Хакон. Наследство
В ближайшие дни погода лучше не стала. Вьюга, правда, временами утихала, но снег валил вовсю. Тем не менее маленький кортеж продолжил путь. И находил теперь для ночлега дома получше, и добрых друзей биркебейнеров они встречали, получая от них кров, и постель, и съестные припасы на дорогу. А дорога эта уводила все дальше и дальше. В глухих местах нередко случалось ночевать в лесу, в охотничьих избушках, порою даже в сугробах. Завидев жилье, они всякий раз сперва должны были убедиться, что там нет врагов. Частенько, чтобы уж наверняка не попасться никому на глаза, выжидали до темноты. Ни Инге, ни господину Эрленду и во сне не снилось, что путешествие будет таким.
В один из дней вдалеке показался тот самый отряд – тринадцать вооруженных воинов шли на лыжах по долине в направлении, противоположном тому, в каком двигались беглецы. Маленький кортеж схоронился в лесу, а Торстейна отрядили на разведки – может, удастся выяснить, кто эти воины. Немного погодя он вернулся: отряд направлялся обратно в Упплёнд и, судя по всему, поиски прекратил, но послал этих людей не Хамарский епископ. Торстейн узнал кой-кого из воинов.
– Так кто же они? – спросил господин Эрленд.
Торстейн посерьезнел.
– Нам сопутствовала удача. Эти воины служат баглерскому королю Эрлингу Стейнвеггу.
Наиболее труднопроходимые и глухие горные районы остались позади, а здешние бонды с радостью им помогали – и съестными припасами, и ночлегом, и лошадьми, и провожатыми. Как выяснилось, Эрлинг Стейнвегг послал за ними в погоню ни много ни мало восемь больших отрядов, и поисков баглеры не прекратили. Искали не только в Упплёнде, но и дальше к северу. Поэтому наши путники похолодели от ужаса, когда однажды утром увидели во дворе множество дружинников.
Господин Эрленд побледнел и закричал:
– Что вам нужно от нас?
Два воина выступили вперед – сюссельманы Сэминг и Торбранд Черный. Они прибыли из Эстердалира с отрядом из ста сорока биркебейнеров, чтобы охранять королевского сына. Инга вышла на крыльцо. Увидев у нее на руках маленького Хакона, все воины, как по команде, пали на колени.
Путешествие продолжалось, и на сей раз отряд был так велик, что те, кто не знал, в чем дело, думали, не иначе как баглеры идут походом на короля Инги. От встречных путников они доведались, что именно такой слух уже достиг Нидароса. Мол, большая рать идет с гор на короля. Король Инги хоть и не был уверен в правдивости россказней, однако ж привел свою дружину в боевую готовность и начал скликать ополчение.
Встретиться с королем рать против рати господин Эрленд желал меньше всего. Поэтому он позвал к себе Сэминга и Торбранда, поблагодарил их и в конце концов убедил вернуться с воинами в Эстердалир. Дальше Инга с мальчиком, господин Эрленд и два лыжника снова отправились одни.
Ранней весной 1206 года они подошли к Нидаросу. Вдали уже виднелись его дома. Малыш Хакон, которому было всего-навсего год девять месяцев, прекрасно выдержал долгую дорогу и благодаря Ингиным заботам хныкал куда меньше, чем бы можно было ожидать. Торстейн и Скервальд намаялись поболе остальных, но виду не показывали, сколько им довелось пережить, а вот Инга и господин Эрленд совершенно выбились из сил. Обувь в крови, стоптана до дыр. Вот наконец и поместье, где жили родичи господина Эрленда. Не заходя в дом, прямо у крыльца Торстейн и Скервалд попрощались. От денег они отказались наотрез, минуту-другую стояли, обнажив голову, перед маленьким Хаконом, затем отвесили поклон и пустились в обратный путь, чтобы засветло сделать большой переход.
– Отчего все эти люди помогали нам? – спросила Инга.
– Во имя короля Сверрира, – ответил господин Эрленд.
Их отвели в баню, и Инга, ребенок и господин Эрленд наконецто выкупались. Здешние домочадцы после бани ныряли в снег – путники последовали их примеру. Малыш Хакон визжал от восторга. Старая одежда, которую они неделями не снимали, превратилась в лохмотья. Им дали новое платье, хорошенько накормили, а потом уложили спать – на настоящих кроватях.
