Лучшая подруга
Ему представлялась старомодная и очаровательная идиллическая картинка, когда отец с дочерьми вместе готовят пирожные.
Теперь он находился на кухне, изучая рецепт приготовления шоколадных пирожных. Он был совсем один.
По прибытии домой Сидни заявила, что не может ему помочь, потому что ей необходимо по требованию миссис Дэлли нарисовать три плаката для ярмарки и, если она не выполнит задание, миссис Дэлли будет очень рассержена. И вообще у нее очень много уроков, да еще нужно писать сочинение.
Слоан принялся ворчать, накричал на Сидни, отругал ее, и совесть его не мучила.
Дети. Они способны довести кого угодно.
Он высыпал два стакана муки, добавил яйца, сахар, как было указано в рецепте, чайную ложку соли, соды и ванили. Но как только он принялся размешивать все, что положил в миску, мука полетела в разные стороны, оседая на рукавах его рубашки и брюках. Он бросил свое занятие и стал искать полотенце.
В это время вместе с Софи и Сашей из офиса приехала Рэйчел. Она появилась, как раз когда Слоан сражался на кухне с тестом. Рэйчел часто выручала его с дочерьми. Вот и сегодня из-за проблемы с зубами Сидни у него не было возможности забрать из школы Сашу и Софи. Поэтому Рэйчел поехала за ними и привезла девочек в офис. Пока она была занята работой, они даже успели сделать уроки. Так Слоану удавалось избегать ситуации, которая всегда беспокоила его, – возвращения детей из школы без взрослых.
Иногда, приехав домой вместе с девочками, Рэйчел готовила ужин. И сейчас Слоан возблагодарил небеса за ее появление, рассчитывая на помощь в приготовлении пирожных. Войдя на кухню вместе с Софи и Сашей, Рэйчел поставила на стол принесенную ею коробку с продуктами, что было очень кстати в теперешней ситуации.
Слоан прекратил свои бесполезные усилия, а девочки, переодевшись, принялись разбирать школьные рюкзаки, пока отец расставлял на столе тарелки. В такие вечера Рэйчел всегда оставалась ужинать с ними. Однако после новогоднего инцидента их отношения стали более натянутыми, несмотря на ее заявление, что это был всего лишь абсолютно ничего не значивший поцелуй.
Может быть, для нее он и не значил ничего, но Слоан испытал настоящее потрясение, которое не мог забыть. Оно оставило неизгладимый след в его душе и заставило посмотреть на Рэйчел другими глазами.
Неожиданно он спросил:
– Вы останетесь? Я имею в виду, поужинать с нами?
– Ты что, папа! – сказала Саша. – Рэйчел же всегда остается, когда привозит нас.
Рэйчел улыбнулась ему с некоторым напряжением и быстро кивнула. А затем начала открывать коробку.
– С Сидни все в порядке? – спросила она.
Он кивнул.
– Да, дырка в зубе была маленькой, и заморозка даже не понадобилась.
– Хорошо, потому что я знаю, как она боится уколов.
– Это кто боится? – спросила Софи, усаживаясь за стол.
Слоан взглянул на дочь и спросил:
– А кто принесет салфетки и лед?
Она закатила глаза и, вздохнув, пошла за салфетками.
– Пойду позову Сидни, – сказала Саша и выскользнула из кухни.
– Что же у вас здесь происходит? – спросила Рэйчел, глядя на рассыпанную по полу муку и миску с тестом.
Слоан тяжело вздохнул.
– Завтра зимняя школьная ярмарка. Сидни сказала, что нужно испечь шестьдесят пирожных.
– Ой, точно! – сказала Софи, принесшая лед. И мне тоже нужно принести в школу пирожные.
Слоан помрачнел. Он, кажется, начинает терять терпение.
– Что значит тоже? – спросил он, негодующе посмотрев на дочь.
Софи пояснила:
– Мне тоже нужны пирожные, шестьдесят штук.
Рэйчел и Слоан притихли, в ужасе переглянувшись.
– Саша! – крикнул он, не в силах больше сдерживаться.
Дочь появилась на кухне вместе с Сидни.
– Что такое? – спросила она.
Но Слоана беспокоил только один вопрос:
– Тебе нужны пирожные для завтрашней ярмарки?
– Всего шестьдесят штук.
Слоан откинулся на спинку стула. В глазах у него потемнело.
