Ангел в моей постели

– Спокойной ночи, Бетани, – сказала Мэг, выпроваживая ее.
Бетани присела в глубоком реверансе:
– Спокойной ночи, милорд.
Дэвид, догадываясь о чувствах Бетани, как это случалось с ним не раз, смотрел вслед убегавшей девушке. Кашлянув, он взглянул на хмурое лицо Мэг, которая тоже наблюдала за девушкой, вероятно, думая о том же.
Дэвид подумал, была ли когда-нибудь Мэг такой же юной, как Бетани, или такой же уязвимой. Он встретил ее, когда она была ненамного старше Бетани. Он смотрел на Мэг. Свет очага падал на ее длинные черные волосы, мокрые от дождя.
Он не мог отвести от нее глаз. Словно прочитав его мысли, Мэг повернула голову. И Дэвид неожиданно осознал, что перед ним самая обольстительная и загадочная женщина на свете.
Его жена.
– Это было интересно, – произнес он.
– Не обольщайся. Бетани каждый месяц в кого-нибудь влюбляется. Теперь, в октябре, она влюбилась в тебя.
Дэвид усмехнулся:
– Я и мысли такой не допускаю.
Она отвернулась и, казалось, задумалась. Молния осветила окно за ее спиной, и он увидел, что Мэг не так уж равнодушна к нему, как казалось.
– И правильно делаешь. Она восторженная и очень молодая. Совсем не знает жизни. У меня нет желания притворяться, будто что-то изменилось с твоим появлением, Дэвид.
– Мы с тобой заключили сделку относительно этого дома. Я не собираюсь отказываться от своего слова.
Она взяла лампу, стоявшую на столике.
– У нас нет слуг, чтобы помочь тебе привести себя в порядок. Если тебе понадобится вода, в умывальнике есть насос. Полотенца для ванной в шкафу за кухней. Заплатить налоги за Роуз-Брайер недостаточно, чтобы стать его хозяином. Эсма подает завтрак рано.
– Я знаю, что ты обо мне думаешь.
– Ты просто не способен понять, что я думаю! – Она покачала головой и посмотрела ему в глаза. – Это не твоя семья. Не твои близкие. Я не хочу, чтобы они страдали. Ты оказался здесь только потому, что должен схватить полковника Фаради.
– Меня не очень интересует судьба этого предателя и убийцы, но я держу слово, Мэг. – Почему он оправдывается? Дэвид испытал досаду. – А где сегодня ночует Рокуэлл?
– В домике садовника. – В ее тоне слышалась неуверенность, и он понял, что она почувствовала его настроение. – Завтра я распоряжусь, чтобы он перебрался в один из бельевых чуланов возле кухни.
– Не сомневаюсь, он оценит эти апартаменты.
– Это большой стенной шкаф. – Ее глаза мягко светились в тусклом свете лампы. – Если он здесь для того, чтобы охранять эту семью, то должен находиться в доме.
Дэвид был с ней согласен. Еще с минуту они постояли, неожиданно смущенные наступившей тишиной.
– Надо проводить тебя в твою комнату.
Она провела его мимо хорошо обставленной гостиной и стала подниматься по деревянной лестнице, которая скрипела при каждом шаге.
– Шелби живут позади большого коттеджа. Мистер Шелби с сыном занимаются конюшней. Эсма с дочерью готовят еду и помогают по дому. Но если захочешь поесть ночью, позаботься об этом сам.
– Я уже пообедал с твоей семьей. А ты поела?
– Мы с мистером Рокуэллом по пути сюда останавливались в гостинице.
Он вошел вслед за ней в комнату в самом конце коридора. Скошенный потолок был довольно низким, и Дэвид не мог выпрямиться в полный рост. Нагнувшись, он остановился на пороге и оглядел стены, увешанные рисунками углем, изображавшими поезда, и только потом увидел простую железную кровать, на которой хватило бы места для двоих. Мэг поставила лампу на комод из кленового дерева и поднесла спичку ко второй лампе. В комнате не было ни пылинки, и Дэвид догадался, что кто-то проводил здесь немало времени.
– Натаниел очень похож на Бетани? – спросил он, когда в комнате стало светлее. Ему было интересно узнать об этих двух детях, которых она унаследовала, приехав из Индии несколько лет назад. Ей тогда было девятнадцать.
