ей делать? И как быть, если Польсон не вернется?
— Грейс! Грейс!
Голос за дверью вывел её из задумчивости. Она даже не поняла, что забыла запереться. И уж никак не ожидала в этот час увидеть Уинфред Райт.
— Я случала, но вы не слышали. Простите за вторжение, но мне вам нужно кое-что рассказать. Вы не угостите меняя кофе? Выскочила из дому не евши. Думаю, мне нужно быть осторожнее. Бог знает, о чем сейчас говорят!
Уинфред раскраснелась, сбросила пальто и шапку, вид у неё был растерзанный, волосы растрепались. Грейс почему-то сразу расхотелось её слушать.
Она пошла на кухню, налила кофе и бросила через плечо:
— Речь пойдет про Виллу или Польсона?
— А что с ним случилось?
— Вчера вечером он не вернулся домой. Я немного беспокоюсь.
Уинфред хмыкнула и подошла к кухонной двери. Ее крупное пухлое лицо стало озабоченным.
— А он вам говорит, куда идет?
— Последнее время да, — тут голос Грейс дрогнул. — Ну что это за чертова страна, где исчезают люди!
— У вас разыгрались нервы. Вначале Вилла, теперь… Но не волнуйтесь, он вернется. Как вкусно пахнет кофе! Нет, я про Виллу. Вы знаете, она носила старинный перстень, очень крупный?
— Да, полиция мне показывала.
— Кольцо с темно-синим камнем, в старинном стиле. Как будто из фамильных драгоценностей.
— Это так важно?
— У Виллы не было обручального кольца, но она говорила, что на помолвке ей подарили этот перстень. Не думаю, что Густав что-то ей дарил. Но она делала вид.
Грейс уставилась на нее.
— Тогда кто же его подарил? Вы знаете?
— Я думаю, это был Питер Синклер.
— Питер?
— Вот потому Кэт в таком состоянии.
— Питер? Неужели вы думаете, что между ними что-то было?
— Вообще-то не похоже, ведь он не стал бы рисковать карьерой, связавшись с собственной секретаршей. И вообще она доводила его до бешенства, и он собирался попросить перевести её в другой отдел, или вообще уехать.
— Но она же вечно торчала у Синклеров!
— Да, Кэт её любила. Она была веселая, умела общаться с детьми. Когда Вилла приехала в Стокгольм, она явно заинтересовалась Питером, просто никто не обратил внимания, раз она флиртовала напропалую со всеми подряд.
— Тогда зачем ему дарить ей перстень, да ещё такой дорогой?