Красавица и ковбой

— Ну и что?
— Почему, Джейсон? Представляешь, как я себя чувствовала? Стояла здесь полуголой и выслушивала все эти ужасные вещи? Если бы это была неправда, ты бы не согласился.
— Я не считал нужным защищать себя, — ровно произнес он.
— Интересно, почему?
Джейсон отодвинулся.
— Другими словами, ты действительно поверила Вере?
— Я не знаю, во что верить. — Она еле сдерживала слезы.
— Ты взрослый человек, Морган. Если не знаешь, во что верить, ничем не могу помочь. — Его тон стал ледяным. — Когда мы перестали верить друг другу? Мы… Слово, наполненное таким чудесным смыслом, сейчас не значило ничего. Морган не могла смотреть на Джейсона, столь же грубого, высокомерного и враждебного, как при их первой встрече.
— Если… если я останусь здесь, то буду спать в этой комнате, — неуверенно проговорила она. — А ты можешь провести ночь в другой.
— Ты отдаешь себе отчет в том, — размеренно проговорил он, — что, не войди Вера, мы бы сейчас занимались любовью?
Губы Морган дрогнули.
— Возможно, мне нужно благодарить ее за то, что она пришла вовремя.
— Если ты веришь ей, не о чем больше говорить. — Джейсон остановился у двери и посмотрел на нее. — Думаю, ты это хорошо понимаешь.
— Что ты имеешь в виду, Джейсон?
— Ты должна сделать выбор. Веришь ты мне или Вере? Хочешь заняться любовью? Если хочешь, знаешь, где найти меня. Я буду в другой спальне. Если нет — не буду больше убеждать тебя.
Злоба, боль и отчаяние нахлынули на нее от его высокомерия.
— Я ничего не знаю, Джейсон. Я слышала только слова Веры.
— Повторяю еще раз, Морган, выбор за тобой.
Он уже выходил, когда она шагнула следом. — Джейсон…
Слышал он ее или нет, но не повернул головы, и Морган замолчала. Она неподвижно стояла у закрывшейся за ним двери. Рыдания подступили к горлу, но она не позволит Джейсону слышать ее плач.
Подойдя к окну, она прижалась лицом к холодному стеклу. Дождь по-прежнему лил. Морган задрожала. Гнев прошел, и сейчас ей стало холодно.
Джейсон не вернется, в этом она была уверена. В его словах и тоне сквозила решительность. Можно снять мокрую одежду и забраться в постель. Время шло. На улице темнело. Дождь прекратился, но Морган по-прежнему мерзла. Даже без мокрой одежды, лежа под покрывалом, она не могла согреться. Слова Джейсона звучали в ее голове. «Не войди Вера, мы бы сейчас занимались любовью»… «Выбор за тобой»…
Кому верить — Джейсону или Вере? Этой ужасной женщине с холодным лицом? Или мужчине, которого она любит?
Она так хотела верить Джейсону. В то же время ей не давала покоя мысль, что она — лишь одна из его женщин. Если бы Джейсон дал понять, что любит ее, все было бы по-другому. А сейчас она даже не знает, насколько нравится ему. Но если она не верит Джейсону, значит, верит этой злобной женщине.
Джейсон или Вера? Вера или Джейсон? Она ответила себе позже ночью.
— Морган, ты? — спросил Джейсон, лежа на кровати.
Морган не могла понять по его голосу, удивлен он ее появлением или нет. Она облизала пересохшие губы.
— Да…
— Что ты здесь делаешь?
— Ты сказал… — Ее голос дрогнул. — Ты сказал, что выбор за мной…
— Да…
Почему он не помогает ей? Набравшись смелости, она произнесла:
— Ты сказал, что мы могли бы заняться любовью.
Он не шевельнулся.
— Именно этого ты хочешь, Морган?
— Да, — выговорила она с усилием.
— Что заставило тебя передумать?
Все совсем не так, как она представляла себе: Джейсон обнимает ее, говорит, что сожалеет об их ссоре, покрывает ее тысячью поцелуев… Вместо этого он допрашивает ее.
— Это не имеет значения, — глухо проговорила она.
— Для меня имеет. — Снова странная настойчивость в его голосе.
— Я… я поняла, что в одном ты прав, — сказала она наконец. — Не войди Вера, мы бы сейчас занимались любовью. И я… я бы ничего не знала о любовном гнездышке. — Последние слова дались ей с трудом.