Мэг задула спичку. Запах серы распространился по комнате.
– Они очень близки. – Она сложила на груди руки и повернулась к нему, ее темные волосы рассыпались по плечам. – Сэр Генри умирает, Дэвид. Он думает, что нашел способ защитить семью от Неллиса, когда его самого не станет.
– О чем ты говоришь?
– У него рак. От меня он это скрывает. Но я догадалась. Он стал больше пить, чтобы заглушить боль.
– И тогда Неллис решил выжить всех вас отсюда.
– Неллис – сын старшего брата сэра Генри и главный судья во всем округе. Он вдовец средних лет, был женат еще до моего приезда в Англию, но очень недолго. Он вообразил себя опекуном нашей семьи. Неизвестно почему полгода назад заинтересовался землей сэра Генри.
– Хочешь сказать, заинтересовался тобой.
Она провела пальцами по мокрым волосам.
– Сэр Генри думает, что, отдав тебе имение, он обеспечил наше будущее, и почему-то, считая тебя моим родственником, вверяет тебе защиту всех нас. – Она засмеялась. – Ирония судьбы, не правда ли?
– Если сэр Генри умрет раньше, чем Натаниел и Бетани достигнут совершеннолетия, Неллис, как ближайший родственник по мужской линии, все равно станет их опекуном, независимо оттого, кто владеет Роуз-Брайером. Что касается моего владения имением, то это не имеет никакого значения.
Она снова занялась комодом.
– Этого не произойдет. – Она понизила голос до шепота. Выдвинув ящик, положила спички на место. – Сэр Генри не умрет.
Дождь лил как из ведра. А Дэвида окружал аромат мирры и айвы, исходивший от нее, как если бы она была экзотической гурией в гареме какого-нибудь шейха.
– У тебя ноги будут свешиваться с кровати, – заметила она.
Дэвид посмотрел на кровать. Сверкнувшая молния осветила красные квадраты стеганого лоскутного покрывала.
– Это твоя работа?
– Это мое первое и единственное одеяло, – охотно ответила она. – Терпение уже само по себе награда, так мне говорили. Но это ложь.
Он дотронулся до пряди ее волос и заглянул ей в глаза:
– В самом деле? Мэг отвела его руку.
– Это не входит в нашу сделку. Я согласилась помочь тебе поймать моего отца, а не спать с тобой под одной крышей.
Черт побери. Он хотел спать с ней в одной постели, но у него хватило мужества посмеяться над своей слабостью.
– Не делай нашу сделку настолько интимной. Я не прошу тебя делить со мной мои простыни.
– Это не имеет значения. – Она заправила за ухо выбившуюся прядь. – Не имеет значения в том смысле, что этого никогда не будет.
Он воспользовался ее уступкой.
– Чего никогда не будет?
– Этого... близости между нами.
– Потому что ты не хочешь? – спросил он. Его злило, что она всеми силами старается избежать его прикосновений. – Или потому, что ты забыла, что такое близость?
– Избавь меня от своей грубости, Дэвид. У тебя наверняка есть другая женщина, которую ты можешь мучить. – Она проскользнула мимо него.
Он поймал ее за руку и привлек к себе.
– Ни одной, на ком бы я был женат.
Она покраснела. Несмотря на ее храбрость при встрече с ночными разбойниками, с ним она вела себя как девственница. Или это он вел себя как девственник. Как давно он был с женщиной?
Он поднес ее руку к свету. На ее пальце блеснуло обручальное кольцо.
– Ты все еще носишь мое кольцо. Почему?
Она попыталась вырвать руку, но ей это не удалось.
– Ты сам знаешь почему.
Его совершенно не трогало, что она притворялась вдовой, но он хотел знать, почему она носит его кольцо.
– Нет, не знаю.
Он провел пальцами по ее щеке, ощутил нежную мягкость ее губ. Его по-прежнему влекло к ней.
Он придвинулся ближе, погрузил руку в ее волосы и приподнял ее лицо, но, что бы он ни собирался сказать, слова замерли у него на губах, когда она шепотом произнесла его имя. Прозвучавшее возле его губ, оно словно окутало его опьяняющим туманом, и сковывавший его лед треснул в предчувствии тепла. Он терял самообладание, когда рядом была она.
Ему не следовало давать волю рукам, но он по опыту знал, что отступление невозможно.