Молодые, способные

– Он австралийский? – спрашивает Эмили.
– Новозеландский, – говорит Пол.
Тия слушает и изумляется: болтают о какой-то чепухе и в ус не дуют! Если уж говорить о мире за морем, может, лучше поинтереснее тему выбрать?
– Я запуталась, – вмешивается она. – Мы начали с людей, ушедших в лес. Что это было?
– Единение, – объясняет Эмили. – Возврат к природе. Есть люди, которые это практикуют. Ну, знаешь, устраивают для маркетологов на выходных поиски клада и так далее.
– Ну, – говорит Тия.
– И при этом все действуют сообща.
– И что?
– Это оно и есть.
– А-а. Но связи я все равно не вижу. Эмили вздыхает.
– Смотри: для нас создали экстремальные условия, чтобы посмотреть, как мы справимся с ситуацией.
– Хочешь сказать, нам самим придется добывать пищу и воду? – уточняет Джейми.
Тия переводит взгляд на холодильник.
– Ну как тут выжить!
– Не катит, – вздыхает Брин.
– Давайте все проясним, – предлагает Эмили. – Пол считает, что это розыгрыш.
– Может быть, розыгрыш, – поправляет Пол. – А может, и собеседование. Возможно, они хотят увидеть, кто из нас выживет.
– Что? – переспрашивает Тия.
– Ну, ждут, когда мы начнем друг друга убивать.
– Не дождутся, – заявляет Эмили.
– В кино так и бывает, – напоминает Пол.
– Верно. А ты, – Эмили поворачивается к Тие, – думаешь, что это нас учат в команде работать?
– Вы смотрели «НИХ» [19] – спрашивает Энн.
– «НИХ»? – повторяет Джейми. – А что это?
– «Ну и хули?» – это фильм. Про похищение, заложников и все такое.
Оказывается, никто не смотрел.
– Да нет, – говорит Тия. – Работа в команде тут ни при чем.
– Ты же первая о нем заговорила, – напоминает Брин.
– Нет, я только сказала, что это такое необычное собеседование, но теперь я ни в чем не уверена.
– Тогда что же ты думаешь? – допытывается Пол.
– Что нас похитили. Вот и все.
– И ты тоже считаешь, что нас похитили? – обращается Эмили к Энн.
– Вообще-то нет, – отвечает Энн.
– А что тогда?
– Ничего. Может, все мы видим один и тот же сон.
– Что? – удивляется Эмили.
– Астральную проекцию. – Она кивает. – Да, я так думаю.
Пол смеется.
– Теория получше моей.
– Повзрослела бы наконец, что ли, – шипит Тия, повернувшись к Эмили. – Мы же не в игрушки играем.
– Я не пьяна и не под кайфом, – напоминает Энн.
– И так задвинутая, – бормочет Брин. Джейми продолжает что-то писать.
 
Глава 4
Наркотой здесь и не пахнет. А Брину сейчас не помешало бы поправиться. Здорово, конечно, что у блондинки нашлась доза, но какого хрена она не прихватила побольше? Конечно, о необитаемом острове никого не предупреждали, но все-таки!
Когда-то давно Брина учили говорить правду. Кажется, мать. Но сейчас у него в голове крутятся совсем другие мысли. Он вспоминает совет, который дала ему одна старшеклассница – он трахал ее в прошлом году, пока у него еще стоял. «Будь осторожен в своих желаниях, – говорила она. – Они иногда сбываются». Брин тогда решил, что она какую-то ахинею несет. А теперь проникся. Да, в заявлении он соврал. Соврал, чтобы получить работу среди таких вот людей. Вот его желание и сбылось. Гип-гип ура! Большое спасибо.
Он ни хрена не понимает. Не может уразуметь, почему эти чуваки любят мыльные оперы, попсу и прочую туфту для малолеток. На фига им? Ясно ведь, что все в университетах учились. Брину понятно, почему мать Танка балдеет от «Дома и на чужбине». Она умирает от эмфиземы, и ей нравится «смотреть на молодежь». И конечно, в гостях у Танка Брину тоже приходится глазеть в «ящик», чтоб не сдохнуть от тоски. Рядом с мамашей Танка посмотришь что угодно. А как они говорят, эти челы! Все потрясные, а эта Энн особенно. Англичане, но сыплют американскими словами только так. Небось в универе научились. Может, даже не ошибаются – Брин не знает.