РАДУШНЫЙ ПРИЕМ
Все в усадьбе еще крепко спали, когда господин Эрленд оделся, велел седлать коня и поскакал в Нидарос, к королю. Как только Инга проснулась, ей передали, что надобно ждать его возвращения.
Медленно тянулись часы. Инга, как могла, собралась сама и снарядила ребенка. Нужно быть наготове – вдруг король Инги пожелает принять их не откладывая, прямо в этот день, которому в таком случае суждено стать для них решающим. Она умыла мальчика, насухо вытерла и переодела. Малыш лежал, удивленно глядя, как мама причесывается и пробует вывести пятно на своей сорочке.
Инга обдумывала, что делать, если ни короля Инги, ни Петера Стёйпера в городе нет. Нельзя же оставаться в Нидаросе – во власти такого человека, как Хакон Бешеный. Кроме тех двоих, можно обратиться только к Дагфинну Бонду, но он в Бьёргвине. Ехать с ребенком дальше вдоль побережья? Внезапно ее молнией пронзила мысль, что их ждет, коль скоро никто не поверит, что ребенок – сын короля, и их обвинят во лжи. А такая ложь карается смертью. Инга похолодела. У нее не было сил ни размышлять, ни есть, ни вести разговоры, она бродила как неприкаянная и все смотрела на дорогу – не едет ли господин Эрленд.
Наконец вдали появились какие-то всадники.
Конный отряд приближался, земля дрожала от грома копыт; это были воины, все, как один, в броне. Возглавлял кавалькаду всадник в блестящем черном панцире, с красным плюмажем на шлеме. Нет, это не конюший, не Дагфинн Бонд, король Хакон, помнится, говорил, что у него другие цвета. И не король Инги, потому что королевского штандарта со львом тоже не видать. Может, господин Эрленд привел с собою Петера Стёйпера или еще кого-то из военачальников? Инга бросилась в дом и снова вышла на крыльцо с ребенком на руках. Предводитель взмахнул рукой, и всадники стали полукругом позади него. В следующий миг он снял шлем. Это был Хакон Бешеный. Невольно Инга крепче прижала к себе ребенка, словно желая защитить его. Ярл усмехнулся недоброй усмешкой.
– Здравствуй, Инга из Вартейга. Я гляжу, с тобой тут молодой человек, который, как говорят, проделал долгий путь. Каким именем ты нарекла сына?
– Хакон Хаконарсон.
– Хакон Хаконарсон. Сколько же годков твоему ребенку?
– Через три месяца сравняется два.
Хакон Бешеный выдержал паузу, пересчитал пальцы на затянутой в перчатку руке; вид у него был такой, будто в счете он не силен.
– Так-так, два года – это двадцать четыре месяца; три месяца долой – стало быть, двадцать один месяц. Теперь прибавим девять, и выходит, прошло уже тридцать месяцев с тех пор, как мы гостили в Борге. Неужто и впрямь столько времени миновало? А ты уверена, что твоему ребенку через три месяца будет два года? Может, ему через два месяца сравняется год?
Он осклабился и глянул вокруг, ожидая одобрения своей оскорбительной неучтивости, и некоторые из воинов подобострастно хихикнули. Инга вспыхнула от негодования.
– Ты, господин, говоришь «твой ребенок». А он не только мой, как тебе известно.
Хакон Бешеный смерил ее ледяным взглядом. Потом посмотрел по сторонам.
– Я не вижу здесь твоего супруга, если ты его имеешь в виду. Единственное, что я вижу, и единственное, что мне известно наверняка, – это что ты проделала дальний путь из Борга с ребенком, которого сейчас держишь на руках. С твоим ребенком. Больше я ничего не знаю.
В эту самую минуту во двор на всем скаку влетел новый, более многочисленный отряд – дружинники с королевским львом на щитах. Господин Эрленд спешился сам, взял под уздцы лошадь Петера Стёйпера и помог тому спешиться. Господин Петер подошел к Инге и ребенку и с учтивым поклоном произнес:
– Добро пожаловать в Нидарос, Инга из Вартейга. Король Инги послал меня за тобой, я отвезу тебя к нему, вместе с сыном короля Хакона.
