Неотразимая (Богатая и сильная, Новый Пигмалион)

— Ну, во всяком случае, теперь вы знаете, кто был ваш отец.
— Очевидно, существовало какое-то увлечение — но это единственное, о чем мой отец не сказал ни слова.
Харви беспокойно задвигался.
— Вашего отца женщины находили необычайно привлекательным. В его жизни их было много. Но только вам, дочери вашей матери, он оставил все. Я думаю, мы можем сделать отсюда вывод, что она много значила для него.
— Либо что у него не было детей от других женщин.
Ее рациональность вгоняла его в дрожь. Но вполне сочеталась со всем ее обликом. Он должен был увидеть хоть одно проявление ее эмоций — шок, удивление, возможно, недоверие. И что же? Все это только позабавило ее. Она обладала внешностью классической статуи. И таким же отсутствием жизни.
Она наблюдала за тем, как Харви наблюдает за ней.
Он собрался с мыслями.
— Это была в высшей степени интересная встреча, — сказал он искренне.
— Действительно, — и она в точности повторила сказанную им по телефону фразу. — Теперь я понимаю, что вы имели в виду, когда собирались сообщить что-то полезное для меня.
— Искренне надеюсь, что так.
Они еще раз обменялись взглядами. Затем Харви поднялся.
— Если вы уверены, что вам не о чем больше спросить меня… — Ему до странности не хотелось уходить.
Она завораживала его.
— Вы сообщили мне массу вещей, над которыми стоит задуматься. Несомненно, когда я попаду в Мальборо, там все окажется по-другому.
Безусловно, подумал Харви, сохраняя бесстрастие.
Она достала его пальто и шляпу, подождала, пока он оденется. Затем проводила его до двери. Он протянул руку.
— Я был рад увидеться с вами, мисс Шеридан. — И посмотреть на вас, подумал он. Она притягивала взгляд. Любой был бы заворожен. И напуган до смерти.
Она потрясает. На самом деле, потрясает.
В дверях Харви повернулся к ней еще раз.
— Вы точно помните все, что вам предстоит сделать?
Она повторила его инструкции слово в слово.
— Тогда до 27-го… — Затем, внезапно повинуясь порыву, он сказал:
— Вы справитесь, мисс Шеридан. Должен признаться вам, у меня были серьезные сомнения… но вы справитесь.
Она улыбнулась, но улыбка тут же застыла.
— Да, я знаю… — согласилась она спокойно. Затем взглянула на него, и взгляд этот, казалось, проник в самую его душу. — Справлюсь, но с чем?
Дверь закрылась.
Харви ощутил освобождение от чего-то давившего на него. Он глубоко вздохнул, надел шляпу, взял в одну руку портфель, в другую — зонт, но прежде чем вызвать лифт, медленно повернулся и уставился на выкрашенную белым дверь. За дверью слышался смех.
  