– Как мы приготовим сто восемьдесят пирожных за ночь?
Софи посмотрела на него в изумлении:
– Мы? Мы с Сашей не можем. Мы должны сделать рекламное объявление для ярмарки.
– И не забывай, – добавила Саша, – у нас еще…
– Я уже знаю, – прервал их отец, раздражаясь еще больше, – у вас много уроков на понедельник.
Саша кивнула.
– Ничего, я вам помогу, – быстро отозвалась Рэйчел.
– О нет, я не могу допустить, чтобы вы потратили на это вечер перед выходными, – возразил Слоан.
– Ерунда. – Она помешала рис в кастрюле.
Он задумался. Возможно, вдвоем им бы и удалось справиться.
– Я только боюсь, нам не хватит продуктов…
– После ужина я схожу за всем недостающим, пока вы будете размешивать то, что уже лежит в миске. Не беспокойтесь. Мы справимся.
Слоан улыбнулся, услышав ее оптимистические заверения. Рэйчел – удивительная женщина, в ее присутствии все вокруг преображается.
Пока они с Рэйчел отмеряли порции, замешивали тесто и разливали его в формы, Слоан вы-. ступал в роли внимательного ученика. Ее кулинарное мастерство ничем не уступало организаторскому таланту на работе. В офисе ее административные способности ни у кого не вызывали сомнения – они были безупречны. Она утверждала, что всему обучилась по ходу дела и никогда раньше не была знакома с тонкостями приготовления выпечки. Но она сразу же сообразила, что надо добавить в тесто и как его разделать.
Вечером, когда первая партия выпечки была готова, теплая и мягкая, с густым ароматом шоколада, Рэйчел, прищурившись, предупредила Слоана, что он получит по рукам, если только покусится хотя бы на одно из пирожных. Он рассмеялся в ответ, но пообещал сдержаться, пока не будут готовы и вынуты из духовки все сто восемьдесят штук. Только тогда, сказала Рэйчел, ему будет позволено удовлетворить свою страсть к сладкому.
Но он жаждал пирожных не только из-за их потрясающего запаха и аппетитного вида. Причина заключалась и в том, что они были приготовлены Рэйчел и напоминали ему вкус ее губ во время поцелуя на вечеринке. Он вновь и вновь мечтал ощутить его.
Наблюдая, как она ловко перекладывала пирожные на сетку для охлаждения, Слоан видел ее губы, соблазнительно поблескивавшие в свете лампы. Чтобы заставить себя отвлечься от них, он сосредоточил все свое внимание на коробке, в которую складывались уже остывшие пирожные.
Как она хороша сейчас, хлопочущая и раскрасневшаяся! Что бы он делал без нее! Она всегда приходила на помощь, всегда была рядом, особенно с тех пор, как он остался один с детьми. Что же теперь стоит между ними, что мешает ему?
– Что-то не так? – спросила Рэйчел. – Вы как-то очень печально выглядите.
– Ничего, – поспешил ответить он.
Слишком поспешил, как будто его действительно что-то угнетало. Такая нарочитость не укрылась от Рэйчел. Она обеспокоенно взглянула на Слоана.
Невыносимо. И как поступить теперь, когда она задает прямой вопрос о его состоянии, которое он всячески стремился скрыть?
– Я просто с нетерпением мечтаю заполучить пирожное из коробки, – солгал он, чтобы успокоить ее.
Ее губы и жажда поцеловать их замучают меня до смерти, думал Слоан. Нет, он не мог позволить себе выдать свои переживания. Он все еще сомневался в своих чувствах. Она не представляет себе его страданий, и не надо. Он почти справился с собой, эта маленькая ложь оказалась для него спасительной.
– Нет уж, давайте побережем их, – предупредила Рэйчел, – мы не можем допустить, чтобы их форма пострадала. Иначе все наши усилия сведутся на нет.
Она была так серьезна, что он Невольно улыбнулся.
– Конечно, нас никак не устроит принести их в помятом виде, – сдерживая смех, согласился он.
– Мы не можем стать посмешищем на ярмарке, – сказала Рэйчел, казалось не замечая его веселого настроения.
«Я должен сказать тебе о том, чего я хочу…» эта четкая мысль внезапно возникла в голове Слоана, краткая и ослепительная, как взрыв бомбы, и жар разлился по всему его телу.