Шел по городу волшебник
14
После собрания, на котором Толик уже в десятый раз рассказывал о своей победе над львом, к нему подошла Лена Щеглова. Теперь она разговаривала с Толиком очень уважительно.
— Рыжков, — сказала Лена, — у нас к тебе есть просьба. Мы хотим выставить твою кандидатуру в старосты класса. Ты как на это смотришь?
— Валяйте, — согласился Толик. — Могу и старостой.
— Кроме того, — сказала Лена, — к Первому мая мы готовим концерт для родителей. Ты обязательно должен выступить.
— А чего я буду делать?
— Ничего. Просто расскажешь про свой мужественный поступок. Ну, про льва.
— Я уже сто раз рассказывал.
— Ну и что же, — сказала Лена. — Каждый будет делать что умеет. Леня Травин, например, будет играть на скрипке.
— Я и сам могу на скрипке, — небрежно сказал Толик. — Даже почище твоего Травина.
— Ты?!
— Я. Могу еще танцевать. Могу петь. Все что угодно могу.
— И на пианино играть?
— Хоть на двух пианино.
Лена с сомнением посмотрела на Толика. Но спорить с героем ей не хотелось. Еще обидится и выступать не будет.
— Тогда приходи на репетицию, — сказала Лена.
— Я и без репетиции могу.
— А как тебя объявлять?
— Объявите, что выступает Рыжков — и все.
— Спасибо, — сказала Лена. Она протянула Толику руку. Толик взял ее ладонь в свою, и вдруг Лена закрутилась на месте и завизжала. Толик сначала не понял. А Лена, чуть не плача, трясла рукой и дула на побелевшие, слипшиеся пальцы.
— Сумасшедший! — кричала она. — Что я тебе, лев, что ли! Чуть руку не раздавил!
Толик совсем забыл, что он был теперь самым сильным человеком в мире.
До конца дня Толик неплохо повеселился. Он ходил по школе и пожимал руки. Это было очень интересно. Особенно если пожимать руки старшеклассникам. Встретит какого-нибудь десятиклассника. Тот скажет: «А-а-а, победитель львов…» Толик скажет: «Да, это я» — и протянет руку. Десятиклассник небрежно протягивает ему ладошку, а в следующую секунду начинает корчиться и плясать на месте.
После третьей перемены все уже знали, что у Толика Рыжкова стальное рукопожатие, и никто не рисковал протягивать ему руку. Бороться с ним тоже никто не хотел, потому что любого Толик швырял на землю одним мизинцем. Слава Толика росла с каждой минутой. Из незаметного четырехклассного человечка он превратился в знаменитость. Это было ужасно приятно.
Правда, были тут и некоторые неудобства. Играя на большой перемене в пятнашки с мячом, Толик чуть не насквозь пробил мячом Сашу Арзуханяна. Не то чтобы очень насквозь, но синяк под лопаткой получился здоровенный. После этого никто не захотел играть с Толиком. Все боялись. И Толик ходил по двору один со своей славой. А ребята поглядывали на него с почтением, но близко не подходили.
Лишь один Мишка, которому жалко стало, что Толик ходит один, подошел к нему и сказал:
— Ну, давай поиграем во что-нибудь.
— Чего с вами играть! — ответил обиженный Толик. — Трусы вы все, вот что.
— Никто не трусит, — сказал Мишка. — Просто ты очень сильный. С тобой неинтересно. Тебе же вот со мной в хоккей неинтересно играть. И с Ботвинником тебе в шахматы тоже было бы неинтересно играть. Он тебя в два счета обыграет.
— Я сам могу хоть трех Ботвинников обыграть, — сказал Толик, — да мне не хочется.
По старой привычке Мишка постучал пальцем по Лбу, но вышло это у него как-то невесело.
— Ладно, — сказал он, — ты сначала со мной сыграй.
В шахматы Толик играть не умел. Но за последнее время он привык к похвалам и даже не представлял себе, что у него может что-то не получиться. Сам того не замечая, все подвиги, которые он совершил с помощью коробка, Толик приписывал одному себе. Он, конечно, помнил о коробке, но ведь он и на самом деле стал самым сильным и самым ловким. А из-за чего это произошло — это уже неважно.
Толику было просто смешно, что Мишка осмеливается спорить с таким великим человеком.
— Я тебя левой рукой могу на Луну забросить, — сказал Толик.