– А ты что думаешь, Брин? – спрашивает Эмили.
– О чем?
– По-твоему, зачем нас сюда привезли? А он знает?
– Ну-у... может, для опытов, – гадает он.
– Для опытов? – повторяет Эмили.
– Неплохо, – оценивает Пол. – Для каких опытов?
– А я знаю? – отвечает Брин. – Вон сеструхе другана заплатили за опыты с лекарствами почти три стольника. Сейчас она в больнице Уорли.
– Серьезно? – переспрашивает Эмили. – За опыты с лекарствами? Впервые слышу.
– А я однажды чуть не согласилась, – признается Тия. – Так многие студенты подрабатывают. Я хотела записаться в группу, где не давали спать и следили, как это отразится на реакции и так далее. Правда, это не эксперименты с лекарствами, но я могла выбрать и клинические испытания антидепрессантов.
– А Мари, сеструха моего другана, чего только не перепробовала, – сообщает Брин. – Лекарства, снотворные, пищевые добавки. Но она с приветом, больная на голову, вот и доигралась.
– Что с ней случилось? – спрашивает Энн.
– На ней испытывали какие-то таблетки для похудения. Мари здоровая, как шкаф, ей только на пользу. Но потом по ней пошла какая-то сыпь, да еще Мари стала мочиться все время, но к тому времени купила себе стиральную машину и думала, что скоро все пройдет. Потом она пила рогипнол – ну, знаете, отраву для изнасилований. Так вот, психолог дал Мари таблетку и долго что-то втолковывал, хотел посмотреть, что она запомнит. Все бы хорошо, но опыт кончился, а пилюля еще действовала. В общем, на острове Кэнвей ее изнасиловали два каких-то мудака, а она так и не вспомнила, как туда попала и как вернуться домой. Потом еще был краситель для ткани, от которого у нее руки стали фиолетовые, потом она испытывала какую-то дрянь, которую кладут в еду, чтобы жир не усваивался, но от нее Мари все время поносила. Потом ей дали новые таблетки для похудения – оказалось, фуфло. От лекарства для эпилептиков один глаз стал хуже видеть, от снотворного она проспала десять дней, а от искусственного подсластителя у нее в мозгу выросла опухоль. Энн смеется.
– Что тут смешного? – возмущается Тия.
– Ничего, конечно, – я понимаю. – Энн хихикает. – Но как он рассказывает!
– И что с Мари теперь? – спрашивает Тия.
– Говорю же, лежит в больнице Уорли. – Где?
– В психушке, – объясняет Брин. – В Брентвуде.
– Ну и при чем здесь мы? – спрашивает Эмили.
– Может, на нас тоже ставят опыты, – пожимает плечами Брин. – Так, чтобы нам не платить. Подсыпают какую-нибудь дрянь в воду или еще что – не знаю. Просто подумалось.
– Если это эксперимент, то кому-то подготовка дорого встала, – замечает Тия. – Гораздо дешевле было бы нам заплатить. Сначала кто-то дал объявление в газету, потом усыпил нас, привез сюда на самолете или еще как-то, арендовал дом на острове, потратил время, чтобы нас выбрать...
– Видать, на нас испытывают что-то нелегальное, – ворчит Брин.
– Интересно, почему из всех, кто прислал заявления, выбрали именно нас? – спрашивает Эмили.
Брин хмурится.
– Думаешь, нас выбрали?
– Ну а как мы сюда попали? – парирует Эмили. Все кивают.
– Наверное, претендентов была толпа, – замечает Джейми.
– Интересно, мы из них лучшие или худшие? – вслух размышляет Энн.
– Идея! – оживляется Эмили. – Поищем самую нелепую причину, какую только можно придумать, – почему мы очутились здесь? Как это мы раньше не додумались?
– По-моему, этим мы и занимаемся, – говорит Тия. – А толку?
– Отличный способ искать решения, – объясняет Эмили. – Меня отец научил. Он говорит, чтобы мыслить оригинально, нельзя отмахиваться даже от самых абсурдных идей. Надо не забывать те, которые машинально отвергаешь, – так и мыслишь свободнее, и решения быстрее находятся. Я однажды собиралась на вечеринку и никак не могла решить, что надеть, и папа сказал: «А ты собери всю самую неподходящую одежду. Свали ее на кровать и попытайся скомбинировать. Глядишь, что-нибудь и получится». Так я и сделала, подобрала ансамбль, и на вечеринке была самой стильной!