— Ты поверила ей, Морган?
— Имеет ли это значение?
— Имеет. — Та же странная настойчивость в голосе.
Морган знала, что хочет услышать Джейсон.
Она сама несколько часов мучилась над этим вопросом. А ответ действительно был прост.
— Возможно, поверила тогда. Но сейчас — нет.
— Это не любовное гнездышко?
— Нет.
Морган могла бы сказать, что и это не имеет значения. Она так любит его, что не желает знать о прошлом Джейсона.
— Значит ли это, что ты веришь мне больше, чем Вере? — Снова тот же тон. Больше, чем кому угодно. Больше, чем себе.
— Да, — проговорила она.
Настала напряженная тишина. Почувствовав внезапную неловкость — на ней были только трусики и лифчик, — она прикрыла руками грудь.
— Иди ко мне, Морган, — произнес он.
— Джейсон…
— Я хочу посмотреть на тебя.
— Джейсон… — снова проговорила она, все еще ощущая неловкость.
Он приблизился к ней, мощная фигура, озаренная сиянием уличных фонарей.
Ни один мужчина не сравнится с ним, подумала Морган.
— Милая, — срывающимся голосом произнес он. Взяв ее за руки, он обнажил ее грудь. Затем отступил на шаг и посмотрел на нее.
Под его взглядом по всему телу Морган разлилось обжигающее тепло. Ее стыдливость пропала, и она позволила спокойно рассмотреть себя. Его взгляд скользил по шее, груди, талии, бедрам. Ощущая возбуждение Джейсона, она радовалась, что способна вызвать в нем такое чувство.
— Морган… — Его голос слегка дрожал. — Ты так прекрасна. Невообразимо прекрасна. О, Морган, милая, как я тебя хочу.
Секундой позже руки Джейсона обнимали ее. Словно намеренно сдерживаясь, влюбленные касались губами лиц, губ, глаз друг друга — прелюдия к страсти. Затем Джейсон жадно целовал Морган, точно никак не мог насытиться ею.
И она целовала его, лихорадочно возбужденная жаром его почти обнаженного тела, прижимающегося к ней, — его губы и язык захватили ее рот, его руки гладили, ласкали ее. И она целовала, гладила и ласкала его.
Когда Джейсон поднял Морган на руки и перенес на постель, все ее тело жаждало удовлетворения, которое был способен ей дать только он.
Он лег рядом с ней и заключил в свои объятия. Они снова целовали и ласкали друг друга, сплетясь руками и ногами. Сердца их бились в унисон, и они вместе поднимались к вершинам возбуждения. Именно о такой любви она страстно мечтала.
Лишь когда он лег поверх нее, Морган вспомнила одну вещь, о которой он не знал.
— Джейсон…
Его губы были так близко, что его дыхание обжигало.
— Мы уже не можем остановиться, Морган.
Остановиться? Ни за что!
— Джейсон… Ты должен знать… Я девственница.
— Девственница! — вырвалось у него. Он и предположить такого не мог. Снова возникло напряженное молчание.
— Ты разочарован? — прошептала наконец Морган.
— Разочарован? Скорее восхищен! Потрясен! Я и не думал, и не мечтал, что ты не… Я счастлив, Морган, так счастлив, что я первый. — Он поднял голову и посмотрел на нее. И по-новому спросил:
— Ты уверена, что хочешь этого?
— Уверена, как ни в чем другом. — Слова вылетели на одном дыхании. — Джейсон… Не следовало ли нам кое-что?.. — Она не смогла закончить фразу. Но Джейсон, видимо, понял. Он покинул постель и быстро вернулся.
— Ты будешь защищена, Морган. Тебе не надо беспокоиться об этом.
Снова его тело покрыло ее, согревая, наполняя страстью и желанием.
Настал момент, когда Морган почувствовала, что не в силах больше ждать, и Джейсон словно понял это. Краткий миг боли, когда он вошел в нее, сменился экстазом, не сравнимым ни с чем. Экстазом, который бросал ее тело в дрожь и вырывал стоны удовольствия из груди. Внезапно что-то словно взорвалось внутри нее — что-то неистовое и беспощадное, удивительное и чудесное. Она не знала, что выкрикивает его имя.
— Джейсон! О, Джейсон!
Потом они долго лежали, целуя и лаская друг друга. — Затем, почти одновременно, возбудились снова и занялись любовью еще раз — с той же радостью.