— Ты сначала меня в шахматы обыграй.
— Да я могу… Я все могу!
— Ну а в шахматы?..
— С закрытыми глазами! — гордо сказал Толик.
— Тогда приходи ко мне после уроков. Можешь даже с открытыми.
После уроков Толик, не заходя домой, отправился к Мишке. Мишкина мама покормила их ужином, и они сели за шахматную доску.
Первый ход сделал Мишка. Толик закрыл глаза и двинул пешку. Мишка усмехнулся и двинул слона. Толик двинул еще пешку. Мишка передвинул какую-то совсем неизвестную Толику фигуру.
— Можешь открывать глаза, — сказал Мишка. — Тебе мат. Называется «детский мат».
— Почему это «детский»! — возмутился Толик.
— Потому что на такой мат попадаются одни малыши. Которые совсем играть не умеют.
— Уж ты молчи, — сказал Толик. — Ты вот ко льву в клетку не полез!
— А я ничего и не говорю, — ответил Мишка. — Я и не говорю, что полез. А ты говоришь, что меня обыграешь. Вот и обыгрывай.
— Я могу и к тигру полезть!
— Я не про тигра, — сказал Мишка. — Я про шахматы.
Следующую партию Толик играл с открытыми глазами. Она закончилась ровно через пять ходов. Толик снова получил мат. Все еще надеясь на случайное чудо, Толик проиграл и третью и четвертую. После пятой партии Толик начал злиться.
— Дурацкая игра! — объявил он. — Клеточки всякие, фигурочки.
— Обыкновенная игра, — возразил Мишка. — Только тут думать надо.
— А я что — не думаю?
— Плохо думаешь.
— Значит, я дурак?
— Просто ты играть не умеешь, а хвастаешься.
— Я хвастаюсь?!
— А то я, что ли!
— Да я могу к трем тиграм в клетку залезть!
Мишка усмехнулся и стал собирать фигуры. А Толик — великий и могучий Толик! — почувствовал, что еще одна секунда — и он разорвет Мишку на мелкие кусочки. И очень хорошо, что эта секунда не настала. Толик быстро сообразил, что если он разорвет Мишку на кусочки, то ему не с кем будет рассчитаться. А как рассчитаться, Толик уже придумал. Он не позволит, чтобы над ним смеялся бывший друг, а теперь — жалкий, мелкий и слабосильный Мишка Павлов, который не может даже переломить бревно о колено. Толик сам над ним посмеется.
Толик сунул руку в карман.
— Чего ты там шепчешь? — спросил Мишка.
— Сейчас узнаешь! Ставь шахматы.
Первую партию Мишка проиграл на четырнадцатом ходу. Вторую — на пятнадцатом. Третью — на двенадцатом. Толик ходил не задумываясь. За него все само думалось.
— Толик, ты же раньше никогда не играл в шахматы, — с удивлением сказал Мишка.
— Я притворялся, — небрежно ответил Толик. — Ставь еще партию!
Мишка внимательно посмотрел на Толика и как будто хотел что-то спросить, но не спросил, потому что в эту минуту в комнату вошел Мишкин папа.
— Сражаетесь, молодежь? — сказал папа. — Одобряю. Это гораздо лучше, чем в футбол гонять. Ну и кто же кого?
— Он меня все время обыгрывает, — сказал Мишка.
— Что-то я не помню, чтобы Толя увлекался шахматами, — сказал папа.
— Я потихонечку, — пояснил Толик. — Я все время сам с собой играл.
— Ты сыграй с ним, — предложил Мишка. — Он здорово играет.
— Боюсь, что ему будет со мной неинтересно, — сказал папа. — Все-таки у меня — первая категория.
— Ничего. У меня категория еще меньше, — подбодрил папу Толик, который не знал, что первая категория вовсе не самая слабая, а самая сильная.
Мишка еще раз расставил фигуры.
После пятого хода папа сказал:
— Гм…
После десятого хода папа сказал:
— Ого!
Толик двигал фигуры молниеносно. И после каждого его хода папа надолго задумывался и почесывал подбородок. Мишка с тревогой следил за папой. Он знал, что, в отличие от остальных людей, в трудных положениях шахматисты скребут не затылок, а подбородок.
После семнадцатого хода папа несколько оживился и сказал:
— Ну-ка, ну-ка, тэк-с, тэк-с, тэ-э-эк-с…