Глава 6
 
— Гляди! — Дан с торжествующим видом разложил карты.
— Проклятье! — Марджери раздраженно бросила свои. — Даже карта мне не идет!
Дан быстро считал.
— Дай-ка я взгляну… ты должна мне… неплохую сумму — три тысячи восемьсот семнадцать долларов, — а дела таковы, что я предпочту наличные, если ты не против. Никаких чеков, никаких кредитных карточек…
— Ты всем так будешь говорить? — с интересом спросила Касс.
— Зависит от того, с кем буду играть. — Его зубы сверкнули в улыбке. — А тебе я бы посоветовал самой начать копить собственные центы и десятицентовики, дорогая моя Касс. Нас ждет долгая, суровая зима.
Марджери резко отодвинула стул, царапнувший по паркету, и Хелен вздрогнула, увидев, что это один из двенадцати изящных, с изогнутыми лирою спинками, настоящих шедевров времен Людовика XIV.
— Ты хочешь нам об этом напомнить? — с отлично накрашенного лица Марджери не сходило кислое выражение. Но она держалась доблестно, насколько возможно, украсив себя. На ней было черное платье от Халстона, с вырезом до ключиц, плотно прилегающее к телу, длиною до лодыжек, позволяющее видеть ноги в простых открытых черных атласных туфельках, длиннейшая нитка крупных сапфиров вперемежку с более мелкими, но безупречными жемчужинами. Как всегда, она направилась прямо к ближайшему зеркалу. — Мне просто дурно от этого ожидания, — говорила она, поправляя прядь волос. — Почему Харви не звонит?
— Он звонил, — напомнила ей Касс.
— Неделю назад! И больше ничего! Ради чего он там торчит?
— Ты хочешь сказать, ради кого, — поправил Дан, — верно? Он заполучил ее в свое распоряжение и воспользовался тем, что после пережитого шока она как воск в его руках. И, несомненно, склоняет ее в свою пользу.
— Не говори за других! — Все только рты разинули, глядя на Хелен, которая подняла голову от своего бесконечного шитья, чтобы одернуть Дана. — Харви никогда так не поступит — и ты не смеешь порочить его!
— Прошу прощения, — обезоруживающе улыбнулся Дан. — Все мы знаем, что Харви надежен, как стена, но даже ты, дорогая Хелен, не станешь отрицать, что и стену можно разрушить с помощью тех денег, которые оставил Ричард.
— Но не тебе, — ухмыльнулся Дейвид.
Дан медленно повернулся, смерил Дейвида с ног до головы взглядом, заставившим того густо покраснеть.
— А, Дейвид… ты, кажется, трезв? Прости, наверное, поэтому я не сразу узнал тебя…
Дейвид отвернулся.
— Как мне хотелось бы, чтобы что-нибудь наконец произошло… — протянула Марджери. — Все это дурацкое ожидание унизительно!
Дан хохотнул, а она обернулась к нему с искаженным злобой лицом.
— Конечно, жиголо с опытом ценится высоко, но что ты собираешься делать, когда твоя красота вся изойдет?
— Ну да, — поддержала ее Касс, — если ты всю ее растратишь? — Она с мягкой улыбкой встретила его взгляд.
— Марджери права, — сказал Дан, не вступая в пререкания с Касс. — Действительно, нехорошо со стороны Харви, что он держит ее так долго под покровом тайны.
— А ты бы тут же затащил ее под другие покровы? — вкрадчиво спросила Касс.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Когда-нибудь, дорогая моя Касс, тебя повесят за твой язычок. — Улыбка раздвинула его губы. — И по заслугам.
Касс покраснела, а Дан довольно рассмеялся. Марджери хихикала, довольная, что на этот раз досталось не ей.
— Сознайся, неужели у тебя на этот случай ничего не припрятано в кармане? — лукаво спросила она.
— Припрятано, да не там, — пробормотала Касс, все еще в обиде на Дана.
— Да, у меня есть планы… — Дан решил не заводиться.
— Я так и знала! — воскликнула Марджери. — Давай, рассказывай.
— Но пока я не увидел ее, я не знаю, каким именно воспользуюсь. Видишь ли, все зависит от того, что она собой представляет.
Касс фыркнула:
— Ричардова дочь!
— Даже она. Не стоит забывать, что существуют две различные теории относительно преимущественного влияния среды или наследственности, но в данном случае, если нам известно, что можно было унаследовать от Ричарда, мы имеем очень слабое представление о ее среде… только то, что приют, где она росла, наверняка мало похож на этот дом, который, насколько я могу судить, потрясет ее совершенно! — Он удобно скрестил ноги. — Представь себе, каково обнаружить, что ты больше не безымянный ублюдок, а Темпест — хотя и внебрачный ребенок — и что твоим отцом был Ричард, «король» Темпест, суперзвезда и миллиардер. Все это, я думаю, надолго собьет ее с ног. А когда она окажется здесь и увидит все это великолепие, она тут же созреет. — И он с удовольствием принялся обдумывать этот вариант.
— Но как? — заинтересованно спросила Марджери.
— Мы дождемся момента, когда она будет выведена из равновесия, — и собьем ее с ног! При этом мы станем обращаться с ней как следует обращаться с тем, кем она стала, — с богатейшей женщиной мира.
Рот Марджери приоткрылся. Со страхом и благоговением она смотрела на сияющую улыбку Дана.
— Конечно! Как же я об этом не подумала? Это то, что надо!
— Начнем с Парадных апартаментов, я думаю. — Дан взглянул на Хелен. — Ты согласна?
Хелен вышивала, склонив голову над рукоделием, лица ее не было видно.
— Теперь это ее дом. Она может делать здесь все, что захочет. — Приглушенный голос звучал ровно.